Юлия Вознесенская - Женский декамерон
Наденька расхохоталась и долго не могла успокоиться. Какой ты ребенок, Наташка! Неужели ты не понимаешь, что ничего у вас не выйдет? Вы же люди разного круга, кроме всего прочего. Ну-ка, дай мне последнее письмо твоего Амирана. Я, дурочка, послушно вытащила из портфеля конверт и подала ей. Наденька начала читать, улыбнулась. Потом она взяла из стаканчика красный карандаш и начала им отмечать ошибки в письме. Я почувствовала, как кровь у меня прилила даже кушам, но остановить сестру не могла, только смотрела, как на каждой строке появляются красные отметки, будто красные колючки вырастают. Когда Наденька изобезобразила все письмо, она вернула его мне и сказала: А вот теперь покажи это письмо своим подружкам в классе. Похвастайся, какой у тебя дружок появился. Я молча сунула письмо обратно в портфель, но не для того, чтобы показывать его в классе. Уже в следующем письме Амирана я сама заметила все ошибки, а за ошибками перестала понимать написанное, уже не слышала его голоса за каждой строкой. Дав мне время подумать, Наденька явилась через месяц. Ну, ты уже поумнела? Поняла, что вы не пара? Учти, что твои родители никогда не разрешили бы тебе выйти замуж за полуграмотного грузина. Погоди, ты его еще увидишь на Кузнечном рынке, торгующим мандаринами или мимозой! В кепке-аэродроме!
Тут она меня еще раз стыдом уколола. Так уж нас воспитывали, что торговля, да еще на рынке, казалась делом крайне неприличным, позорным. Давай-ка я помогу тебе написать прощальное письмо. Мы так его напишем, что он сразу позабудет все ваши глупости.
И я послушно согласилась. Ну и стервозное она мне письмо продиктовала! Я уж вам не буду его пересказывать, хоть и помню до сих пор каждую строчку. Смысл его в том был, что нечего тебе, мальчик, не в свои сани примеряться, знай свое место. Ваше дело, дорогие «нацмены», — попутно она мне это слово объяснила — мандарины для нас выращивать да на курортниках наживаться.
Пока Наденька гадость эту мне диктовала, я тайно приняла решение ни в коем случае этого письма не отправлять, порвать его, как только она уйдет. Но Наденька была хитрее, она письмо с собой взяла. Ты еще передумаешь, а я, как старшая сестра я должна позаботиться, чтобы ты не увязла в этой позорной истории. Иначе мне придется все рассказать твоим родителям.
Так и отправилось это письмо к Амирану. Он ничего мне не ответил, ни слова. Ветку магнолии я сняла со стены, оставила только один листочек, спрятала в книжку. Потом и он потерялся. А лет через пять, когда мы с Наденькой обе благополучно вышли замуж, она мне как-то призналась:
Ты помнишь еще свой маленький летний роман? А знаешь, я ведь сама была по уши влюблена в твоего Амирана и очень злилась, что его приятель, а не он стал за мной ухаживать. Потому и заставила тебя с ним порвать, что сама не могла его забыть. Но, видишь, все оказалось к лучшему, он действительно был не пара. Я своего мужа любила и люблю, но всю ночь после Наденькиного признания я проревела в подушку от обиды за детскую свою доверчивость и глупость и от страха перед людским коварством. С тех пор Наденька стала для меня чужой и мы почти не встречаемся.
Подивились женщины коварству Наденьки и решили непременно один из дней посвятить рассказам о женщинах-стервах. Тут заговорила Валентина: — Конечно, это нехорошо, Наташа, что ваша сестра прививала вам шовинистические настроения. Государство у нас многонациональное, вы могли бы спокойно выйти замуж за грузина, никто бы вас не осудил. Но в одном ваша сестра была права: навряд ли у вас с вашим мальчиком появились бы общие интересы и устремления. А без них крепкой семьи не построить… Вот у меня, дорогие мои, первая любовь была не от фантазий. Это было настоящее крепкое чувство, основанное на общих интересах и общей работе. Слушайте!
История пятая,
рассказанная работником горисполкома Валентиной, очень назидательная, но, слава Богу, очень короткая, а потому и подзаголовок у нее должен быть коротким — автор просто передает слово своей героине
Мы с моим Павлом Петровичем оба пришли на работу в райком комсомола прямо после института. Его назначили старшим инструктором, меня — ему в помощники. Сработались мы, подружились, а потом решили создать здоровую советскую семью. Товарищи нас поддержали, стали хлопотать для нас квартиру. Получили мы ее и сразу поженились. Сын у нас родился, а дочь запланирована через три года. Мы счастливая семья, и, я думаю, это потому, что создавали мы ее на трезвую голову, без всяких фантазий.
Женщины выслушали короткий рассказ — чуть не написала «доклад»! — Валентины и приготовились слушать Альбину, эффектную блондинку, которая даже в родильном доме не переставала краситься и принесла с собой на роды целую сумочку импортной косметики.
— Вот вы, Валентина, как вас там по батюшке, про свою здоровую семью нам отчитались, — начала Альбина. — А вот я считаю, что тот мужик пригож, у которого… хорош! Так в народе говорят, верно, Зина? А еще настоящий мужчина должен обеспечить женщину комфортом. В одном я с вами согласна, это что все беды — наши женские — от фантазий. А фантазии откуда берутся, спрошу я вас? Исключительно от сексуальной необеспеченности. Вот на вас, Валентина, поглядеть: вроде вы номенклатурная единица, типичная партийная дама: фигура чурбанчиком, прическа, как у бухгалтерши. А румянец живой и глазки поблескивают, хоть вы их и прячете. Лекцию нам вот о здоровой семье пытались прочесть… Но я-то вижу, что у вас с мужем в постели разговоры ведутся не о решениях последнего пленума, это вы мне бросьте! А теперь я вам, девочки, расскажу, какая у меня была красивая первая любовь, вам такое и во сне не снилось!
История шестая,
рассказанная стюардессой Аэрофлота Альбиной, повествующая о том, как развлекается современная «золотая молодежь», включающая разъяснение распространенной среди этой молодежи игры «Ромашка», а также содержащая ряд других полезных сведений о сексуальной революции в СССР, на фоне которой и разворачивается история первой любви стюардессы Альбины, прошедшей в ожидании оной любви огонь, воду, медные трубы и много чего прочего
Было это под Новый год. Только я вернулась домой после очередного аборта, как начали мне друзья названивать: «Давай, Алька, с нами Новый год встречать». Я девка компанейская, друзей у меня навалом, все больше сынки и дочери богатых родителей или сами обеспеченные — торгаши, парикмахерши, из гостиниц для иностранцев девки и парни. В общем, «золотая молодежь».
В компанию пойти — это, конечно, здорово было бы: выпить, подзакусить дефицитиком, потанцевать, «травки» подкурить, в «ромашку» поиграть или еще что-нибудь в этом роде. Но вот как раз на «ромашку» идти после аборта мне не больно что-то хотелось… Что? Не знаете ни «травки», ни «ромашки»? Ну-у, вы даете! Отсталые вы тут собрались люди, как я погляжу.
«Травка» — это план, марихуана, анаша, конопля индийская. Слабенький такой, совсем безвредный наркотик. Но приход от него отличный, особенно если в хорошей обстановке. Что такое «приход»? Ну, не поповский же приход! Кайф это по-русски. А «ромашка» — это игра такая молодежная. Девушки ложатся на ковре головой к центру, ножки раздвигают, как лепестки ромашки, а парни по кругу переходят с одной на другую. Ну, что за детский крик на полянке? Не нравится — не буду рассказывать дальше. Терпеть не могу ханжества. Небось, пусти вас в такую компанию, так еще на порожке расставили бы ножки. Жизни вы не видели, хоть послушайте.
Так продолжать или нет? То-то же…
Решила я на всякий случай сначала к подружке заглянуть, которая «дедушку» обещала привести, а если она мне лажу подсунет — вызвать мотор и к своим отправиться.
Заявляюсь к подружке, а там тьма болотная, но все чинно до одури: сидят и дуру Пугачеву по телевизору смотрят. Присела я в креслице, глаз кошу на «дедушку», да в полутьме не разглядишь. Мужик как мужик, а костюмчик на нем фирменный, это я по силуэту сразу угадала. Подружка со своим дружком приобнявшись сидят, как примерные супруги. Он директор гостиницы, мы через него знакомились с иностранцами. Зачем знакомились? Чтобы о международной политике разговаривать, не ясно что ли…
Кончила верещать Пугачева, включила подружка верхний свет, и тут я, девочки, с первого взгляда на своего «дедушку» наповал влюбилась! Костюмчик, рубашечка, часики — все на нем «оттуда», все как есть до ниточки! И не то фуфло, что морячки из загранки возят, а самая что ни наесть фирма. Я ему сразу глаза, улыбочку, грудку выставляю, напролом иду. А он оглядел меня внимательно, пол-улыбочки выдал да и говорит:
— Что там у хозяюшки в баре сохнет? Надо бы посошок на дорожку.
