Андрей Дай - Поводырь - 4
- Однако! - святый Боже! Это же место, где в моем мире стоял университет! И что же за дворец решил Никса выстроить, если для этого понадобилась этакая-то огромная территория и такой объем финансирования? По самым скромным подсчетам, сделанным на основании рассказов моего горного пристава Фрезе-младшего, личная, не имеющая никакого отношения к государственной, казна царской семьи только от доходов с АГО ежегодно пополнялась, чуть ли не на миллион рублей серебром! При нынешних томских ценах на работы и стройматериалы - это стоимость целого городского квартала.
- И раз уж речь зашла о Алтае... У меня для вас две новости. Банально - плохая и хорошая. Выбирайте.
- Плохую, конечно, - классика жанра, едрешкин корень. Кому захочется слушать всякие гадости перед уходом?
- Подполковник Суходольский этим летом не поедет достраивать ваш Южно-Алтайский тракт. Его, как командира двенадцатого полка, и три сотни казаков, я забираю с собой в Туркестан. Однако я дозволяю вам выбрать любого иного инженера из числа служащих в любом из губернских присутствий, и направить его на завершение постройки пути. Я понимаю, насколько эта дорога полезна Державе.
- Спасибо, - улыбнулся я. И сразу решил, что Волтатис, быть может, сделает эту работу ничуть не хуже Викентия Станиславовича. А если озаботиться приобретением цемента, который только-только начали делать неподалеку от деревни Поломошная, так и лучше. - Не могу сказать, что эта новость плоха. Больше того! Я искренне рад за Суходольского. Думаю, под вашим, Ваше Высочество, началом он покажет все, на что способен.
- Не сомневаюсь. Барон Врангель рекомендовал мне этого офицера, как знающего и уважаемого в казачьих кругах офицера. Барон так же настаивал, что Двенадцатый Томский городовой полк, после проведенного вами, Герман Густавович, перевооружения, стал одним из сильнейших среди всего Сибирского Войска. И мне... командованию будет полезно убедиться в превосходстве многозарядных ружей для русской кавалерии.
- Приятно это слышать, - обрадовался я. - Но ведь...
- Новым командующим военным округом, генерал-лейтенантом Хрущевым, губернским властям, на время экспедиции городовых полков, дозволяется набрать иррегулярное ополчение из станичных казаков. Мы понимаем, что тракты не должно оставлять без внимания.
- Александр Петрович... Его превосходительство, господин Хрущев, наконец-таки приступил к исправлению своей должности?
- Да-да, конечно. Как и новый томский начальник, господин Родзянко. Завтра же вызовите его к себе. Думается мне, вам найдется, о чем с ним поговорить. Тем более что - и это как раз и есть вторая новость - именно Николаю Васильевичу я поручил председательствовать в специально создаваемой комиссии по расследованию злоупотреблений чиновников горной администрации Алтая. На посту вице-губернатора во Пскове, господин Родзянко был замечен, как истовый противник всякого рода мздоимства и казнокрадства. Мы с Эзопом... В Госсовете решили, что этакий инквизитор станет вам верной опорой.
- Вот это да! - что я еще мог сказать? Мне казалось - мечты сбываются. Или как в той детской песенке - прилетел, вдруг, волшебник, и бесплатно покажет... Только такое вот "кино" мне нравилось несравненно больше. - Значит ли это, Ваше Императорское Высочество, что в Алтайском округе ожидаются существенные перемены?
- Вы ведь не успокоитесь, верно? - фыркнул, забавно оттопырив пухлую нижнюю губу, цесаревич. - Мне уже успели насплетничать о вашей вражде с генералом Фрезе. И если бы известия о творимых в Барнауле бесчинствах поступили единственно только от вас, никакой комиссии бы и не было. Теперь же можете торжествовать. Ваш враг вскорости будет повержен.
- Вас неверно информировали, Николай Александрович, - одними губами улыбнулся я. - Никакой вражды и быть не могло. Просто, я полагаю - не дело сапожнику печь пироги. Горным инженерам не должно собирать недоимки с крестьян. Это дело ординарных чиновников. У нас... у вас пол страны совершенно не изучено. Моя старая карта знает о местных месторождениях больше, чем барнаульская управа...
- И вы даже знаете, где именно эти инженеры нужнее всего? - кивнул Никса, и саркастически добавил. - Если вы, господин Лерхе, прямо сейчас ткнете пальцем в карту, я, пожалуй, даже поверю в... возможность спиритических отношений с духами. Не за тем ли вы ходите на могилу этого старца?
Я пожал плечами. Могу и в карту ткнуть. Знаменитые места вроде Курской магнитной аномалии или золотых россыпей в окрестностях Магадана - любой в СССР знал. И святой старец тут никаким боком. Ну, да. Действительно, найдя в себе силы одеться, сесть в коляску и куда-нибудь поехать, я первым делом отправился на кладбище при монастыре, к могиле Федора Кузьмича. Как бы объяснить попонятнее... Думается мне там хорошо. Голова ясная становится. Причины и следствия сразу проявляются. Порядок какой-то в сознании сам собой образуется. Да и... в кирху я не хожу. В местному пастору не заглядываю. Если еще и к старцу на поклон ездить не стану, что обо мне тутошний народ болтать начнет? А оно мне надо?
- Бодайбо, - добавил я к своему жесту. - Это на северо-восток от северного края озера Байкал. Там золото траве расти не дает...
- А чего же вы сами туда людишек на пошлете, коли о богатстве таком имеете сведения?
- Это место должно отечеству пользу приносить, а не мне лично, - развел руками. И промолчал о главной причине - там нет Томска. Тамошним людям я ничего не должен, значит, пусть уж кто-нибудь другой... Чтож мне, на всю страну разорваться что ли?
- Где это на карте? - Володя Барятынский, успев мне заговорчески подмигнуть, расселил на стол большую карту Империи.
Ткнул пальцем, как цесаревич и хотел.
- Поразительно. А железо? Уголь? Можете?
Ткнул еще три раза. Что мне - сложно? Рассказал, как проверить мои утверждения с помощью компаса. Кажется, именно так впервые Курскую аномалию и обнаружили. А уголь в будущем Донбассе хитрые крестьяне и сейчас уже по оврагам роют. Его там найти и того проще.
- Да как, черт бы вас побрал, Лерхе, это вам удается? Ведь оно там действительно все есть, я же по вашим глазам вижу - не лжете! - вспылил Никса и рванул ворот похожего на казачий мундира. - Ведь поедут туда люди, и непременно отыщут! Так?! Знаю - так! Но как?! Скажите мне?! Кто? Святой или Дьявол дает вам это?
- Люди, - громко прошептал я. - Просто люди, которых никто не захотел слушать.
- А вы, значит, выслушали? И поверили?
Снова пожал плечами. Не нравился мне уже этот разговор. Вопрос давно уже на языке вертелся - очень интересно было узнать - не те ли винтовки Никса намерен в Туркестане испытать, что в Москве изобрели на основе моих каракулей? Не ради праздного любопытства, а только исходя из корыстных соображений. Чертежи станков для производства гильз у меня были. Медь, олово и цинк в крае добывали. Почему бы мне...
- Ладно, Герман Густавович. Оставим это. Потом. К осени все решится, я вернусь в Томск, тогда и продолжим, - и тут же заторопился, увидев, что я собираюсь вставать. - Теперь же я должен передать вам давно нами обещанный подарок... Ваш учитель рисования из гимназии... Кошаров... оказался довольно искусен... Мы с Минни давно обещали вам наш общий портрет... Володя!
Широкоплечий адъютант легко достал из-за ширмы, заключенную в богатую раму, метр на полтора, картину, на которой изображались в простых, не парадно-напыщенных, расслабленных позах, держась за руки, Николай с Дагмар.
#9
Перемены
Принесенная с почтамта депеша указаний об имени отправителя не имела, а потому попала на стол секретаря, а не ко мне. Миша, взглянув только на город отправления, вложил лист в папку с ежеутренним докладом. Так вышло, что информацию огромной важности, я получил чуть ли не сутки спустя.
Все другие дела были отодвинуты в сторону. Я велел закладывать коляску, и немедленно гнать на телеграфную станцию. Готов был сидеть там хоть весь день напролет, но передать-таки старому генералу Густаву Васильевичу в Антверпен свои распоряжения. Потому как от того насколько оперативно и дерзко мы тогда бы стали действовать зависело ни много не мало - а будущее благосостояние всех потомков лейб-медика Императорского двора, известного на весь Петербург окулиста Василия Васильевича Лерхе. Речь шла о многих и многих миллионах рублей.
Переговоры с отцом заняли большую часть дня, но своего я все-таки добился. Доктор права на следующий же день получил все вырученные за изумруды деньги из Голландских банков, и отправился на остров. Банковскую систему Великобритании ждали большие потрясения.
К концу мая стало известно, о начавшейся в лондонском Сити настоящей панике. Крупнейший частный банковский дом страны - Overend, Gurney & Co объявил о своем банкротстве. А учитывая, что этот гигант, как его называли газетные борзописцы - "банк банков" специализировался на кредитовании под залог акций большей части железнодорожных и промышленных предприятий острова, волна разрушений затронула практически всю экономику Метрополии.
