Лесли Локко - Дорога к дому
— Послушай, — сказал он, подойдя к ее столу. Она взволнованно посмотрела на него. Бекки никогда еще не видела его таким испуганным. — Не пренебрегай этим. Ты смотришь новости? Читаешь газеты?
— Годсон, ты пугаешь меня, — сказала Бекки, повернувшись к нему лицом. Он нагнулся к ней.
— Извини. — Его лицо было совсем рядом с ее лицом. У Бекки перехватило дыхание. Он выпрямился. — Тебе следует быть осторожнее, — наконец сказал он. — Старайся не приходить сюда одна. Будь рядом со мной или с одним из охранников.
— О, не говори глупости. Это ерунда. Поверь. Но я буду осмотрительнее, обещаю, — добавила она поспешно, глядя на его искаженное лицо. Он сел за свой стол.
— Я серьезно. Это не шутки. Мы живем в неспокойные времена, — сказал он. Бекки подавила желание рассмеяться. В Хараре? Неспокойно? О, она сотню раз слышала истории о том, как у белых фермеров отнимали их земли, но ведь это Хараре… спокойный, мирный, цивилизованный. Ничего подобного здесь не могло произойти. Но она промолчала. Они с Годсоном уже были впутаны в сомнительную паутину, и она не представляла, как можно выйти из этой ситуации. Она наклонила голову над компьютером и продолжила работать.
В половине пятого тем же вечером, когда только начинало смеркаться, Годсон встал и надел куртку. Бекки посмотрела на него.
— Давай пойдем выпьем чего-нибудь, — сказал он, выключив свой компьютер. Он был молчалив все то время, что они работали. Она немного подумала и кивнула. Она тоже была не прочь расслабиться после такого нарастающего напряжения.
— Хорошо. Дай мне пару минут.
Она выключила компьютер, взяла сумку и пошла в ванную комнату. Она поправила макияж, расчесала волосы и захватила шарф из холла. Где закончится сегодняшний вечер, было большой загадкой. Это было одним из величайших преимуществ работы с Годсоном — частенько по пятницам, когда в «Делюксе» не намечалось никаких встреч, они с Годсоном ходили в «Реджинс», бар за углом, а уж потом их могло занести куда угодно. В нелегальный кабак в Мбаре; на вечеринку к ее друзьям в пригород; они могли оказаться в такси, бешено мчась через весь город в Читунгвизу, где он жил; к его друзьям, где был в самом разгаре концерт импровизации. На ее памяти был случай, когда она, Годсон и его друзья поехали из Хараре в Булавайо однажды вечером, чтобы попасть в бар, где, по слухам, играл знаменитый музыкант из Южной Африки. Все было возможно. Ей нравилась эта черта в нем. Но и кое-что другое привлекало ее, думала она, промокая губы. Она вовремя остановилась. Какой смысл думать об этом. Она выключила свет и вернулась в офис.
— Готова? — спросил он, открыв дверь. Она подняла сумочку и пошла следом за ним в прохладный воздух вечера.
Она решительно поклялась не думать больше об этом и еще раз напомнила себе о данном обещании, когда стол перед ней уже покачнулся и куда-то поплыл. Это неправильно, глупо, это ни к чему не приведет — она вспоминала все аргументы, приводимые ей Годсоном и ею самой. В этой одной маленькой ошибке были повинны они оба… ну, одну ошибку легко исправить. Но две? Но ведь она не собирается совершать вторую? Она икнула. Похоже, она перебрала лишнего. Годсон уже был на танцевальной площадке с какой-то девушкой. Интересно, подумала Бекки, когда они вдвоем пробирались через толпу… он ее знает? Он что…? Она попыталась быстро перевести взгляд на Стивена и Кита, лучших друзей Годсона, с восхищением наблюдавших со стороны, как он обхватил кучку понравившихся ему девушек и исчез из виду. Они часто вчетвером ходили куда-нибудь. Между ними сохранялись добрые товарищеские отношения, которых Бекки никогда прежде не испытывала. Она не понимала, почему так происходило — из-за того, что она была белокожей, наверное? — но они обращались с ней как с сестрой, как с одной из них. У них была необычная компания; иногда Бекки смотрела на людей вокруг себя и, несколько ошарашенная этим, понимала, что она единственная белая среди африканцев вокруг стола или барной стойки; однако, когда она находилась рядом с Годсоном и его двумя друзьями, это шокирующее чувство угасало. Со временем окружающая толпа привыкала к ней и все снова принимались пить; она взахлеб хохотала над шутками, даже если не до конца понимала их смысл. Порой ей казалось, что эти три человека всегда были рядом, она знала их всю жизнь. Их отношения отличались от дружбы с Амбер и Мадлен или с Надеж, про которую она старалась не забывать. Она была рада, что эти три компании не были знакомы друг с другом. Надеж неодобрительно поднимала бровь, когда замечала Годсона на какой-нибудь вечеринке, а если на ее глазах Бекки откидывала назад голову, чтобы Стивен дал ей выпить полбутылки рома часа в четыре утра, то приходила в ужас.
Амбер бы они понравились, Бекки не сомневалась в этом, но теперь мир Амбер был совершенно иным. Танде стал министром иностранных дел и однажды планировал стать президентом, по крайней мере так она слышала. У них было двое детей; Амбер стала женой и матерью. Ее окружение теперь более серьезное, взрослое, подумала Бекки. И Мадлен изменилась: они редко имели возможность встретиться теперь. Она жила в Европе, в Женеве, с Джеймсом в ожидании рождения ребенка. Интересно, что может выйти из ее жизни и жизни Годсона. Она встряхнула головой. Было бы что планировать, напомнила она себе.
— Эй, Олдридж! — прокричал ей Кит из-за стойки. — Что ты пьешь?
— Ром с колой, — прокричала она в ответ. — Последнюю.
Он погрозил ей пальцем.
— Ты всегда так говоришь, — пробормотал он, широко улыбаясь. Минуту спустя он протянул ей стакан с прохладительным напитком. Внутри бара было жарко, как в аду.
— Что с тобой сегодня творится? — спросил он, подсаживаясь к ней. Она пожала плечами и старалась держать равновесие.
— Не знаю, — сказала она, глотнув из стакана. — А вообще… ты секреты хранить умеешь, Кит? — спросила она вдруг. Он взволнованно посмотрел на нее.
— Смотря какой. Что случилось?
— О, ты же знаешь, как это бывает, — сказала она, зная, что слова у нее немного неточно выходят. — Дело в том, что мне нравится этот… — Она замолчала. Кит протянул руку и приложил палец к ее губам, предостерегая ее от лишних слов. Она отмахнулась.
— Не надо, — сказал он, придвигаясь ближе. — Серьезно, Бекки. Я это вижу — и мы все это прекрасно понимаем. Просто предупреждаю тебя, не стоит этого делать. Вы, ребята, молодцы, что сумели… ну, понимаешь, галерею такую открыть и все прочее. Только не порть все, хорошо?
Бекки неопределенно посмотрела на него.
— Но я ничего такого не сделала, — сказала она, удивившись его словам.
— Еще нет. Но, это… видишь ли, очевидно. Он нравится тебе, да? — Она несчастно кивнула. — Тогда я уверяю тебя. Я его лучший друг. Ты напрасно теряешь время.
— Но почему? В смысле, я знаю, что он женат, но я едва ли когда-нибудь встречусь с его женой. И брак для меня ничего не значит и…
— Бекки, просто оставь эту навязчивую мысль, хорошо? Просто забудь. Я тебя прошу. Как брат, понимаешь… это для твоего же блага. Годсон отличный парень, но тебе от этого только станет хуже.
— Но он мне правда нравится, — сказала она, почувствовав, что глаза наполнились слезами. — Правда.
— Я знаю. — Кит схватил ее за руки. — Пойдем, нужно подвигаться. — Она взглянула на него и рассмеялась. Порой он так забавно говорил по-английски. Она утерла слезы и поднялась с места. Зал опасно покачивался. — Давай, держись. — Кит рассмеялся и поднял ее на ноги. Она схватила его за руку, и он повел ее сквозь толпу.
Утром она проснулась с ужасной головной болью и, к счастью, совсем не помнила о разговоре с Китом. Она лежала в кровати, пытаясь побороть пульсирующую боль в голове, и наблюдала, как на двери пляшет солнечный луч. Было субботнее утро — что делать? Она подумала, что можно перекусить, спуская ноги на пол; а потом можно поехать к Надеж… или даже поплавать немного, если захочется. В голове промелькнула мысль о том, чем сейчас занимается Годсон. Должно быть, он со своей семьей.
Она села на край постели и задумалась о нем. Когда это началось у нее? Она не могла точно сказать, когда вдруг стала остро ощущать его присутствие в офисе за выставочным залом; или когда запах его туалетной воды после бритья стал божественным ароматом для нее, пока он бегал туда сюда по галерее так, что только мелькали его длинные косички, а его подтянутое компактное тело становилось скоплением энергии и жизненной силы. Они не стояли на месте, они двигались вперед. В последние дни в «Делюкс» был плотный график — небольшие частные дебюты, выставки проводились почти каждую неделю. Британское консульство даже предложило им подумать над тем, чтобы устроить еженедельный просмотр фильмов — помещение консульства было очень маленьким, а о «Делюксе» знали почти все. Выразив свое сожаление, им пришлось отказаться от этого предложения. Они хотели, чтобы все было у их под контролем так, чтобы их небольшая команда из двух человек могла со всем справиться. Должно быть, где-то под Рождество, когда поступало столько заказов, что им приходилось больше времени проводить в галерее, чем дома, она стала смотреть на него с другой точки зрения.
