Гранатовая бездна Калиройя - Олла Дез
Мы отправились в дом к Магни, в котором я, собственно говоря, и жила всё это время. Я первым делом рванула в ванну. А уже потом, сидя на террасе в объятиях Рунольфа и любуясь на заходящее солнце, подробно рассказывала, как и что случилось со мной в разломе.
— Что ж. Значит, мы не соблюдаем всего несколько традиций. Будем надеяться, что они и в самом деле не существенны, — протянул в конце моего рассказа Рунольф.
— Несколько? И какие ты насчитал?
— Время. В разлом Гранатоворождённых отправляли всегда в ночь того дня, когда снег уже полностью сходил, то есть в первую ночь лета. Но мне почему-то кажется, что это не имеет совершенно никакого значения. Снег тает каждый год по-разному.
— Мне вот тоже кажется это не обязательным условием. Может, просто праздновать было удобнее, когда весь снег уже стаял? И Гранатоворождённым не приходилось месить грязь?
— Согласен. Это только ты у меня не боишься испачкать руки. В основном все Гранатоворождённые очень избалованы.
— Так вы сами их так воспитываете. Изнеженными, капризными и безропотными одновременно.
— Хм… Скорее хитрыми, коварными, самолюбивыми, жадными до власти.
— Это ты о ком?
— Не важно. Ещё, согласно традиции, на небе должны ярко светить три Луны, то есть — должна быть ночь. А мы туда приедем днём, и я предлагаю сразу же, не теряя времени, пробовать. Ночи мы дождаться и так успеем.
— Да. Я тоже думаю, что время суток не важно. Просто потому что Лун там видно и не было бы. Там яма, больше похожая на пещеру с вертикальным узким входом. Какие Луны? — кивнула я.
— Состав девушек, подозреваю, тоже не принципиален. Ты всё это проделала одна. И совершенно ни к чему ещё шесть Гранатоворождённых.
— Да. Думаю, и в этом ты прав. Да и не пролезем мы туда такой толпой, — пошутила я.
— Ну и, надеюсь, что твоей крови, как просто Гранатоворождённой, тоже будет достаточно, — протянул Рунольф.
— А что не так с моей кровью?
— Ты больше не девственна. Но, надеюсь, это не играет никакой роли, и важно только, что ты Гранатоворождённая. Я покопался в книгах и узнал, что раньше в разлом сгоняли любых девушек. Даже замужних. И ещё старались, что бы во всех разломах каждую ночь была хотя бы одна. Сейчас это отменили.
Он говорил, а я не верила своим ушам. Что значит — «ты не девственна»? Он что? Думает, что я… и Сверр? Ой, мама. И он нам ещё и помогает? Ой, мамочки! При этом Рунольф ведь жутко ревнивый и страшный собственник. Я же отлично помню, как он рычал на всех желающих просто потанцевать со мной на балу во время зимнего сезона.
— Рунольф, а ты не злишься? На нас? На меня и Сверра? — аккуратно спросила я.
— Я разнёс кабинет и изрубил мечом стол, который никак не желал ломаться, когда об этом услышал. Меня заперли на сутки. Именно поэтому, кстати, не сразу и узнал о трагедии, произошедшей с твоим мужем. Именно из-за того, что я был не в состоянии что-либо решать, так и затянули с реакцией на погромы. Просто все боялись подойти ко мне. А отец и брат не всё успевали охватить. Да и смелости им не хватило отдавать жёсткие приказы, — его спокойный тон совершенно не сочетался со смыслом слов, что он произносил.
— А теперь?
— У вас не было выхода. Советники выдали бы тебя замуж в любом случае. И даже хорошо, что это оказался он, а не кто-нибудь другой. Так что я ему, в какой-то мере даже благодарен. Он слабый. Ну… Относительно, конечно. Но мне уж точно не соперник, — всё так же спокойно объяснил мне Рунольф.
Я снова открыла и закрыла рот. Что-то спрашивать было страшно. Стол — мечом, значит? Ну, ну.
— К тому же, у него есть Каллис, а ты любишь меня. Всё остальное не существенно, — добавил Рунольф.
— Я тебя что?!
— Да. Я даже рад, что это замужество и разлука случились. Это, наконец, открыло тебе глаза, что ты не можешь без меня. Что именно меня ты любишь и хочешь.
— Я?!
— Да. А что, у тебя ещё есть сомнения? Ты изменилась. Снова стала ласковой и нежной. Такой, какой и должна быть. И какой ты была до того, как…
— Ах ты ж…!!!
— Пойдем спать? Завтра тяжёлый день. Тебе необходимо выспаться и отдохнуть, — и он свёл на нет все мои возражения ласковым поцелуем.
Я расслабилась в его руках, сама тянулась к нему, зарывалась пальцами в его волосы и отвечала на поцелуй. Но он первый отстранился.
— Нет. Не здесь и не сейчас. Ты устала. Половину дня скакала верхом, а потом ещё выслушивала не самые приятные новости. Мы продолжим, но не сегодня.
Он встал, подхватил меня на руки и понёс в спальню. Там он уложил меня в кровать, а сам принялся невозмутимо раздеваться.
— Ты будешь спать со мной? — как-то это не вязалось с его словами о том, что мне нужен отдых.
— Да. Я теперь вообще постараюсь не выпускать тебя из виду надолго.
— Думаешь, получится? — хмыкнула я.
— Нет, разумеется. Но я буду стараться. Как только всё окончательно утихнет, будешь, как и прежде сидеть у меня в кабинете.
— Его уже восстановили? — съехидничала я.
Ну, просто невозможно спокойно наблюдать, как он невозмутимо стягивает камзол, снимает высокие сапоги и расстёгивает рубашку. Стриптиз чистой воды, причём высококлассный… Он же просто ходячий сексуальность!! А учитывая нашу взаимную тягу, так это же вообще что-то нереальное. Да, мне пришлось признать эту пресловутую взаимную тягу.
— Восстановили. У меня было много работы, и кабинет мне был жизненно необходим.
— Ничего у тебя не выйдет. Меня сложно будет привязать. Я — не комнатная собачка, — покачала я головой.
— Я знаю. Поэтому и собираюсь быть рядом. А то, стоит мне отпустить тебя на два дня на праздник, как у меня в империи — восстание, разлом закрыт, ты выходишь замуж, советники рыдают, и вся столица стоит на ушах. Я что-то упустил? — и он с размаху бросился рядом со мной, растягиваясь на кровати во весь свой немаленький рост.
