Золотой век русской поэзии. Лирика - Василий Андреевич Жуковский
Андрей Иванович Подолинский (1806–1886)
Ответ
Не говори: завиден дар
И вдохновение поэта, —
Не вечен в нем священный жар,
Им грудь не часто разогрета!
Как много дней цветущих он
В бесплодных замыслах утратит,
И редко вдохновенья сон
Его создания освятит.
В мир необъятный, в мир иной
Перелетя воображеньем,
На мир существенный с презреньем
Глядит как житель неземной.
И часто грудь его страдает:
Не зная радостей земных,
Он их надменно отвергает,
А заменить не может их.
<1829>
«Отгрянуло в безднах творящее Слово…»
Отгрянуло в безднах творящее Слово,
Стихии, как волны, кипят,
Сошлись — разделились — и жизнию новой
В несчетных светилах горят…
Все к цели стремиться; один, в беспрерывном
Волненьи, без цели гоним,
Один, бесприютный, в создании дивном
Отпадший летит серафим.
Куда бы смущенным ни кинул он взором —
Повсюду пред ним чудеса:
Вот катятся звезды бесчисленным хором,
Осыпав кругом небеса,
Вот солнце стремится — он бросился мимо, —
Другое навстречу летит,
И сонм их блестящий ему нестерпимой
Создателя славой звучит.
К земле опустил он с отчаяньем взоры —
Весну торжествует земля:
Цветами пахнули долины и горы,
Цветами сверкнули поля!
И желчные слезы с ланит его бледных
В цветы, мимолетом, скользят —
Те слезы и ныне в цветах этих бледных
Отравой смертельной горят!
1840
Могила солдата
Вот камень у церкви, под сению дуба,
Ни слова, ни буквы на нем;
Крестом лишь две сабли насечены грубо,
И те заросли уже мхом.
Простая могила… За что ж ей отличный
На сельском кладбище почет,
Что, шляпы не снявши рукою привычной,
Вблизи селянин не пройдет?
В ней кости солдата, в ней храброго кости,
То им, безымянным, почет!
Как Русь обступили незваные гости,
Охотой пошел он в поход:
Тужила невеста и мать горевала,
Что их покидает одних,
В нем сердце заныло, душа встосковала —
А все ж не послушался их!
Не славы хотел он, а бился на славу.
Как бьется наш русский солдат.
Чтоб выкупить кровью родную державу,
Не помня трудов и наград.
С крестом возвратился!.. И мать поклонилась
Ему, зарыдав, до земли,
И как молодая невеста гордилась,
Когда под венец их вели!
Вдругорядь грозою враги налетели —
Крепясь, он жену утешал, —
Но слезы пробились, когда в колыбели
Малютку, крестя, целовал…
Предчувствие было… И жребий свершился:
Увы! за полком назади,
Уж он не с крестом на груди воротился,
А с пулей смертельной в груди!
Вот повесть и жизни, и смерти солдата,
Молвою он в гробе забыт, —
Лишь старый товарищ к могиле собрата
Приходит седой инвалид.
С ним внук белокурый; — ласкаяся к деду,
Что раз он ему говорит:
«Скажи-ка мне, помнишь, про эту победу,
Где был твой товарищ убит?..»
И внемлет, сквозь слезы, он подвигам бранным,
И часто, забывшись, он сам,
Встряхнувши кудрями, штыком деревянным
Грозит нашим старым врагам!..
На что же ей имя, могиле солдата?
И много ль блестящих могил
Пробудят то чувство, так чисто и свято,
Что пепел его пробудил!
Она, без названья, сокровище внука,
Любви бескорыстной урок,
За доблесть народа святая порука
И будущей славы залог.
1840
«И на людей, и на природу…»
И на людей, и на природу
Гляжу в бесчувствии немом,
Черствея сердцем год от году,
Смеюсь ребячеству во всем.
Себе, другим я в тягость ныне,
Не знаю, чем себя развлечь,
Средь многолюдства, как в пустыне,
Не жду ни с кем желанных встреч.
И что же? К жизни не привязан,
Я сбросить жизнь бы не хотел,
Как будто в будущем указан
Какой-то лучший мне удел.
Но сердца тяжкое бесстрастье
С надеждой самою в борьбе,
И если б мог создать я счастье,
Его не создал бы себе!
1845
«Сквозь грез мечтательного мира…»
Сквозь грез мечтательного мира
Мне вдруг раскрылся мир иной,
И вздрогнула тревожно лира,
И сердце сжалося тоской…
Под необъятным сводом неба
Один свирепствует закон:
Недостает тепла и хлеба,
Не умолкают плач и стон.
И алчно гибнущее племя
Ждет погрузиться в вечный сон,
А вслед ему выводит время
На жертву новый легион.
И так от века и до века,
А мы уверовать могли,
Что создана для человека
Вся прелесть жизни на земли!
Нет!.. Без конца, без перерыва,
Ему страдать, ему роптать,
Пока на все, что в мире живо,
Падет ничтожества печать.
И, раз прозрев, душа, как прежде,
Уже забыться не должна.
Скажи ж «прости!» мечтам, надежде
И оборвись, моя струна.
<1879>
Примечания
В сборник вошли исключительно лирические стихотворения поэтов, определивших своим творчеством облик «золотого века русской поэзии» (как обыкновенно называют поэзию пушкинской поры), и созданные преимущественно в 1810–1830-х гг. За пределами издания остались поэмы, стихотворные повести, драматические произведения в стихах, баллады, идиллии, стихотворные сатиры, басни и др. Тексты печатаются по научно подготовленным изданиям; в большинстве случаев
