Принуждение к счастью. - Александр Шуравин
- О чем задумался, Сергей? – спросил сосед, с которым я сидел за одним столом.
- Да не о чем. Так, о всякой ерунде.
- Что значит не о чем? Разве можно думать не о чем?
«Что-то он слишком любопытный»,- мелькнула в моей голове тревожная мысль, - «Уж не на Безопасность ли работает?».
- Да вот пытаюсь вспомнить, сколько гаек за вчерашнюю смену сделал, - соврал я.
- А, ну тогда понятно.
Закончив трапезу, мы по длинному коридору идем в цех. Работаем до вечера, с перерывом на обед. Затем нас осматривает врач. Если найдут какую-либо сыпь, болячки или анализы окажутся странными – сразу увозят в карантинное отделение. Поэтому данная процедура всегда вызывает страх. Сидим в очереди в медпункт, молчим. Каждый думает о своем. Но каждый знает, что все боятся. Не дай бог, найдут последствия. Тогда все, в карантин. А что дальше – неизвестно.
Наконец в белую дверь шагнул и я.
- Этого берем, - сразу произнес фельдшер.
У меня ёкнуло сердце.
- Не бойся, не в карантин, - успокоил меня врач.
- А куда же?
- Увидишь. Скоро ты станешь сверхчеловеком. Это не больно. Не волнуйся. Пошли.
Я последовал за санитарами по лабиринту из узких коридоров, лестниц, цехов. Наконец мы оказались на улице. Меня усадили в машину на заднее сидение. Там же находились двое мужчин в черных очках и такого же цвета костюмах.
- Куда меня везут? – спросил я.
- Узнаешь.
Машина тронулась. Сперва автомобиль ехал мимо каких-то зданий, складов, заборов с колючей проволокой. Затем, миновав ворота, где нас досматривали люди в военной форме, выехал на лесную дорогу.
Примерно через час остановились возле озера. Только состояло оно не из воды, а из коричневой слизи, в которой копошились какие-то щупальца. Догадавшись, что сейчас со мной произойдет, я поднял крик и попытался вырваться. Но меня крепко схватили за руки и волоком дотащили до «озера». По телу поползло что-то скользкое. Почувствовал боль от укусов, которая быстро сменилась приятным расслаблением и состоянием эйфории. Мое тело растворилось в озере слизи, но сознание продолжало ощущать миллионы конечностей, глаз, носов, ртов и других органов.
Затем я начал погружаться в сон, при этом чувствуя присутствие множества людей. Затем оказался в длинном коридоре с каменными сводами, по которому шла бесконечная очередь.
- Где я? Кто вы? – обратился я к одному из людей.
Он ничего не ответил. Задал тот же вопрос второму. Молчание.
- Ну, хоть кто-нибудь, объясните мне, что здесь происходит! – закричал я.
Равнодушная толпа следовала мимо. Пошел вместе с ними, изредка делая безуспешные попытки проснуться.
Наконец мы добрались до ворот, ведущих в тоннель, черные стены которого усыпаны звездами. Их охраняли два корректировщика в военной форме, которые проверяли каждого входящего какой-то серебристой рамкой. Дошла очередь и до меня.
- Вам не положено, - произнес один из них, и я тут же превратился в статую, впечатанную в стену.
Не очень приятно ощущать себя камнем. Но гораздо хуже осознавать собственную беспомощность и копить в душе нереализованную ненависть к тем, кто так с тобой поступил. Постепенно осознанность начала угасать. Злость превратилась в огненное марево. Мой бестелесный дух плыл в красном тумане, который тек среди багровых стен, как будто был жидкий.
Затем я погрузился в воспоминания. Как наяву, снова пережил свое детство: как возился в песочнике на детской площадке, гонял мяч по зеленой лужайке, упал, разодрал до крови ногу. Подрался с соседским мальчишкой, пришел домой в порванной рубашке, на лице огромный синий фонарь. Штаны в грязи. Ох, и попало же мне тогда от родителей!
Впервые увидел странный сон: будто я взрослый и живу в городе, где деревья растут вверх корнями, а вместо солнца на небе светит лампочка. Шли дни, недели. Я забыл об этом необычном видении. Но неожиданно оно повторилось. Рассказал маме. Она только посмеялась и сказала, чтобы я не обращал внимание и забыл.
- Это просто сон, - улыбнулась она.
Затем, как-то я сидел в библиотеке и читал космическую фантастику. После этого заинтересовался астрономией. Однажды, слушал по радио новости. Передавали, что пущенные для исследования других планет автоматы обнаружили в пространстве какие- то странные объекты, представляющие из себя облака высокотемпературной плазмы. Тогда диктор сообщил, что, по словам ученых, такого просто невозможно, потому что противоречат всем известным законам физики.
Школьная дискотека. Громкая музыка, яркие вспышки света. Учителя внимательно следят за нами, и в девять вечера готовятся разогнать по домам. В туалете тайком пьем пиво, купленное для нас старшим братом Димки Головецкого. В общем, не жизнь - а веселуха.
Урок физики. Мне почему-то страшно нравится этот предмет. Да и училка прикольная попалась. Она рассказывала нам о тех самых объектах, которые обнаружили в космосе автоматические исследовательские корабли. Их назвали плазмоиды.
- Ученые долго пытались найти объяснение существованию столь интересных образований, - говорила Марья Ивановна, - но когда появилась теория вакуума и торсионных полей, то стало возможно построить математическую модель, которая показала не только возможность существования плазмоидов, но так же и жизни на плазменном уровне. Так что, возможно, эти объекты – представители внеземной цивилизации.
Институт. Я возвращаюсь с лекции, забрасываю тубус с чертежами на шкаф, спешу на свидание к Ирине. Мы идем на дискотеку, там развлекаемся до утра. Затем сижу в аудитории, вполуха слушаю преподавателя, что-то нудно бубнящего. Глаза слипаются. Потом пьем водку с Коляном. Запиваем газировкой, потому что нет денег на закуску. Снова череда скучных лекций, бессонные ночи перед экзаменом…
Катастрофа наступала постепенно. Сперва никто ничего не понимал. Вмиг на всей земле испортилась погода. В Африке шел снег. В России зимой плюсовая температура, которая тут же сменилась сорокоградусным морозом. На Америку обрушилась череда страшных ураганов. Во Франции, Финляндии, Турции произошли разрушительные землетрясения. И все это за каких-нибудь десять дней.
Затем в новостях передавали, что в Японии вспыхнули массовые беспорядки,
