Завистников черные песни - Ярослав Романович Пантелеев
–А это обязательно снимать крылья?
– Нет, не обязательно. Но теперь я могу их снять, а раньше не могла. Понимаешь, всегда есть выбор: жить как прежде ничего не меняя, или решиться на другую жизнь. Пока я делаю выбор. Это мое право- делать выбор, и никто у меня его не отнимет, даже ты.– она хихикнула. И крылья снова закачались из стороны в сторону, напевая на своем мертвом языке.
–Конечно-лишь сказал Андрей.
День жил уже во всю. И дальше оставаться на крыше не имело никого смысла. Они спустились вниз, ко всем. Они продолжили жить как все. Растворились со всеми в пене дней.
Беляк
Я начну свою историю об этом чуваке с того, что Беляк вообще никогда не читал книг и презирал их. « Знания.– говорил Беляк должны приходить из жизни, на собственном опыте, а не из книг» – говорил он.
Беляк был тощий двадцатилетний упырь, нюхающий аношу, и любящий чесать языком.
– Яр? –окликнул он меня однажды- ты бы хотел посмотреть на мое тело, после того как я умру? Я бы хотел увидеть тебя в мертвого в руках с какой- либо паршивой книжкой, которую ты любишь читать. Все книги паршивы, запомни. В книгах нет жизни.
– Не, Беляк, книги влияют на мозг, на сознание- отвечал я.
Но Беляк не слушал. Он был сам себе на уме. В 2014 году его сбил автобус. Меня пригласили на кладбище, и тогда я понял что любил Беляка, той братской любовью, которую многие пытались описать писатели, но так и не написали. Книги действительно паршивы- подумал я тогда. А Беляк за всю жизнь не прочитал даже школьную программу, но все равно был очень умным и эрудированным. Я хочу рассказать историю с ним, которая произошла на пляже Черного моря.
Мы С Беляком пришли в самый центр пляже, по краям все было заполнено ляжаками даже яблоку негде было упасть, и мы с ним решили расположиться на утесе. На самом утесе скалы, как отшепенцы. Беляк очень обрадовался этому. Мы залезли на белесый утес, и сверху смотрели на стоящих друг на друга людей
– Хорошо тут. – говорю .
– А где это тут? – вдруг ни с того ни с сего спрашивает Беляк. Ну, я не растерялся
– На утесе- говорю- Над их головами
– А где этот утес находится?– Беляк страшно любит играть в софиста, вот и сейчас он начал гнуть свою волынку.
– На пляже Черного моря говорю
– Так, а по подробнее?
– На планете Земля, а Земля Космосе, а космос в сознание- этого ты добиваешься?
– Молодец сказал Беляк – правильно. Но не все. Космоса нет во все. И сознания. Есть только этот чертовы понятия, да и их- сощурился Беляк- на самом деле нет.
– Давай сменим пластинку- предложил я.
– Давай- что читаем сейчас? – саркастично спросил Беляк
– Франц Кафка
– Паршивый писатель- говорит- Паршивый, ей Богу- Все они писатели паршивые. Но это твое дело, читай если хочешь, а мне уж предоставь смотреть на Солнце
–Я тебе поражаюсь говорю- Ты умный человек, с тобой есть о чем говорить, но даже паршивенькой газеты в руках не держал. Как тебе это удается?
Беляк не ответил. Он лишь защурился и поглядел хитро на меня.
– Пошли купаться- предложил.
Ну и пошли. Одежду, значит на утесе оставили. Красота! Вода была очень теплая, просто прелесть. Выходить не хотелось. Мы ныряли часа три, а потом поплыли кто первее то, того берега. Беляк оказался впереди. Постоянно он первый, в каких бы соревнованиях не учавствовал.
Смотрим. Глядь, а одежды и след простыл. Кто-то украл. Так и пришлось голыми до дома добираться. Мы решили про бухать у меня всю ночь две бутылки коньяка. Пил Беляк всегда много. Запойно. Бывало пятью месяцами не выходил. Вот и сейчас похоже начинался такой запой, перед недельным затишьем. Беляк был алкоголиком и наркоманом, но умер от автобуса, по причине того что водитель уснул.
–Ну что – говорит Беляк- наливай – А знаешь зачем я пью? Чтобы умереть побыстрее. Мой интеллект решает меня всяческого счастья, я несчастен друг от того, что знаю много. И это несчастье я всегда и запиваю.
Я молчал достал бутылку. Чокнулись.
– Выпьем за океаны и моря- сказал тост Беляк. Выпили. Закусили огурцом. После девятой рюмки. Я понял что больше не хочу пить. Об этом я сказал Беляку, и беляк продолжил один. А я вышел на кухню, взял карманный фонарик и начал им светить в стенку. Вернулся к Беляку. Тот опрокинув очередную стопку, улыбался
– О чего это?– спросил он указывая на фонарик в развязной манере
–Фонарик- говорю- от покойной бабушки остался
–ААА- сказал Беляк. Подаришь?
– Нет же, я же сказал, от покойной бабушки. Прости, не могу
–Вот оно как. – Беляк заморгал.– Точно больше не будешь-поднес он мне опять перед носом бутылку
–Нет
– Ну что же- говорит- одному пить мне не привыкать. И наливает себе очередную стопку. Я улегся спиной на диван, и начал напивать старую всем известную Желтую реку.
– И музыку говно ты слушаешь-вклинялся Биляк- не слушай ее. Как и чтение пустое занятие
– Да у тебя все пустое- говорю
– Нет. Не все. Бухай. Не слушай, не читай. Бухай лучше. Да и сексом с женщинами занимайся, кто у тебя сейчас
–Анна- говорю
– Вот. Парнелисс?
– Нет. Картова. Ты ее не знаешь
–а.. Понятно. А я уже восьмой год не трахаюсь, прикинь? Люблю ее еще наверное, суку, Жаклин. Все сердце выпоторошила. Я же все для нее. И страпон, и куни, все у нас было. И даже в церкви ****ись, на котлаване ****ись, в цирке за кулисами ебались, все было –понимаешь?
– По твоему ебля это все ? – спросил я
– Нет все конечно. Еще есть чувства. Но ведь и они были- так говорил Беляк.
Он уже выпил две бутылки, но все еще не отключался
– А знаешь- говорит- давай шкур вызовем
Мне понравилась эта идея. Хоть я был и не одинокий человек, но в этот миг мне было так одиноко, что я тут же сказал
– Давай
Приехали две.
