Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга четвертая - Сергей Измайлов
— Павел Петрович, вы что, спать изволите? — его голос прозвучал так непривычно громко, что я непроизвольно дёрнулся, а его вопрос прокатился эхом под сводами церкви.
Я открыл глаза. Во всех кандилях горели свечи, озаряя стены и своды мерцающим светом. Я что, реально заснул? Епитимья, закрывавшая мою амуницию, слегка дымилась. Она истлела почти полностью. Скорее всего, я настолько устал, что, находясь в состоянии полусна принял этот дымок за тёмный дух, а язычки пламени или искры за светящиеся глаза. Может мне всё-таки удалось изгнать тьму из доспехов?
Кряхтя, как старый дед, я поднялся с занемевших коленей и подошёл к столу. Чтобы убрать остатки покрывала, оказалось достаточно дунуть как следует. Чёрный рисунок не только не исчез с бронепластин, но даже стал ярче и чётче. Я провёл рукой по золотисто-чёрной гладкой поверхности и не почувствовал никакого дискомфорта. Странно, раньше по пальцам пробегал холодок, а сейчас нет, всё нормально. Или всё-таки не приснилось?
Отец Николай стоял рядом со мной и задумчиво смотрел на усилившийся рисунок на клинках и доспехах. Ежу понятно, что всенощная служба не спасла, а стало только хуже.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — осторожно начал Николай, продолжая наглаживать бороду. — Что здесь произошло этой ночью?
А что я могу рассказать? Про этот странный диалог? Я даже не уверен, был ли он в действительности. Николай отвёл взгляд от доспехов и внимательно смотрел мне в глаза, наблюдая за внутренними метаниями. У меня не оставалось выбора, кроме как рассказать о том, в реальности чего сомневался.
— Вот как, — пробормотал отец Николай, когда я закончил. С некоторой опаской он поднёс руку к блестящей бликами от свечей поверхности брони. Несколько секунд он прижимал ладонь к металлу, тренируя все мимические мышцы, потом отдёрнул руку, словно обжёгся. — Да-а, дела. Возможно и не приснилось.
Николай омыл руки святой водой, вытер их о рясу и начал ходить из стороны в сторону.
— Одно только в ум взять не могу, как в твоих доспехах мирно уживаются свет и тьма? И ещё, почему это себя спокойно чувствует в стенах храма и не поддалось молитвам и псалмам? Это что, какое-то другое зло, не то с которым мы боремся? Или это не такое уж зло? Господи, прости меня за такое предположение!
Николай замолчал и пошёл мерять шагами периметр помещения, что-то непрерывно бурча себе под нос. Главное, чтобы от этих мыслей у него внутри ничего не сломалось. Он хороший, правильный священник, не хотелось бы его потерять в этом качестве, если он разочаруется в смысле своей службы. Я настолько от всего этого устал, что переложил всё с табуретки на стол, сел и положил голову на руки.
— Отставить спать, курсант Бестужев!
Я уже начал дремать и от неожиданности вскочил, опрокинув табуретку, приняв стойку «смирно». Похоже, Николаю надоело мучиться в сомнениях в одиночестве, он разбудил в себе подполковника, а заодно и меня.
— Итак, — продолжил он. — Если мы не можем изменить ситуацию, значит надо искать способ ей воспользоваться для благого дела. Допустим, что благие намерения заточенного в доспехах существа не будут выстилать дорогу в ад, что очень сомнительно, тогда надо с его помощью довести дело до конца и стереть с лица Земли всё одолевающую её просторы нечисть.
Когда он закончил, я еле сдержался, чтобы не зааплодировать. Такие высокопарные речи чаще звучат в стенах тронного зала, чем в храме Божьем. Хотя, здесь тоже этого хватает.
— Короче, Паша, — он подошёл вплотную ко мне. Огонь праведного гнева в его глазах сменили усталость и грусть. — Забирай своё добро и чеши в Москву с моим благословением и Божьей помощью.
— На костре не сожгут?
— Не должны.
— Звучит не очень оптимистично.
— А что делать. Я напишу Патриарху, он ко мне прислушивается. Звал даже как-то на более высокий чин в Москву, но я отказался. Не моё это. Если решит проверить мои слова, стерпи и прими как должное. Он уже сможет позаботиться о твоей безопасности и избежать угрозы со стороны своих.
— Я хотел ещё к отцу в Самару заехать.
— Лучше в другой раз, не затягивай. Уже скоро рассвет, поднимай своих бойцов и езжай.
— Понял. Спасибо, отец Николай!
— Спасибо Господу! Всё, езжай с Богом.
Я закрыл кейс, убрал мечи в ножны и позвонил Андрею, чтобы они срочно собирались. Выйдя из храма, вызвал такси до отеля, так будет быстрее, чем ждать их здесь. В фойе гостиницы заказал четыре кофе с собой и прикупил кулёк вчерашних пирожков, когда все трое с глазами по семь копеек спустились вниз.
— Что за срочность? — прогундел Антон. — Мне такой сон снился!
— С двумя девушками? — гыгыкнул Андрей. — Или может с тремя? В баньке? Или в Крыму на пляже?
— Надо срочно ехать в Москву, — прервал я их любезности.
— А в Самару не едем? — решила уточнить Кэт.
— Нет, сразу в Москву. В резиденцию Патриарха всея Руси.
— Чо? — выпучил глаза Андрей.
— Саблю на плечо! Я теперь такой, как есть и белее не буду. Патриарх должен представить меня ко двору в новом свете. Бочка мёда с ведром дёгтя. Должен озвучить для вас этот момент, — начал я и покосился на заинтересованное лицо консьержа. — Но немного позже. Айда в машину. Андрей за руль, я почти не спал.
Ребята сгоняли в номера за вещами, я раздал им кофе, и мы запрыгнули в «Юпитер».
— Так вот, что я хотел вам сказать, — прервал я мрачное сопение своих бойцов. — Тьма осталась во мне и моих доспехах.
Я сделал паузу, дав возможность высказаться другим или задать вопрос, но все продолжали терпеливо молчать.
— Отец Николай благословил меня и отправил к Патриарху Митрофану. То, что во мне осталось после этого злополучного путешествия в другой мир должно помочь мне искоренить тьму в нашем мире.
— Типа клин клином? — подала голос
