Сергей Уксус - Путь к жизни
* * *
Когда высохший труп, закутанный в дырявый плащ с выглядывающей через прорехи кольчугой, медленно кивнул, у Ниссриты отлегло от сердца. В тех местах, откуда им пришлось бежать, о нежити ходило много страшных сказок и выдаваемых за правду историй. И не только о низшей, вроде выкопавшегося из могилы покойника. В рассказах о подвигах жрецов Справедливого упоминались и намного более опасные немёртвые твари. Высшие. Сотворённые мерзкими некромантами для уничтожения всего живого. Личи, умертвия, вампиры. Последние, по словам проповедников, были наиболее опасны, так как могли успешно притворяться живыми. То же самое говорили и слухи, доходившие до их захолустья время от времени. Слухи, утверждавшие, что то в одной части королевства, то в другой вдруг ниоткуда возникало очередное чудовище и устраивало резню. А этот… эта…
Пока Нисси гадала, следует считать приютившее их существо мужчиной или женщиной, вернулся куда‑то уходивший Хассрат и опять сел на ту же лавку рядом с сыном. Выражение лица у него было задумчиво‑озадаченным.
– Что‑то не так? – спросила Ниссрита, осторожно снимая с плиты чугунок и заливая кипятком целебные травы в небольшом глиняном горшочке.
– Не так? – переспросил муж, как‑то странно хмыкая. – Не так, – повторил он минуту спустя. – Он показал комнаты.
– Комнаты?
– Две комнаты, – подчеркнул воин. – Как я понял, мы можем занять обе.
– А‑а‑а…
– А потом он повёл меня в подвал…
– Значит, ты дал ему свою кровь… – кровь. Нет надёжнее поводка, чем поводок крови. А в умелых руках он может дотянуться даже до детей. До их сына. До Расси. Ниссрита почувствовала, что у неё слабеют колени, и поспешно села рядом с мужем.
– …и показал кладовые.
– Что?!
Хассрат вздохнул: эти женщины! Они всегда куда‑то торопятся!
– Нам разрешено жить в комнатах на втором этаже и брать еду и вещи из кладовых, – медленно объяснил он. – Правда, еды немного, но мы можем попробовать её купить. Для начала. А потом я буду ходить охотиться.
– Удивительно, что еда тут вообще есть! – фыркнула Нисси.
– Ты же сама рассказывала о тюрьме! – укоризненно глянул на неё муж. – Надо же чем‑то пленных кормить.
– А почему ты решил, что их кормили? – после пережитых тревог Ниссрите захотелось о чём‑нибудь поговорить просто так.
– Потому что хозяин мог заниматься каким‑нибудь другим делом.
– А почему ты думаешь, что это – мужчина?
– Потому что он не болтает без остановки! – Хассрат, прекрасно понимавший желание жены выговориться, тем не менее решил, что пора заняться делами. Впрочем, он тут же постарался смягчить излишнюю резкость своих слов: – Нисси, у нас ещё будет время поговорить. Теперь у нас будет достаточно времени.
На следующее утро, выложив из походного мешка скудные пожитки и хорошенько его почистив, Хассрат взял кошелёк, в котором грустно позвякивали несколько серебряных монет, и отправился добывать пропитание. К его бесконечному удивлению, на крыльце обнаружился хозяин, так и не снявший свой драный плащ. «Не спит он, что ли?» – удивился было воин, но тут же едва не хлопнул себя по лбу за недогадливость: не спят мёртвые. Не нужно им это. А ещё Хассрат вспомнил, что теперь уже не свободен, как раньше, и обязан спрашивать разрешение на отлучку.
Ему пришлось повторить одни и те же слова – еда, купить, люди – трижды, прежде чем костлявая рука ткнула в одну из четырёх отходящих от башни тропинок и опять спряталась под плащ. Поблагодарив хозяина лёгким поклоном, воин двинулся в указанном направлении и уже через полчаса подходил к крайним домам поселения, рассматривая их с завистью: в его родной деревне жили намного хуже. Намного. А дойдя до начала улицы, чуть не споткнулся от неожиданности: вдоль невысоких заборов по обе стороны были проложены деревянные мостки на случай дождя. «Справедливый! Да у нас не во всяком городе такое есть!» Впрочем, на лице Хассрата не отразилось ничего, кроме лёгкого удивления.
Вот так, глазея по сторонам и сравнивая увиденное с родными местами, он шагал вперёд, пока не услышал чей‑то голос:
– Доброго дня тебе, почтенный! Издалека к нам?
Развернувшись в сторону говорящего и предположив по тону, что его поприветствовали, воин вежливо ответил на своём языке, а затем, вытащив из кошелька серебряную монету, медленно, старательно выговаривая слова, произнёс:
– Еда. Купить.
Высокий – на полторы головы выше даже самого рослого хуманса – широкоплечий мужик с коротко остриженной бородой и почему‑то совсем без усов озадаченно поскрёб подбородок и что‑то прогудел.
– Не понимать, – на всякий случай сказал Хассрат и повторил: – Еда. Купить.
Великан, подумав немного и почесав в этот раз затылок, подошёл к калитке, открыл её и приглашающе махнул рукой – заходи. Затем ткнул пальцем в стоящую в стороне скамью и, убедившись, что чужак понял его правильно, скрылся в какой‑то пристройке. Минут через пять он вернулся, держа в руках два небольших свёртка и несколько холщовых мешков разной величины. Сгрузив всё на лавку, мужик уселся с другой стороны и принялся показывать принесённое: вяленое мясо и солёное сало в свёртках, муку, два вида крупы и какие‑то клубни в мешках.
На клубни Хассрат посмотрел с сомнением: по ту сторону хребта таких не водилось. Однако понявший его затруднения местный, хмыкнув, достал нож, показал, что нужно счищать кожуру, а затем кончиком всё того же ножа быстро нарисовал на утоптанной земле что‑то похожее на огонь и кипящий котелок над ним. Кивнув, воин протянул селянину монету и изобразил на лице вопросительное выражение.
Внимательно осмотрев серебряный со всех сторон и даже попробовав на зуб, великан, в свою очередь, показал руками, как сдвигает всю кучу в сторону Хассрата. И весело оскалился, увидев, как оторопел покупатель: тащить всё сразу смог бы разве что сам хозяин дома или кто‑то ему подобный. Хассрат уже начал прикидывать, сможет ли перенести всё за два похода, когда продолжающий весело ухмыляться мужик вдруг наклонился вперёд и осторожно хлопнул его по плечу огромной ладонью, затем встал, легко подхватил два самых больших мешка и повернулся в сторону калитки: мол, помогу, мне не трудно.
* * *
Некоторые почему‑то считают, что при большом количестве мускулов ум не нужен. Такие, встретив сильного человека, начинают разговаривать с ним как с младенцем, зачастую даже не подозревая, что «младенец» этот намного умнее их самих.
Гримгирд или, как его чаще называли, Грим, обладая огромной силой, унаследованной от относящихся к разным расам (деревенские однажды насчитали целых пять) предков, умел ещё и пользоваться головой. И, что намного важнее, любил. Нет, он не писал философских трактатов, не изрекал мудрых мыслей и не разгадывал хитрых загадок, придуманных для развлечения досужих бездельников. Гриму вполне хватало того, что время от времени подкидывала жизнь. Вот и сегодня, сначала помогая чужаку донести купленную еду, а потом возвращаясь домой, он размышлял об очередной странности бытия.
Весть о том, что башня сменила хозяина и теперь в ней живёт (дойдя до этого слова, Грим хмыкнул) то ли сын старого некроманта, то ли создание, то ли то и другое сразу, облетела долину, когда Гельд‑младший ещё бродил по подземным коридорам, избавляя коротышек от последствий излишней жадности (подгорные жители, не будучи такими нелюдимыми, как думали на равнинах, всегда с удовольствием делились с соседями новостями). Как к этому отнестись, предгорцы не знали и с решением не торопились. «Время покажет», – говорили они друг другу. Время покажет. Пока что наследник старого некроманта вёл себя очень даже прилично: не отправился грызть всех подряд, не отказал в помощи (хоть и за плату) и даже – о, странность! – не торговался. Другими словами, в чём‑то оказался даже лучше своего предшественника. Но что будет дальше? «Подождём – увидим. А пока…»
А пока получалось, что, во‑первых, в долине появился неизвестно откуда взявшийся чужак (пройди он через вход, обязательно попался бы на глаза караульным). Чужак этот каким‑то образом сумел договориться с мертвецом, это во‑вторых. Наконец, в‑третьих, пришелец, по виду явный воин и просто гордый человек, кланялся ходячему покойнику, как своему хозяину. И это последнее не лезло ни в какие ворота.
Привычно почесав заросший подбородок, Грим начал прикидывать, не найдётся ли в округе кого бывалого, кто смог бы опознать монету, однако вот так сразу припомнить не смог. Тогда он задумался над предлогом, который позволил бы не только почаще ходить к башне, но и пообщаться с её новым обитателем. Здесь тоже ничего достаточно уважительного в голову не приходило. Разве что только охота? Уж в чём‑чём, а в хищниках недостатка никогда не было. Как и в пастухах, согласных отблагодарить избавителя хорошим куском свежатины и кругом сыра. А ещё шкуры, клыки, когти… Самому‑то Гриму они не слишком и нужны – так, капля в море. Сад больше дохода приносит. Намного больше. А вот человеку новому для начала, пока хозяйством не обзаведётся, очень даже не помешают. Будь даже этот новый хоть трижды у кого‑то в услужении.
