Admin - i fe6102e9d57ee753
Уже минут через десять - как раз описывал знакомство с Вадимом - кажется, начала что-то понимать.
Когда полез в стол за новой пачкой сигарет и вернулся обратно, она уже была на диване. Прижалась щекой к моему плечу и внимательно слушала.
После короткого стука в кабинет заглянула Валентина, изучающе-заботливо посмотрела на нас, покачала головой из стороны в сторону, мол, ничего срочного, и ушла.
Солнце уже стало опускаться - длинные яркие бело-желтые лучи сквозь щели между не до конца повернутых оконных жалюзи расчертили противоположную стену в причудливую зебру.
- Есть еще множество разных секретов. Но ведь они не только мои. Да и их знание настроение тебе никак не улучшит.
Ирина молча смотрела мне прямо в глаза. Колючий ежик покинул ее взгляд еще в самом начале моего монолога. Подняла руку, коснулась подушечкой указательного пальца и обрисовала сначала одну бровь, другую. Провела сверху вниз по носу, задела губы - я успел поцеловать - очертила контур подбородка.
- Ты все время разный. Только когда мы вдвоем, становишься самим собой. Я, кажется, уже знаю, какой ты в действительности. Очень экономные, рациональные, почти скупые движения. А внутри спрятан зверь. Большой, невообразимо быстрый и очень сильный, - вдруг расцвела: - Мой зверь. Очень ласковый.
Неожиданно притихла, помолчала немного и почти шепотом пожаловалась:
- Если бы ты знал, какое это было мучение, любить тебя, находится рядом и не надеяться на взаимность.
Просто потянулась. Обнял, прижал к себе. И, наконец-то, дождался:
- Я люблю тебя. Со всем твоим прошлым и будущим. Таким, какой ты есть.
Совершенно не понимаю ее логики. Впрочем, это не важно. Главное - крепко держу в руках и никогда никому не отдам.
****
- Как ты сказала? Всемогущество? - опешил Вадим.
Валентина, не отрываясь от складывания своих и мужа вещей в большую сумку, подтвердила:
- Конечно.
Баландин задумчиво почесал свой седой ежик на голове.
- И какие я должен сделать с твоей точки зрения выводы?
- Никаких, - с философским спокойствием ответила жена. - Ты прекрасно знаешь, что уже давно не можешь контролировать Дениса. В повседневной жизни в мелочах он еще послушен. Понимает ведь, что плохого не пожелаем. А в чем-то серьезном...
- Да это, как раз, я давно уже осознал, - отмахнулся подполковник, - но вот, как ты сказала, это его всемогущество...
- А разве нет? - как-то даже довольно спросила Валентина, еще раз хозяйским взглядом окидывая сложенный уже к полету в Канаду баул. - Наш несовершеннолетний мальчик делает все что хочет. Чего не пожелает, даже самого невозможного - все у него получается. Сейчас, когда уже немного въехала в реалии "Формулы", отлично понимаю, что вот так, всего за недели перед сезоном, стать пилотом одной из самых лучших команд невозможно в принципе. Да еще не выступая до того никогда...
- Но, ты же знаешь все про операцию внедрения в "Макларен", - попытался парировать подполковник. - И про работу с Берни Экклстоуном я тебе рассказывал.
- А я про что? - согласилась Валентина, продолжая настаивать на своем. - Что для кого-нибудь другого совершенно невозможно, то для нашего парня, как ты иногда выражаешься - легко и непринужденно. Что это, как не всемогущество? Денег у Дениски, - а вот имя, сама того не замечая, произнесла ласково, отметил про себя подполковник, - куры не клюют. Баб меняет как перчатки...
- Валька, - перебил, обнимая жену подошедший ближе Вадим, - да ты же ревнуешь!
Женщина осеклась, удивленно посмотрела на Баландина, задумалась, прижимаясь к мужу, и нехотя согласилась:
- Наверное.
Вадим ласково потрепал ее по платиновым волосам, погладил по спине. Валентина подняла голову, посмотрела мужу в глаза и еще сильнее прижалась.
- Эта его вдруг вспыхнувшая любовь к красивой девчонке... - она опять задумалась, не зная как правильно сформулировать. - Он ведь раньше никого не любил. Трахал все, что шевелится, но не любил. Я же тебе еще весной, когда он медкомиссию для гонок проходил, говорила - определенный гормональный дисбаланс. Больше даже, чем у других мальчишек в его возрасте хочется. И вдруг - эта вздорная девица. Как он на нее смотрит! Пылинки готов сдувать. Он очень сильно изменился за эти дни. Совсем другой стал. С одной стороны еще безапелляционнее, с другой - явно старше в суждениях. Мудрее, что ли? И спокойнее, как это ни странно.
- У парня резко усилились стимулы к нашей работе, - продолжил за жену подполковник, - прилично возросли мотивации. Как бы это высокопарно ни звучало, но теперь Денису нужно лучшее устройство мира не только для себя и сестры, но и для Ирины.
- В какой-то момент поймет, что будущее ребенка Амелии тоже имеет для него огромное значение, - тут же добавила Валентина.
- Уверена? - в его вопросе явно был скрытый подтекст, впрочем, полностью понятный женщине.
Она улыбнулась. Очень довольно улыбнулась и потянулась губами к мужу.
****
- Нет, - я отобрал у Нила мышку и еще немного опустил линию перехода от переднего спойлера к кокпиту, - вот так не хуже, а лобовое сопротивление пусть всего на тысячные доли процента, но упадет.
То ли объем технических знаний в голове уже достиг критической величины, или уже начали проявляться первые результаты накопления опыта, но я своим подсознанием чувствую, как будет лучше.
Нил Отли - наш главный конструктор - задумчиво посмотрел на экран компьютера, с сомнением покачал головой из стороны в сторону, но все-таки сохранил получившийся эскиз в файле под отдельным номером. Это не правда, что машина на следующий сезон делается зимой, как утверждают некоторые комментаторы во время трансляции соревнований. Болид проектируется весь год, и многие элементы применяются-испытываются уже на следующем этапе текущего чемпионата. После окончания Гран-при Канады Нил вернется в Уокинг и будет сначала просчитывать все намеченные сегодня варианты на компьютере. Что интересно, на больших скоростях больше подходят средства вычислительной гидродинамики, где воздух в первом приближении приравнивается по своим свойствам к несжимаемой жидкости. Только потом наиболее удачные идеи воплощаются в модели и обдуваются на разных режимах в аэродинамической трубе. Затем уже лучшие разработки применяются на гоночных машинах.
В этот раз на север американского континента тоже привезен существенно обновленный болид. Когда сегодня утром, на первых свободных заездах прокатился на нем, то понял, что это не машина, а необъезженный совсем еще дикий мустанг. Над ней еще работать и работать. Общими усилиями - в первую очередь тщательным подбором регулировок - более-менее укротили наши с Пересом "Серебряные стрелы". Первую линию стартовой решетки должны занять. Хотя... Соперники ведь тоже не спят. А вот сама гонка - тут еще "бабушка надвое сказала". Синоптики клятвенно заверяют, что будет дождь. Причем не с самого начала соревнований, но где-то в первой трети.
С одной стороны - дождевая гонка во много раз тяжелее обычной. С другой... Самое сложное для меня даже не вести машину по мокрой трассе, где-то удерживая себя от желания чуть сильнее придавить педаль газа на прямой, а в другом месте наоборот - не начинать торможение раньше времени из-за страха потерять болид в скользком повороте. Любая ошибка будет стоить потери времени. Самое сложное - точно поймать необходимый момент замены резины на дождевую или промежуточную - зависит от мощности низвергающихся с небосвода водяных потоков. Ну и, конечно, не прозевать ту самую секунду обратного перехода на слики, когда дождь затих, но трасса еще не до конца высохла.
****
- Дениска, не хмурься. Не в этой гонке, так в следующей победишь, - Иринкина ласковая ладошка гладит меня по щеке.
Согласно киваю и зарываюсь в копну ее светлых волос, вдыхая родной аромат. Странное ощущение - как будто не к своей девушке прижимаюсь, а, как в давно прошедшие детские времена, к маме, ища у нее защиты и утешения от несправедливостей жизни... Очень уютно с моей маленькой любимой стервочкой. Выворачивается из рук и начинает легкими, едва заметными касаниями целовать брови, глаза, нос и, наконец-то, крепко в губы. Все проблемы отступают далеко на задний план. Разве же это трагедия, стартовать завтра с последнего места?
Первый звоночек прозвенел в самом начале квалификации - мне чем-то не понравился звук мотора при перегазовке. Но на мониторах телеметрии, по уверениям Тима Госса, главного инженера команды, все было чисто.
На прогревочный круг выехал с большой толикой сомнения - ну ведь чувствую же некий непорядок. Увы, оказался прав. Во втором повороте после активного торможения нажал педаль акселератора и... Громкий короткий скрежет, мгновенная потеря тяги и шлейф густого почти черного дыма сзади машины. Сразу затем приличный хлопок с ощутимым жаром - двигатель, обильно облитый высококачественным спортивным бензином из пробитого осколком какой-то лопнувшей детали топливного трубопровода, вспыхнул, как рождественский фейерверк. Успел затормозить и, отстегнув ремни, выскочить из объятой пламенем машины. То еще ощущение было - как, наверное, в топке паровоза. Стоял, вцепившись в снятый руль двумя руками - почему-то никак не хотелось отпускать - и смотрел, как маршалы поливают болид белыми шипящими струями углекислоты из огнетушителей, отчетливо понимая, что этот этап чемпионата мира для меня безвозвратно потерян. Почему? За что? Но ведь нет там, на небесах, никого, кому можно было бы адресовать эти вопросы.
