Мегахранилище двойных планет - Александр Зубенко
Пройдя несколько метров, Андрей Петрович внезапно остановился.
– Стоп, Лёша! Ты видел, откуда вылез этот парень?
Мы опустили «носилки» в траву.
– Видел. Из тех же кустов, что и вчера.
– Похоже, у них там целый выводок или что-то типа общежития. А ну постой – я сейчас.
Он развернулся и кинулся в заросли, из которых мы только что вышли. Интересно, что он задумал? Мы же не унесём обоих, если он проткнёт ещё одного.
Я стоял, и с опаской оглядывался вокруг. Девочки уже заждались, а ему вдруг приспичило подтвердить свою догадку…
К стекавшей из тушки крови, из неприметных нор, начали выползать трупоеды всевозможных размеров, привлечённые запахом свежего мяса. Что-то подобное я уже видел, когда в прошлый раз мы с Гришей вызволяли инженера с каменистой пустыни. Но, то было другое плато, без травы, кустов и деревьев. Здесь же на запах свежей крови из каждого куста полезли мерзкие создания, плотоядно уставившись на проткнутую двумя ветками тушу. В одиночку я поднять её не мог: панцирь и голову мы не отделили, а это, разумеется, придавало вес нашей добыче.
Ожидание Зорина затягивалось, и я всё больше с опаской смотрел себе под ноги. Схватив копьё, я пригвоздил к земле одну из тварей. Затем с двух ударов следующую. И следующую… А они всё лезли и лезли, будто тараканы из щелей заброшенной квартиры: друг на друга, перелезая и переползая, пока были живы, создавая клубок подобный клубку кишащих и шипящих змей. На тех, что я прикончил, накинулись уже те, что были позади; сзади наступающие начали пожирать конечности впереди ползущих. Начинался кровожадный ад. Не выдержав этой жуткой картины, я что есть мочи заорал:
– Петрови-ич! Ты где-е?
Эхо разнесло мой крик далеко среди деревьев. Вдалеке в зарослях послышалась какая-то возня, и сердце моё, не дойдя до пяток, остановилось где-то посередине, в области желудка.
– Бегу! – услышал я запыхавшийся голос. – Бегу-у!
Конструктор выскочил из пролеска с двумя какими-то овальными предметами под мышками; лицо и руки были расцарапаны, но физиономия светилась от виноватой улыбки.
– Ого! – подскочил он ко мне и увидел кишащую стонущую массу жрущих друг друга тел. – Как тогда у меня на плато. Вы с Гришей едва успели выдернуть меня оттуда. Держи, Лёша, - сунул он мне в руки два увесистых яйца, – а я пока сниму куртку. Он снял куртку, подпрыгнул ко мне, завернул в неё яйца и, через минуту, схватив наши импровизированные «носилки» с подвешенной к ним курткой, мы отбежали от клубящейся кровавой биомассы и остановились, чтобы перевести дух.
– Едва сбежал оттуда! – вытер он вспотевший лоб. – Ты понимаешь, когда я сообразил, что в кустах может быть нора, мне на ум сразу пришла кладка яиц, – дай, думаю, порадую наших девчат омлетом из мезозойской эры. Полез в кусты – так и есть. Нора! Схватив первые два попавшихся, едва ноги унёс от набежавшей стаи этих глупых, но отважных созданий. Одна самка успела когтями царапнуть лицо и руку. Зато яичница на ужин будет отменная – они величиной не меньше страусиных, заметил?
Пройдя быстрым шагом зону термитника, мы принялись громко кричать, обозначая своё триумфальное возвращение. Когда на наши крики с весёлым лаем выскочила Дорка, а за ней из-за ограды выбежали мои девчата, я едва не лишился чувств от радости, что с ними ничего не произошло. Каково же было моё изумление, когда подбежав и чмокнув в щёку, Носик поморщилась, глядя на добытый трофей, выдала скептически:
– Ну-у, папа… опять эта черепаха. А что, другого ничего не попалось? Ждём вас, ждём… думали, птичку какую-нибудь принесёте. – И тут же рассмеялась, показывая, что она шутит.
…Тем же вечером у нас на ужин была яичница с беконом, запеченная в панцире доисторического броненосца. Уплетая её, мы думали о нашем друге.
********
Немного подкрепившись на пару с рептилитом, который, к слову сказать, так и не обратил больше на него никакого внимания, Григорий продолжил бесконечный спуск вниз по веткам дерева-гиганта. Спускаться было нелегко: куртка, и без того разодранная во многих местах, цеплялась лохмотьями за каждый выступавший сук или торчащую ветвь. Боль в затылке продолжала пульсировать, и Гришу вдруг разморила какая-то непонятная дремота. Он остановился, повиснув между двумя ветками едва ли не головой вниз, и с удивлением почувствовал, как слипаются глаза под отяжелевшими веками; по телу расползается приятная слабость и хочется спать-спать-спать…
«Этого ещё не хватало! Никак тот плод, что я съел, обладал каким-то дурманящим свойством»?
Его качнуло, и он еле добрался до естественной ложбинки, усыпанной листьями. В голове затуманилось, и перед глазами поплыли какие-то забытые видения.
«Как галлюциногенные грибы, мать их… - подумал Гриша, уже засыпая, едва только коснулся плечом зелёного настила. – Надо ж как быстро разморило! Словно наркотик…»
И уснул.
Справедливости ради стоит заметить, что тот плод, похожий на тыкву и величиною с арбуз действительно обладал галлюциногенными свойствами, вперемежку с дурманящим, как наркотик экстрактом. Рептилиты поедали эти плоды и впадали в, так называемый транс. Дурманящие плоды, входившие в их рацион, создавали, таким образом, не прогресс, а скорее регресс в развитии, прежде всего их мозга. Поэтому с помощью этих плодов Хранители приручали рептилитов в своих поселениях, но Григорий, по понятным причинам, сейчас ещё об этом не знал.
Он просто спал. Спал весь день.
…А проснувшись, вдруг обнаружил, что кругом начинает смеркаться.
Голова, на удивление, была ясной, и тело, как никогда чувствовало решительный прилив энергии. Плоды оказались ещё и целебными. Скоро вечер, а затем ночь, и ему никак не хотелось провести её в одиночестве, вдалеке от своих друзей. Интересно, ищут ли они его? И где они вообще? Где лагерь с костром?
Пробравшись на
