Заязочка - Волшебное стекло

Петунья подумала, но решила, что отказываться будет глупо. К тому же после вчерашнего к ней действительно будет приковано всеобщее внимание, нормально поговорить просто не получится. Стоило наведаться в домик, переодеться в приличную мантию, а потом уже отправляться в гости. Малфой-мэнор, с ума сойти! Зато, возможно, увидит знаменитых павлинов.

Сказано-сделано, и вот Петунья уже активирует присланный порт-ключ. Ее перенесло прямо к воротам самого настоящего замка. Сказочного замка с белоснежными стенами, высокими башнями и изящными галереями. Хогвартс на этом фоне смотрелся несколько грубовато. Ворота гостеприимно распахнулись. И Петунья пошла по расчищенной от снега дорожке к высокому крыльцу.

Ее встретил домовик в накрахмаленной наволочке с вышитым гербом.

— Мисс Шервуд! — пропищал ушастик. — Вас ждут!

Ждали ее в небольшой комнате, обставленной роскошной мебелью. Навстречу поднялись оба Малфоя и мистер Риддл.

— Счастлив, что вы согласились, — наклонил голову Риддл.

— Разве можно отказаться от приглашения в Малфой-мэнор, — слегка улыбнулась Петунья. Все-таки она волновалась.

— Прошу!

Ее усадили в кресло. На низком столике появился поднос с кофейным сервизом.

— Мисс Шервуд, — мистер Риддл проследил за тем, как домовик разливает кофе, — я буду несколько прямолинеен. И заранее прошу меня за это извинить. Надеюсь, вы понимаете, что вчерашнее нападение на вас было неслучайным? И обвинение также неслучайно было настолько нелепым и даже смехотворным?

— Думаю, да, сэр, — ответила девушка, — но я все равно ничего не понимаю.

Он кивнул и отпил глоток кофе.

— Видите ли, Моуди, конечно, фанатик и психически неуравновешенный человек. Но даже у него хватает мозгов, чтобы не бросаться на известных и значимых персон. Именно поэтому на его выходки долгое время смотрели сквозь пальцы. Ваш, с позволения сказать, «арест» был нужен для того, чтобы вас напугать. Думаю, что если бы вы согласились пойти за ним, надеясь, что все разъяснится, то вас бы грубо обыскали и допросили с Веритассерумом. Вы знаете, что это такое?

Петунья испуганно кивнула.

— А если бы вы попытались активировать порт-ключ в свою мастерскую, то он точно так же, как попал в Мунго, попробовал бы увязаться за вами. Вряд ли у него бы что-нибудь вышло, но вы были бы напуганы. И боялись бы за родителей.

— Но ведь он мог выследить меня дома… — пробормотала Петунья.

— Безусловно, мог. Но ему было необходимо, чтобы «арест» произошел при свидетелях. При ваших друзьях. А потом взял бы с вас клятву о неразглашении. А ваша репутация, увы, сильно бы пострадала. Помните? То ли он украл, то ли у него украли…

Петунье стало дурно. Гадость какая!

Абраксас вздохнул.

— Может быть, бокал вина? — спросил он.

Петунья покачала головой.

— Спасибо, нет. Я даже подумать не могла, что может случиться что-то подобное. Хотя…

— Вы же довольно тесно общаетесь с Принцем и Шаффиком, — заметил Риддл, — они не могли не намекнуть вам, что ваш талант, да еще связанный с именем Сигрейв, не может не привлекать внимания. Талант надо оберегать. Холить и лелеять. Всячески способствовать его развитию. А еще его очень хочется взять под контроль. А это может его убить. Ведь если начать ограничивать Мастера или будущего Мастера, то он выгорит.

— Да, мы об этом говорили, сэр. И я знаю, что при существующих законах запрещено или сильно ограничено почти все. Если бы чиновникам не надо было лечиться, они бы и Мунго закрыли.

Малфои переглянулись.

— Так и есть, — согласился Абраксас.

Риддл придвинул Петунье сахарницу, но она покачала головой и отпила кофе. Напиток был сварен изумительно.

— Попытки ограничить или загнать магию в какие-то рамки были всегда, — сказал Риддл, — но самые дикие законы приняты после войны с Гриндевальдом. Уж очень немецкие маги напугали обывателей. По идее, прошло достаточно времени, чтобы истерия пошла на убыль, но этого почему-то не происходит. Что несколько странно.

— Вы говорите про темную магию? — спросила Петунья.

— А что вы думаете по этому поводу? — спросил Риддл.

— Я не являюсь специалистом в этих вопросах, — ответила Петунья, — но мне не нравится, когда что-то запрещают, даже не разобравшись. При этом, насколько я знаю, некоторые ритуалы могут спасти жизнь. А трансфигурацию, которая насильно изменяет форму живого, изучают в Хогвартсе. Я вообще не понимаю этого разделения. Разумеется, если причиняется вред, то в этом нет ничего хорошего. Но кто будет определять меру вреда и пользы?

— Вы только что наговорили достаточно, чтобы вас взяли на заметку, — усмехнулся Абраксас, — хотя это всего лишь здравый смысл. Фанатики, как бы им этого не хотелось, не могут расчленить магию. При этом, допуская, что без некоторых вещей не обойтись, они «позволяют» изучать какие-то разделы. Причем в очень урезанном виде. За собой они оставляют должность контролеров. А магия или есть, или ее нет. Ее невозможно контролировать.

— Совершенно верно, — кивнул Риддл, — обывателям это кажется нормальным. Большинство из них пользуются только бытовой магией. Все остальное внушает им страх. Они готовы согласиться на этот контроль. Ведь им терять нечего.

— Но ведь многие боевики перестают себя контролировать и действительно могут быть очень опасны? — проговорила Петунья.

— Да, это факт, — согласился Риддл. — Кстати, такое увлечение боевой магией в ущерб всему остальному тоже проявилось после войны с Гриндевальдом. Этакая гонка вооружений. Сторонники тотального контроля превращают себя в монстров во имя неких возвышенных идей, а их противники стараются защититься. В пример можно привести того же Моуди. Он опасен для окружающих, но себя считает этаким воином Света, спасающим мир от «злобных темных магов». Даже если этот маг — милая девушка, увлеченная красотой и создающая замечательные вещи. Вы внушаете этим типам страх просто потому, что они вас не контролируют. Не могут влезть вам в голову, внести туда свои закладки. Привязать вас клятвами и заставить не развиваться и творить, а штамповать что-то им на потребу.

— Закладки? — переспросила Петунья. — Вы говорите «закладки»? Скажите, пожалуйста, насколько это опасно?

— Вы столкнулись с чем-то подобным? — насторожился Риддл.

— Не я сама, — Петунья на мгновение прикусила губу, но все-таки решилась. — Понимаете, речь идет о моей младшей сестре. Лили очень избалованная девочка. Но раньше она не была нетерпимой. У нас были кое-какие конфликты. И… я попросила мистера Принца наложить на нее кое-какие заклинания. Просто… просто чтобы она не выслеживала меня и не устраивала скандалов. И вот мистер Принц и упомянул эти закладки. Причем сказал, что они очень грубые, даже топорные. А ведь Лили бывает только в Хогвартсе и дома. Ну, еще за покупками к школе ездит. И все.

Мужчины переглянулись.

— Вы уверены? — переспросил Абраксас.

— Так сказал мистер Принц, а я в таких вещах не разбираюсь. Но зачем мистеру Принцу выдумывать?

Риддл побарабанил пальцами по подлокотникам кресла.

— Должен заметить, что это уже слишком, — сказал он, — даже странно, что Принц еще не бьет тревогу. Хотя… он может и не знать всех последствий. Все-таки это не самая распространенная информация. Мисс Шервуд, я благодарен вам за эти сведения. Это многое объясняет. Ментальная магия — очень тонкая наука. Можно считать воспоминания человека — это называется Легиллименция. Если тот, кого читают, сопротивляется, то ему можно буквально выжечь мозг. Окклюменция позволяет закрыть свои воспоминания от считывания. Она требует очень большой концентрации и долгих тренировок. Вершиной мастерства считается способность создавать ложные воспоминание. Есть заклинание Обливейт. Его часто используют на магглах, которые становятся случайными свидетелями колдовства. Оно просто удаляет кусок памяти. Тут тоже надо действовать осторожно, чтобы не навредить. Неумело наложенный Обливейт полностью лишает человека памяти. А вот закладки… Они могут изменить личность. А грубо наложенные — эту личность разрушить. Сами понимаете, что это значит.

Петунья в ужасе прикрыла рот рукой.

— Принц порядочный человек, — заметил Абраксас, — но он ничего не может поделать.

— Но почему? — спросила Петунья.

— Потому, что это не запрещено, — ответил Риддл.

— Как так?!

— Очень просто, — он слегка развел руками. — Дело в том, что специалистов в ментальной магии не так много. Есть некий набор приемов, которыми широко пользуются. Тот же Обливейт, о котором мы уже говорили. В Мунго применяют или его, или более легкие чары забвения. Бывают случаи насилия, или человек становится свидетелем какого-то страшного события. Тогда это необходимо. Закладки выглядят похоже. Нужно обладать или большим опытом, чтобы их различать, или они действительно должны быть грубыми и топорными. Тут есть еще одна опасность. Ваша сестра пока вынуждена возвращаться в Хогвартс. Если снять у нее закладки, то их вернут на место. А вот это намного опаснее.