Паразиты: Пророк - Кай Ханси
Второстепенный лагерь у тюрьмы выстраивал оборонительную линию к северо-востоку, защищаясь от района с порталом. Когда у главарей банд, захвативших тюрьму, закончились охранники и сотрудники тюрьмы, они начали отправлять заключенных. Клон на месте производил допросы и самосуд при необходимости. Лишь немногие из арестантов были освобождены на месте, чтобы жить в общежитии или присоединиться к лагерю. Большинство были вновь заперты в ожидании формирования штрафного батальона, а оставшиеся стали зомби и новыми очками опыта.
Приятным сюрпризом стал самый стойкий охранник, почти скончавшийся ранее от полученных травм. Оказалось, от гибели его спасло то, что он слег с лихорадкой, отошел от которой только спустя несколько часов. До того, как о нем вспомнили, тюрьму уже атаковали люди Макса. Так он был спасен. Когда мужчина, едва стоявший на своей одной ноге, убил первого зомби и поднял уровень, оказалось, что он был эвомэном первой ступени, получающим дополнительные очки в Живучесть. Лидер лагеря решил пообщаться с ним лично.
— Леопольд, верно? — спросил он, когда бывший тюремный надзиратель прибыл в президентский люкс.
— Да, Босс! — громко и звонко ответил одноглазый мужчина.
— Ты стал вторым эвомэном нашего лагеря, есть что сказать? — спросил Макс. — Не стой столбом, садись на диван.
— Никак нет! — покачал головой мужчина, приняв от Лидера чашку чая.
Надзиратель отпил немного, затем решительно схватил чайную ложку и щедро сыпанул в чашку сахара. Молодой человек напротив все это время наблюдал за ним, но мужчина был спокоен, хотя и не нагл.
— Если у тебя есть семья или родня, я могу их спасти, — наконец, сказал Макс.
— Я одинок, — покачал головой бывший надзиратель. — Раньше была жена и сын, но теперь я один.
— А что случилось? — нахмурившись, спросил Лидер лагеря. — Их убили зомби?
— Нет, — помотал головой мужчина. На некоторое время он замолчал, потом продолжил. — Они должны быть живы. Жена оставила мне сообщение на телефоне после вторжения. Но… когда я просматривал стоимость выкупа нашего сына, оказалось, что она составляет триста кредитов.
Макс в недоумении посмотрел на него. Надзиратель какое-то время помялся. Затем вздохнул и заговорил.
— Нашему сыну восемь лет, — мрачно процедил он. — Система не дала мне ни одного процента скидки. Ни единого! Я не думаю, что Система, способная телепортировать одновременно миллиарды предметов в руки миллиарды людей в разных частях планеты, может совершить ошибку в проверке степени родства между людьми.
Взгляд Лидера лагеря стал сложным.
— Сочувствую… — проговорил он через некоторое время.
— Ай, ладно! — махнул здоровой рукой Леопольд и немного поморщился от боли. — Вы спасли мне жизнь, Босс. Теперь Вы — мой единственный близкий человек.
— Понятно, — кивнул Макс. — Тогда я включу тебя в следующую группу людея на обучение секретной технике. И куплю тебе пассивные навыки, используя резервный фонд. Будешь моим личным помощником. И да, даже если ты сейчас получаешь дополнительное очко Живучести с каждым уровнем, будет лучше, если ты сейчас будешь вкладывать одно очко в Выносливость и одно в Живучесть. Так твоя Живучесть будет расти быстрее, и ты раньше оправишься от травм. Это лучше повлияет на твою боеспособность, чем улучшение Силы или Ловкости.
— Спасибо, Босс! — глубоко кивнул мужчина.
— Восстановление глаза также станет возможно в будущем, — пожал плечами Макс. — У Системы должны быть лекарства регенерации потерянных конечностей и органов, и они станут доступны для покупки в будущем, как я думаю.
— Я буду Вам очень признателен, Босс, если Вы мне поможете, — наконец, слегка улыбнулся Леопольд.
— Ладно, иди, — сказал Лидер лагеря. — Удачи в поднятии уровня!
Мужчина кивнул, залпом опустошил чашку с чаем и вышел из номера.
К северо-востоку от правительственного лагеря полк Лагранжа уверенно продвигался вперед. Они очистили узкую, то и дело петляющую кишку улиц. Обозначенное ранее здание также было освобождено, и в его подвале был пробит путь в ливневую канализацию. Бойцы лагеря Седьмое небо тайно проникли в полк под видом завербованных Чингизом гражданских. Но они никогда не входили в сам лагерь, а возвращались отдыхать в здание. У них также было отдельное снабжение.
Помимо них клон также завербовал на второй день еще несколько десятков бойцов из палаточного лагеря и уделял им много внимания. Хотя солдаты майора были довольно хороши, они не были прямыми подчиненными, и их было бы сложно завербовать в лагерь Седьмое небо, поэтому клон возился с ними не так часто. Все беженцы из освобожденных по пути зданий проходили через Чингиза и доверенных работников Макса, а также через людей Лагранжа. Всех детей и подростков заворачивали по пути, и они оставались жить в специальном здании или отправлены в Седьмое небо. Часть взрослых были завербованы в качестве бойцов, а остальные отправлены в правительственный лагерь.
По настоянию майора, который также пошел на некоторые уступки Марселю, в Седьмое небо также были отправлены все красивые женщины и часть более слабых женщин, не способных постоять за себя. Палаточный городок и правительственный лагерь с каждым днем становились все более хаотичными, и если мужчин практически никто не трогал, даже для того, чтобы отправить на фронт, то вот у женщин могли быть проблемы, как от других беженцев, так и от чиновников и солдат. И чем красивее была женщина, тем больше могло возникнуть проблем. Клон также вербовал половину бойцов из числа женщин, желающих стать сильнее и иметь возможность оказать сопротивление при необходимости. Или же отомстить обидчикам.
Лагранж, задействовав незанятых гражданских, а также пользуясь тем, что наблюдение за ним было значительно ослаблено, организовал круговую оборону на своем участке. Теперь солдаты других подразделений не могли свободно проникнуть в контролируемую им зону. Постепенно майор отправил ближайших родственников своих солдат в лагерь Марсела, а других родственников и друзей поселил в освобожденных им домах. Программа, установленная на центральный сервер, блокировала любые отчеты, доклады и письма от «сочувствующих» граждан о подозрительных действиях Лагранжа, а сами эти «сочувствующие» были поставлены на карандаш. В отдельных случаях Чингизу пришлось их посетить. После допроса некоторые были вразумлены тюремной квартирой с отличным видом из окна, а другие были упокоены на месте.
— Майор, взгляните на это, — сказал связной, передавая офицеру несколько десятков записок.
Некоторые из них были написаны на листах А4, а другие
