Тот самый сантехник 9 - Степан Александрович Мазур
— Да хрен его знает… Какая уже разница? Дети — это святое!
— И то верно, — чёкнулся с ним Шац.
Пока — бокалами. А дальше — видно будет.
Но Шац привык думать наперёд, потому первым и поинтересовался:
— Бля, а жить где все тогда будут?
Глобальный думал не долго, и тут же спросил встречным вопросом:
— Кстати об этом… землю у кого выкупать вокруг посёлка? Всё на мази с расширением?
Шац кивнул.
— Ну теперь-то точно расширяться придётся, — и он снова плеснул по стеклянным ёмкостям. — Да будет тебе земля, не переживай. Что там со сбытом золота, лучше скажи?
— Ну а что говорить? — переспросил Боря. — Если признаю долг за батю перед Ларисой Борисовной, то есть канал. Если начать брыкаться, то… только анал. Одна буква, а такая пропасть.
Сантехник потух в моменте и ощутил себя сдувающимся шариком. Воздух выходил из него вместе с жизненными силами на глазах.
Лопырёв только выдохнул с ним в унисон. Долго. И снова подлил. Так как лучшего решения пока не сущестовало. Но мозг хочет жить, гад такой. И чем дольше его травить алкоголем, тем быстрее найдёт выход.
Все хотят жить.
— Лариса Борисовна, значит… ага, — обронил Матвей Алексеевич. — Что-то имя знакомое. На языке вертится.
— Ну мы же тебе звонили, когда тебя под Клещеевкой накрыло, — напомнил Боря.
— Да не, — отмахнулся Шац. — Я и раньше это имя где-то слышал… но где? Не помню. Но не потому, что склероз, мать его за ногу, а потому что забыл.
Задуматься Шацу не дали, так как на кухню спустились со своих спален Валерия, Саша и Вика. Обе уже обнимали светловолосую подругу и наглаживали её живот. А на потускневшего гостя смотрели с двояким выражением.
— А ты чего расстроился? — «не понимала» его Алексашка. — Дети же — счастье!
— Счастье, — кивнул Боря и снова посмотрев не Вику, поморщился. Не то, чтобы дама перед ним в майке с сырыми волосами некрасивая. Красивая! Скорее, дело в одном огорчённом десантнике, который следом за Ларисой Борисовной приедет разборки наводить.
— Ой, а вы чего это всухомятку «обедаете»? — снова спросила Сашка. Вика, давай наших мужиков покормим?
И подрядив блондинку, она тут же принялись готовить на скорую руку, в качестве дополнительных рук используя Вику.
Рыжая же как апельсин гостья на выпад внимания не обратила, только к Боре за стойку подсела и сказала:
— Ох, Боря, если бы ты знал, сколько сейчас на Донбассе деток без родителей осталось.
— Знаю! — тут же посветлел глазами Боря. — Кстати об этом. Стасян же удочерять собрался туда ехать. Что там по бумагам толком надо?
— Ну как что? — принялась перечислять Лера. — Семью. Желательно полную.
— Это считай есть, — тут же кивнул сантехник, принимаясь загибать пальцы. — Даже больше, чем надо.
— Тогда работа нужна, — продолжила Пинигина.
— Я устрою его хоть задним числом! — тут же загнул второй палец Боря. — Мне бы только Зою Похлёбкину из загрантура дождаться. Она хоть и поехала кухухой, но бухгалтер что надо. Всё по бумагам порешает. Пораньше попрошу приехать ради такого дела.
— Так, погоди! — тут же возмутился Шац. — Мы же её забор взорвали! Ты сказал, что до осени можно не париться. Там же слой золотоносный. Копать надо. Там ещё и половину её участка захватим, прежде чем всё в порядок по осени приведём. Думаешь будет в восторге, что всё перекопаем?
— Да что им со Степанычам жить негде будет? — возмутился Боря. — Вон дом Битиных стоит пустой, вон дом Князя. Заезжай, да живи.
— Слышь, а с каких пор ты за недвижимость в курсе? — не понял Шац, но икнул, подлил и пока запахло вкусным где-то поблизости, сменил недоумение на предложение. — Мы же собирались прицепы делать. Дома на колёсах. Вот туда Стасяна и оформлю. Не надо соседку дёргать. Не порть людям медовый месяц.
— Ой, я тоже хочу медовый месяц. Ни разу за границей не была, — стуча ножом по разделочной доске, призналась Алексашка, далеко выйдя за пределы морковки.
На что Валерия тут же возразила:
— Дети — в приоритете! Сначала дети, потом — отдых.
— Так, я и отдых, и детей люблю, — тут же вставил свои пять копеек Шац и на Борю посмотрел, прищурился. — Этот, блядь, герой! Детей спасает. Чёрную орду нахуй послал. Стасян — удочеряет. Добро в мир несёт. А я что? Хуй собачий? Лера, так дело не пойдёт. Давай тоже поедем на Донбасс кого-нибудь удочерим и усыновим в придачу. Да и этих с собой возьмём. Стасяна там, Борю. А потом все вместе махнём в Таиланд. Загранники быстро сделают… Я договорюсь.
— Ты сейчас…серьёзно? — тут же посветлели глаза Пинигиной.
— А нахрена ещё я эти хоромы отгрохал? — развёл руками Шац. — Кому? Вике вон много не надо. Да о ней теперь Боря позаботиться… Да. Вик?
Блондинка уже орудовала над кастрюлями, добавляла что-то скворчащее на сковородку и только кивнула:
— Мне, папа, давно ничего лишнего не надо. Дома эти все вот, машины, заграницы. Я за пару лет столько хлебнула, что одно поняла — человек важен. Тот, который рядом. Так что насчёт Бори правильно сказал. Я сразу поняла, что мой человечек… Да, Борь?
— Да я что же, против? — ответил Глобальный, с сомнением на коньяк глядя.
«Почему не вырубает так же, как самогон деревенский? Почему сознание кристальной ясности? И нет перемоток „вчера-завтра“ с пробелом в сегодняшнем моменте?» — даже пожаловался внутренний голос.
Всё-таки тогда и Раисой ясно было и с Викой можно было поспорить. Ведь это не он её взял, а она его использовала. Но в «правильном патриархальном мире» этому всё равно никто не поверит. А что в деревне было — вообще тайна, покрытая мраком.
«Но как порядочный человек, Боря, надо жениться. На всех и сразу. Так что крепись», — отсоветовал внутренний голос и сантехник снова чуть пьяненько улыбнулся.
Всего-то оставалось вопрос с рестораном с Аглаей решить, маму поздравить, сестре позвонить и всякое по мелочи.
Но пока дела от себя отодвигал, кто-то по ту сторону судьбы их обратно к нему пододвигал. И в кармане требовательно завибрировал
