Академия Драконесс - Ная Геярова
Женщина постучала и, открыв дверь, возвестила:
— К вам сестры...
— Хайтерн? — подсказал я.
— Хайтерн, — повторила она. — По поводу отравленной адептки.
Повернулась к нам и шире распахнула дверь.
— Входите.
Мы вошли.
Мастер Монсепан сидел за небольшим столом и заполнял какие-то бумаги. У стены стояла кушетка, рядом с ней сложенная ширма. Чуть дальше шкаф с колбочками и прочими медицинскими предметами. В нем же стояли различные ящички. Вероятно с препаратами.
Едва за нами закрылась дверь, целитель отложил бумаги. Кивком указал нам на небольшую скамеечку перед шкафом.
— Присаживайтесь, адептки. У нас будет с вами разговор.
Мы с Найли сели.
Он откинулся на спинку кресла и покрутил в руках короткое перо.
— Скажите мне, принимала ли ваша сестра какие-либо препараты?
Мы с Найли переглянулись и отрицательно покачали головами.
Он кивнул.
— Может ее кто-то чем-то угощал? Или она использовала курительные смеси?
— Курительные смеси? — удивленно воскликнула я. — Что вы, мастер Монсепан, Лейла никогда ничего не употребляла.
Целитель нахмурился.
— Видите ли, девушки, после исследований слизистой вашей сестры, я обнаружил на ней частички некого препарата или вернее сказать вещества. Оно относится к паралитикам, воздействующим на центральную нервную систему. Вызывает сонливость, апатию, при долгом воздействию является сильным галлюциногеном, и может стать причиной временной потери зрения. Реагент находится в ворсинках одной из редких трав. Обычно его используют в составе препаратов для сложных операции, при анестезии. И так же, в небольших дозах, его добавляют в состав наркотических курительных смесей.
Найли охнула. Я уставилась на мастера совершенно ошарашенными глазами.
— Она ничего не принимала, клянусь вам! Лейла все время была с нами. Ее никто ничем не угощал.
Монсепан вздохнул.
— Учитывая силу воздействия, ваша сестра не принимала препарат. Скорее всего вдыхала. Причем продолжительное время. При полном обследовании я нашел частички пыльцы в ее носу.
— Она точно ничего специально не вдыхала, — судорожно произнесла Найли. — Что это за трава такая от которой помутнение, сонливость, да еще и потеря зрения?
Целитель почесал пером висок.
— Острохок — редкая трава, не растущая у нас. Хотя... Я не обвиняю вашу сестру. Более того, уверен, что это непреднамеренный прием. Подозреваю, что она могла отравиться в саду. К нам уже заходил ректор Лейн, я поделился с ним своими опасениями и на территории института начаты поиски. Девушки, вспомните где вы прогуливались? Нюхала ли она какие-либо цветы или травы? Вы выходили за пределы института?
Я покачала головой.
— За пределы не выходили. Но мы гуляли по аллеям и даже к заброшенной беседке сворачивали, той, что недалеко от женского общежития.
— Уточните, что за беседка? — нахмурился Монсепан. — Я направлю туда целителей. Возможно, кто-то нечаянно оставил сбор, или рассыпал семена и те проросли или... — она вздохнул. — Не нечаянно. Необходимо будет проверить всю территорию во избежание повтора подобного отравления. Вы же понимаете, что все очень серьезно. Если Острохок пророс на территории института, будет необходимо его полностью уничтожить. Он полезен в лечебных целях, но опасен в быту.
Мы с Найли понимающе кивнули.
— А как там Лейла? — тихо спросила я.
Монсепан улыбнулся.
— С вашей сестрой все будет хорошо. Она спела мне песню, рассказала о воздействии защитного купола и пыталась уничтожить меня, принимая за некого темного мага из тайного клана. Пришлось вколоть ей успокоительное. Весь реагент из её организма я вывел. Как только проснётся, сможет быть свободна. Но я думаю, это не ранее чем к вечеру. Ее вовремя принесли ко мне. Задержитесь еще на пару часов и эффект мог быть более сложным и непредсказуемым. По всему, адептка, длительное время вдыхала Острохок. Точно не менее нескольких часов. Удивительно, что она нашла в себе силы проснуться. У вашей сестры очень мощный организм. Она боролась как настоящий боевик, — сказав это, он подмигнул нам. — Не переживайте! Но будьте осторожнее, девушки. Двое из вас уже у меня побывали, надеюсь, что это не станет традицией.
Он поднялся, давая понять, что мы свободны.
— Спасибо вам, мастер Монсепан, — произнесли мы, вставая.
Целитель пожал плечами.
— За что? Это моя работа. Но еще раз напомню, постарайтесь реже бывать у меня.
После этой фразы мы вышли.
***
— Даже если она отравилась в той беседке, — размышляла Найли, когда мы направлялись обратно к академии, где собирались пройти в библиотеку и взять книги по списку, который всем в группе раздал Райтег. — Я там дольше находилась, но не отравилась же.
— Значит, не там, — сказала я. — Но где она могла что-то понюхать? У нас даже цветов нет в комнате.
— Ая, — задумчиво протянула сестра. — А если ее специально кто-то отравил?
Я вздохнула.
— Я думала об этом. Но как? Когда? Почему мы не заметили?
Найли покачала головой.
— Остаётся только и догадывается. Но мастер Монсепан прав, нам нужно быть осторожнее и внимательнее.
Размышляя о произошедшем мы достигли библиотеки. О ее нахождении нам рассказал куратор. Та находилась между академиями и была общей для всех. Это было отдельное здание, с деревянной лестницей и старыми стропилами. На входе висела вывеска с рукописной надписью: «Библиотека».
Деревянная дверь заскрипела, когда мы входили. И как ни удивительно, но сразу за ней оказалась небольшая площадка со стойкой во всю длину помещения и множеством стеллажей с полками, уставленных самыми разными книгами. Сколько всего рядов, я даже не смогла определить.
Здесь было прохладно и пахло старыми рукописями.
Мы пришли, когда основная волна адептов уже взяли необходимые учебники. И кроме нас никого не было.
Половицы, как и дверь, тихо заскрипели, едва мы вошли.
— Кажется, это самое старое помещение института, — на ухо мне сказала Найли.
— Так и есть, — раздалось из-за стойки.
Нам пришлось подойти, и только тогда мы увидели за ней сгорбленную старушку в сером платочке, что-то перебирающую на нижней полке одного из шкафов.
— Добрый день, адептки. Вам что? — спросила она, поворачиваясь к нам и выпрямляясь. Старушка оказалась совсем невысокой. Нос у нее был крючковатым, лицо испещряли множество мелких морщинок. Зато глаза были чистые, ясные, карие. — Ну чего застыли? Давайте списки? Вы же за книгами?
Я кивнула и протянула старушке список.
— Ух, ты! — усмехнулась та кривым ртом. — Боевички! Худые-то
