Ноам Хомский - Как устроен мир
Может, виновата длящаяся уже полвека интенсивная пропаганда корпораций в прессе и вообще повсюду, старающаяся направить страхи, негодование и ненависть людей против правительства и скрыть от них могущество частного капитала? Нет, от таких предположений газета далека. Для нее остается загадкой, откуда у людей такие странные мысли.
На самом деле источник этих мыслей ясен. Когда человеку захочется дать выход своей ярости из-за неудавшейся жизни, он скорее взорвет федеральный офис, чем штаб-квартиру какой-нибудь корпорации.
У правительства полно изъянов, но такая пропаганда выступает как раз против его правильных действий — против его функций единственного защитника людей от частной тирании.
Корр.: Вернемся в Колорадо, в Боулдер. Там вы тоже видите пример «антиполитики»?
Там я вижу пример наступления на демократию. Это значит, что людей лишают их права объединяться и демократически решать, как они хотят жить.
* * *
Корр.: Вы часто подчеркиваете, что руководство корпораций получает все, чего хочет, на блюдечке, но при этом с подозрением относится к крайне правым, потому что хочет, чтобы у их дочерей оставалось право на аборт. Но ведь это право у них было и до решения Верховного суда по делу «Роу против Уэйда» (подтвердившего законность абортов).
Руководству корпораций не хочется делать это тайно, опускаться на криминальный уровень. Они нуждаются в нормальных свободах для своих жен и дочерей и сами хотят жить в цивилизованном обществе, а не в пещере религиозного фундаментализма, где окружающие думают, что мир был сотворен пару тысяч лет тому назад.
В этой ультраправой тенденции их тревожит еще одно — популистская струя. Существует большая оппозиция всякой крупной величине: не только большому правительству, но и большому бизнесу. Правые не видят смысла в финансировании науки, а бизнес видит, ведь наука создает технологию и знания, которые бизнес потом станет эксплуатировать.
Еще руководителям корпораций не очень нравится мысль о ликвидации наднациональных институтов, таких как ООН, и так называемой иностранной помощи. Им такие институты необходимы. У шовинизма и узколобого фанатизма, восстающих против реформ и социальных выплат, есть другая сторона, очень тревожащая бизнес.
На внутреннем фронте
Миф о тяжелых временах
Корр.: На днях я звонил вам домой, в Лексингтон. Вы сидели в темноте — вырубилось электричество...
У меня ощущение, что такие вещи будут происходить все чаще. В инфраструктуру вкладывается недостаточно средств. Это — элемент погони за скорым доходом, когда все остальное перестает интересовать.
Это многие сознают. К нам заходил водопроводчик, сказавший, что он приобрел себе генератор, потому что ожидает частых отключений электроэнергии.
Еще одна сторона того же самого — аутсорсинг. Для корпораций это экономия, а для потенциальной рабочей силы это удар. В университетах нанимают персонал на полставки, который часто меняется. В науке тоже растет тенденция к кратковременной, прикладной, а не теоретической, фундаментальной деятельности, а ведь это она заложила в 1950-х годах фундамент сегодняшней экономики. Понятно, к чему это может привести с течением времени.
Корр.: Ваше отношение к дефициту — рабочих мест, денег, возможностей...
Прогуляйтесь по любому большому городу. Вы же видите, как много всего надо переделывать и улучшать.
Работы полно, свободных рук тоже. Люди с радостью взялись бы за нее, но не позволяет катастрофическое состояние экономической системы.
Страна буквально тонет в капитале. У корпораций столько денег, что они не знают, куда их девать, — скоро они у них из ушей полезут... Дефицита средств не наблюдается, сейчас не «тощие времена». Просто процветает мошенничество.
Корр.: В1996 году президент Клинтон подписал «Акт о личной ответственности и возможности работать», покончивший с шестьюдесятью одним годом заботы федерального правительства о бедных. Вы говорите, что эта забота всегда была ограниченной, а после 1970 года она еще больше пошла на убыль. Тогда началось наступление. Вам должно было понравиться содержание этого законопроекта. Там сказано, что семилетний ребенок уже должен нести личную ответственность. У него появляются возможности, которых раньше не было, — например голодать. Это очередной удар по беззащитным людям, опирающийся на ловкую пропагандистскую кампанию, призванную вызвать у людей страх и ненависть к власти.
Очень ловкий ход! Надо отвлечь внимание от богатых, от «потрясающего роста прибылей», как выражаются «Форчун» и «Бизнес уик», от перекачки средств в передовые технологии при помощи военной системы ради обогащения частной индустрии. Нет, все внимание к вымышленной чернокожей мамаше за рулем «кадиллака», едущей за очередной социальной выплатой, благодаря которой она сможет нарожать еще ребятишек. «Почему я должен это оплачивать?» — возмущаются люди.
Кампания оказалась поразительно эффективной. Хотя большинство считает, что на правительстве лежит ответственность за обеспечение разумных минимальных стандартов жизни бедных, оно выступает против социальной помощи, то есть против усилий правительства обеспечить эти самые стандарты. Такими достижениями пропаганды остается только восхищаться.
Власти Нью-Йорка сейчас частично содержат трудящихся, утративших право на социальную помощь. Главный результат этого — сокращение членства в профсоюзах. Нанять побольше неквалифицированных работников, сделать условия труда настолько ужасными, что люди будут хвататься за любую работу, подбросить денег за общественный счет, чтобы продолжали работать, — и можно снижать зарплаты. Отличный способ обречь всех на страдания!
Корр.: Ральф Нейдер называет республиканцев и демократов братьями-близнецами.
Между двумя партиями бизнеса никогда не было большой разницы. Год за годом стираются последние различия.
С моей точки зрения, последним президентом-либералом был Ричард Никсон. После него у власти стояли одни консерваторы (во всяком случае, их надо называть именно так). После изобретения в начале 1970-х годов нового оружия классовой борьбы таких уступок либерализму, какие требовались от «нового курса», нужно все меньше.
Вот уже двадцать лет это оружие применяется для целей, откровенно именуемых бизнес-прессой «подчинением трудящихся капиталу». Раз так, либеральные украшения становятся излишеством.
Целью «капитализма всеобщего благосостояния» было укоротить демократию. Когда люди пытаются сами устроить свою жизнь и остановить их не получается, история дает стандартный ответ: «Мы, богатые, сделаем это за вас». Классический пример — события 1910 года в городке Флинт, штат Мичиган, где хозяйничала «Дженерал моторе».
Там набирали силу социалистические профсоюзы, намечалась демократизация общественной жизни. Богатые бизнесмены, немного поколебавшись, решили оседлать прогрессивную волну. «Все, что вы говорите, правильно, — заявили они, — но у нас получится гораздо лучше, у нас же деньги. Хотите парк? Пожалуйста! Проголосуйте за нашего кандидата, и он разобьет вам парк!»
Использовав свои возможности, они разрушили нарождавшиеся демократические, народные структуры. Их кандидат победил, и настал капитализм всеобщего благоденствия... до тех пор, пока нужда в нем не отпала, после чего от него отказались.
В Великую депрессию во Флинте снова окрепло профсоюзное движение, и права людей опять расширились. Но сразу после Второй мировой войны бизнес перешел в контрнаступление. В этот раз оно было не таким легким, но к середине 1950-х годов достигло своих целей.
В 1960-х годах бизнес немного поутих из-за роста брожения — войны с бедностью, движения за гражданские права, но к началу 1970-х годов покорил новые высоты и с тех пор крепко держит вожжи.
Типичная картина, рисуемая бизнес-пропагандой после Второй мировой войны, — начиная с телевизионных комедий и кончая школьными учебниками — выглядит так: все мы живем вместе, в гармонии. Джо Пивное Брюхо, его верная жена, трудолюбивый директор компании, дружелюбный банкир — мы все большая счастливая семья. Мы дружно трудимся вместе, чтобы защититься от чужих плохих парней — профсоюзных боссов, злого правительства, — покушающихся на нашу гармонию. Это неизменная картинка: классовая гармония между людьми с молотками и теми, кто получает этими молотками по башке.
Корр.: Ведется кампания по подрыву доверия общества к социальному обеспечению: оно-де обанкротилось, и когда дети «бэби-бума» станут выходить на пенсию, на них уже не будет денег...
Эта болтовня про соцобеспечение — сплошное вранье. Взять тему его приватизации. Средства фондов социального страхования можно инвестировать на рынке акций независимо оттого, общественные они или частные. Но если люди сами станут отвечать за свои активы, то это разрушит ту солидарность, что проистекает из их объединения, уменьшит их чувство взаимной ответственности.
