Герман Геннадьевич - Воздух Друмира
Калитка приоткрылась и в проеме показалась голова старшины. Он огляделся и, увидев, что я один, а мои находятся неподалеку, вывалился весь. Калитка сразу закрылась.
- И что это значит,- поинтересовался я.
- Понимаешь, Север, я когда вас приглашал, не подумал, что может эта толпа сотворить с замком. Они ж мне там все разнесут.
Я покровительственно похлопал взъерошенного старшину по плечу: - Не боись, салага, мы маленьких не обижаем. Давай, пускай, мои будут вести себя хорошо.
Обернувшись, я заорал своим бандюгам: - Вы обещаете, что будете себя хорошо вести? Ничего не будете ломать и крушить? Не будете никуда лезть?
В ответ послышался нестройный ор, что обещают, даже кто-то пискнул, что зуб дает. Я почесал репу и снова обратился к Санычу: - Слышал?
Саныч закивал головой.
- Кстати, Саныч, тебе зуб нужен?
- Какой? - сразу заинтересовался хомячий гном.
- Ну, не знаю, сам спроси, и, это, давай пускай, а то стоим как роща тополей на Плющихе.
Старшина отошел немного от ворот и посигналил кому то наверху. Ворота открылись.
Мои заходили в замок ветеранов осторожно, оглядываясь и перешептываясь, блин, прямо как экскурсия в музее.
Но внутри началось... Не, это не мои начали, просто к моим девчонкам набежала откуда то толпа ушастых девушек, окружила их и, с писковизгами, куда то потащила. Я только успел в догонку крикнуть, чтоб не разбаловали их мне.
Мальчишке, же, сбились в кучку и восторженно оглядывали замок и бойцов, вышедших на них поглазеть. Дай волю, сразу бы кинулись щупать оружие и броню.
Из окна высунулся Череп, помахал мне рукой и исчез.
Я подошел к малость обалдевшему от такого хорошего нашего поведения старшине, и помахал перед его глазами рукой: - Ау, давай, что обещал.
- А? - очнулся гном, - аааа... Пошли к кузне, я все там разложил.
Я подозвал Макса и приказал ему подводить по одному. Макс закивал головой и позвал первого.
Уселся на чурбачок и стал наблюдать, как старшина выдает шмот и оружие, мальчишка быстро переодевается, берет оружие, не забывая, отдать старье этому гномскому жадюге. Мог бы и пацанам эту ветошь и ржавье оставить, продали бы, может на мороженку и хватило бы. Потом выскочили наши девчонки во всем новом, и начался подиум. Блин, точно, все девчонки тряпки и обновки любят, а еще они похвальбушки. Да, подиум удался на славу: девчонки дефилировали мимо мальчишек, принявших абсолютно независимый вид и делающих вид, что не замечают каких то девчонок. Время от времени, наши королевы бросали искоса взгляд на обалдевших мальчишек, вдруг сбивались с ноги, и отчаянно хихикая, убегали в девчачью стайку, где с жаром начинали что то обсуждать. Да уж, девчачья натура - это диагноз.
Мальчишки, же, вынимали свое новое оружие и принимали героические позы, типа хвалились новьем перед друг другом, но на самом деле, я не раз замечал взгляды, брошенные на столпившихся девочек. Ешкин кот, и это им по десять-двенадцать лет, а что начнется года через два... Я явственно представил толпу Ромео и Джульет, а себя в роли папаш Монтекки и Каппулетти, и мне захотелось завыть и выдрать все волосы из своей шкиперской бородки.
- Ничего, ничего,- покровительственно похлопал меня по плечу неслышно подошедший Стас,- у тебя будет время привыкнуть,- и гаденько, так, ну на мой взгляд, хихикнул.Мне почему то захотелось засунуть этот хихикс ему в то место, на котором он имеет привычку сидеть.
Увидев мой взгляд с загорающимися огоньками жажды крови, Стас вскинул руки в защитном жесте: - Тихо, тихо, Север, я ведь к тебе по делу. Нашли мы этот детдом, но там все чисто. Солидные спонсоры, вся документация в порядке. Обычный частный детский дом.
Я покосился: - И что? Это дело бросили?
- Ну ты, пойми, не можем мы без веских причин врываться туда. Если там все в порядке, не отмоемся ведь. Да и своих запалим.
Я обозлился: - Блин, вы как менты, пока не убьют, обращаться не стоит. У меня чуйка уже даже не кричит, а аж вопит, что там не чисто.
- Что можем, то и делаем. Группа захвата рядом в соседнем доме сидит и наблюдает. Ну не можем мы просто так ворваться.
Я вздохнул: - Ну да, закон, едри его в коромысло. Но вы пока не убирайте группу. Пусть хотя б недельку там попасется, посмотрит.
- Три дня, не больше, нет у нас времени: - жестко ответил Стас.
Я ничего не ответил Ветовскому молчи-молчи, махнул рукой, подзывая свою ораву. Осмотрел придирчиво их убершмот, отмечая себе, что можно улучшить, разбил по командам и отправил на охоту за бедными мобами, а сам направился к Санычу, имея только одно желание - хлопнуть стакан гномьей особой на березовых бруньках. Наверное, я потерял свою чуйку: уже четвертый день, как ребятки заходят в игру и отыграв положенное время, спокойно исчезают. Моя паранойя стала меня отпускать. Ребятишки качались, делали квесты, даже наметилось некое соревнование между командами. Взяв очередной уровень, пати наперегонки бежали ко мне доложиться, да чего там, просто похвастаться своими успехами. Я, разложив неподалеку походный горн, потихонечку доводил доспехи и оружие ребят до ума. Элька, стала, как я и предполагал, негласным казначеем у моей оравы, а Макс, потихоньку учился разруливать конфликты, лишь изредка, обращаясь к моему авторитету. Примерно за час до выхода из Друмира, я собирал мальчишек и девчонок, и начинал им рассказывать. Я рассказывал, как хорошо на утренней зорьке посидеть с удочкой, какая у нас красивая и огромная страна, и они, если захотят, то, конечно, смогут ее посмотреть. Я рассказывал про собак, про кошек и даже про хомячков. Вреднючая Фырка стала всеобщей любимицей , я часто замечал, как тихо спорят за право подержать ее на руках. Я даже шутливо грозился, чтоб не забаловали в конец обленившуюся мышь, а то, кто будет мобов гонять, когда я занят буду. И я никогда не рассказывал о войнах...
Наблюдателей от ветеранов давно сняли, и я решил, что испугался зря. А зря...
В один из таких всегда солнечных дней, ко мне подбежала Элька: - Дядя Север, мы из игры не вышли. Все вышли, а мы нет.
Я насторожился: - Кто мы?
- Я, Петька и Оля.
- Давайте, ка ко мне, быстро. - скомандовал я, а сам начал лихорадочно строчить сообщение Стасу.
Ответ пришел незамедлительно: - Принял, сообщил, выезжают.
Я начал нервно мерять круги, а малышне сообщил, что им разрешили побольше поиграть.
Парнишка сразу радостно завопил, но быстро умолк под укоризненными взглядами девочек.
Через полчаса меня стало колотить, и пришло сообщение от Стаса: - Не могут доехать, где то впереди авария.
Гребаные московские пробки... Я в отчаянии мысленно попробовал доораться до Неназываемого.
Тот появился незамедлительно, веселый и, кажется, немного под шофе: - Ну чего опять у тебя, неугомонный?
Я взмолился: - Ты же бог, у меня тут ребятишек насильно в срыв загоняют, помоги.
- А что плохого в срыве, вон у моего верховного сколько уже ребятишек, и ничего, живут и радуются.
- Да пойми ведь, там они были безнадежно больны, а у меня здоровые ребятишки, им жить и жить.
Неназываемый решительно кивнул головой: - Попробую,- и застыл в нелепой позе.
Я опять замаячил Стасу и в ответ получил, что пробиваются, хоть и с трудом, но пробиваются.
У Неназываемого пошла носом кровь, и он коротко выдохнул: - Не могу, Искры не хватает, да и души детские не сопротивляются зову Мира.
Я заорал: - какая нахрен искра, скажи что нужно?
- Возьми меня за руку и думай о самом сокровенном.
Я схватил бога за руку, зажмурился и стал думать о своих девчонках, жене, вредной рыжей собачонке, о хвостатой подружке Фырке, о том как сладок воздух. Я почуствовал, как из меня вырвалось что то мощное, обжигающе горячее и, расплавленной сталью, отбрасывая лишнюю окалину, стремительно потекло в Неназываемого.
Дочки мои...Моя жизнь... Жена...
Это мощное уходило из меня яростным потоком, меня стало знобить, потом появились мысли, что может и хрен с ним, а дети и тут проживут. Да и зачем мне какие то дети. Да и вообще ничего не надо. Равнодушшшшшшие. Равнодушшшшшие. Зачем все...
Вдруг я почувствовал что за другую руку меня схватили горячими крепкими пальцами, скосил глаза и увидел, что меня крепко держит за руку Элька, потом вцепились Петр и Ольга. Горячий поток ринулся в меня, омывая мое сердце, прогоняя эту прилипчивую шипящую равнодушность. В глазах детей я увидел недетскую заботу, веру в меня, веру, что прийдет добрый дядя Север, и обязательно поможет...
Потом все закончилось. Сначала пропали дети, потом, чему то усмехнувшись, пропал Неназываемый. Остался только я, с синяками на руке, перемазанный впитавшейся в меня, кровью бога.
Я стоял, смотрел в вечно синее небо и чему- то глупо улыбался.
Заморгало входящее смс. Я открыл его и...
Смска была от моей старшенькой.
"Привет, папка, у нас все хорошо, я диплом получила, уже работать начала, как мама, учительницей.
