Бесстыжий демиург веселья - Евгений Син

— А у кого-то, — с явным намёком продолжил Джозеф Вульфсон, — и вовсе нет тотема.

Он глянул из-под бровей на Лисовскую. — Его же надо заработать и заслужить, а не получить в подарок.

— Ну вот ещё, буду я себя растрачивать на душную животину, — хмыкнула она, отвернувшись от волка. И было не ясно, кого она так называла: своего бывшего бойфренда или его тотем.

Волк, перестав лизать лапу, тоже отвернул морду от преподавательницы.

— Ну что же вы, Беатриса Степановна, не все тотемы грязные животные, — заступился я. — Бывают очень милые и полезные. А ещё крайне важно, как с ними взаимодействовать. И если хозяин тотема брутальный и мужественный, то и зверь будет таким же.

Я оглядел аудиторию.

— Говорят, тотемные животные перенимают черты характера своих хозяев.

Тут же появился Элвис в своих излюбленных белых манжетах и стильных тёмных очках. Все сразу же уставились на него. Элвис поправил рукава и с достоинством оглядел присутствующих, затем слегка приспустил солнечные очки на пол-лица и подмигнул одной из девчонок, сидящих неподалёку.

— Ну привет, красавица, — заявил он негромким баском.

Девочки тут же радостно запищали и оживлённо захлопали в ладоши.

— Именно, крошки. Люблю, когда меня так встречают, — оскалился мой зверёк.

Одна из девушек внезапно подскочила с места и обратилась ко мне:

— А может ли быть тотемом круглый пушканчик? Я бы хотела себе такой тотем.

Ученица поправила угольно-чёрные волосы, выпрямилась, нескромно выпятив грудь и смущенно улыбнулась. Она отвела в сторону взгляд, а я заметил, какие у неё тёмные глаза. Девушка явно знала свои сильные стороны и не стеснялась их подчеркивать.

Вульфсонович, похоже, знал все подобные девичьи уловки и поспешил ответить вместо меня:

— Какой смысл брать в тотемы бесполезное животное? Ради красоты? Ну-ну, посмотрел бы я на вашего тушканчика во время внезапного нападения.

— Пушканчика! — обиженно поправила ученица, но Вульфсонович продолжил гнуть свою линию:

— То ли дело волк, или буйвол: такие звери смогут и защитить, и помочь в деле, если это потребуется, и быть хорошим товарищем.

— Вы явно недооцениваете тотемы, которые сами не в силах заполучить, — усмехнувшись кинул я в сторону дикаря.

— Ладно, с тушканчиками всё ясно, но только посмотрите на этого полураздетого ленивца! Крайне бестолковое животное! — никак не унимался Вульфсонович.

Он явно намеренно неправильно говорил названия круглых пушканчиков, выказывая им крайнее пренебрежение. Что ж, я пока не реагировал, но лучше бы ему вспомнить о манерах. Месть потомков Бахуса порой поистине страшна.

Беатриса же распахнутыми глазами глянула на моего ленивца и безапелляционно заявила:

— Сам ты бестолковое животное, а этот милаха, хоть и не выглядит воинственным, но нравится мне куда больше, чем воняющий псиной волк.

Женская часть аудитории согласно закивала. Элвис ещё раз одарил каждую девушку ослепительной улыбкой. Послышались восхищенные вздохи и скрежет зубов Вульфсоновича. Я с удовольствием наблюдал за этой картиной.

— Ах так? Вот и шуруйте, Беатриса Степановна, к своему ленивцу! — дикарь нервно тряхнул нечесаной бородой и нахмурил густые брови.

— Вот и пойду! — девушка с неприкрытым удовольствием продолжала провоцировать своего бывшего.

К слову, она успевала бросать неоднозначные взгляды и в мою сторону. Ай лиса… И в отличие от Вульфсоновича, меня они мало смущали. Вот только наши переглядки не укрылись от стоящей рядом Анечки.

— Коллеги! — Взвилась Анна Сергеевна — Что вы здесь устроили? К чему такое поведение, ещё и при учениках?

Я не понял, к кому именно обратилась преподавательница, она оглядела всех троих.

— Джозеф, к чему такая категоричность? Беатриса, как вы можете осуждать чужие тотемы, не имея своего? — Анна Сергеевна не упустила возможности поддеть Лисовскую, и судя по тому как вспыхнули щёки Беатрисы, шпилька Анечки попала в цель.

Я лишь усмехнулся, меня она уже так не отчитывала. В аудитории воцарилась тишина, все ждали продолжения препираний.

— Ну что поделать? — вступился я. — Такие уж особенности сдвоенных занятий. Особенно, когда преподаватели темпераментные и обладают большой экспертностью в своих предметах.

Беатриса переключила внимание на меня, благодарно улыбнулась мне, при этом демонстративно поправила кофточку на бюсте.

— Строенное занятие, — поспешила она поправить меня.

— К чему эти пустые разговоры, предлагаю разобрать более важные вопросы! — Вульфсонович встал между мной и Лисовской, обращаясь то ли к нам, то ли к аудитории. — Просто лес рук, куда не плюнь! Неужели никому не интересно поговорить о тотемах?

Один из учеников вытянул руку вверх и спросил:

— А могут ли элементали стать тотемами?

— Конечно могут, — заявил я. — Но для этого нужно обладать большим сродством со стихией.

Аудитория загудела. Две девушки, недавно испугавшиеся волка горячо заспорили.

— Вы действительно так считаете? — вскинула брови Беатриса.

А я осёкся: видимо, смертные менее осведомлены, чем я. В мире Олимпа намного больше возможностей, чем можно себе представить.

— Я так тоже не считаю, Валерий Петрович, — уверенно заявил Вульфсонович. — Более того, считаю что здесь вы однозначно ошиблись.

— Что? — я вскинул брови. — Я ошибаюсь?

Волк, сидящий неподалеку от нас перестал вылизываться и повернул морду в нашу сторону, внимательно вслушиваясь. Некоторые ученики всё ещё не сводили с него опасливых взглядов.

В Олимпии мне никто не смел сказать про ошибки, поэтому выходка Вульфсоновича меня не обидела, а больше позабавила. Я никогда ничего не имел против вервольфов, но прямо сейчас не собирался позволять кому-то повышать себе самооценку за мой счёт.

— Уверяю, это вы ошибаетесь, — парировал я.

Притихшие ученики, кажется, боялись пошевелиться и отвлечь нас от весьма интересного спора. Беатриса задумчиво всматривалась в меня, будто продумывая, чего бы такого у меня спросить. Я услышал как за моей спиной тяжело вздохнула Анна Сергеевна. Ей очевидно не нравились наши разборки, да еще и при учениках академии.

— Тогда может докажете? Я в жизни не встречал тотем-элементаль, — с вызовом сказал Вульфсонович.

— А могут ли элементали или кислотные слизни стать моим тотемом? — произнесла Беатриса. — Я бы не отказалась от тотема элементаля.

Слизни услышали упоминание о себе и тут же интенсивнее принялись создавать музыку, ученики задвигались в такт. Вульфсонович покраснел от ярости.

— Делайте, что хотите, — насупился он, сложив руки на груди.

Анна Сергеевна подошла