Наследнички 5 - Алексей Игоревич Ильин
— Я думаю, что так на них действует жара, — довольно флегматично заметил Рома. — Ты же заметил, что на юге народ проживает более темпераментный. А там постоянно жуткая жара и, похоже, что везде. Ну, может быть, в районе полюсов холодно, а так…
— Полюса отгорожены мощным магическим барьером, поэтому никто не знает, насколько там холодно, и что вообще в этих районах происходит, — отец усмехнулся. — А насчёт жары, возможно, ты прав. Когда я увидел здесь первый снег, для меня это было сравнимо с самым настоящим чудом, — он покачал головой и негромко рассмеялся. — Хорошо, что всё закончилось. Наверное, ещё бы одну ночь я не пережил и свихнулся.
— А вообще, нам там не понравилось, — заявил я, доставая телефон из кармана. — Твою мать, — телефон полетел на стол.
— Что? — встрепенулся Ромка.
— Нет у меня больше телефона, вот что. И как я умудрился его сломать? — я только злобно посмотрел на безнадёжно испорченную трубку с покрытым трещинами экраном. — Позвонил Ольге, называется.
— Мой возьми, — Рома поднял с дивана телефон, но тот внезапно зазвонил в его руке. — Орлов, — ответил Рома, а затем отстранил телефон от уха и поморщился. — Пап, тебе Егор звонит, сильно возмущается, что не может дозвониться.
Ромка протянул трубку отцу, который непонимающе некоторое время смотрел на него. Потом он медленно повернул голову и посмотрел на дальнюю стену. Возле неё лежала разбитая трубка. Надо же, я её только сейчас заметил. Похоже, он даже не помнил, когда разбил свой телефон. Только сейчас я понял, насколько сильно отец за нас беспокоился.
Мой взгляд упал на белый ковёр. Если память мне не изменяет, то, когда мы с Верном уходили, этот ковёр белым назвать было сложно. И представить себе здесь горничную в этот момент я не смог, как ни старался. Получается, что отец сам всё это вымыл. А потом швырнул телефон в стену.
— Да, Егор, — он встал и подошёл к окну. — Не ори, всё нормально. Случайно разбил. Да, так иногда бывает. Тебе Ромка ответил, так что да, мальчики со мной. Ушаков, не тупи, я тоже ночь не спал, это не оправдание. Мы дождёмся их подружек и полетим уже домой. Я тебе сочувствую, что коридор выделили только через час. — Он замолчал, слушая, что ему говорил Ушаков. — А ты знаешь, я, пожалуй, составлю тебе компанию. Мне нужно встряхнуться. Передай своему пилоту, чтобы летел в Париж. Заберёте меня, и мы вместе устроим сюрприз Юльке со Стёпкой. Илья-то вряд ли может повлиять на них в качестве устрашения. Да и подстрахуем молодёжь. Всё-таки, когда дело касается проклятий, дар смерти может здорово пригодиться. Нет, мальчишки полетят домой, и это не обсуждается. Хорошо, жду.
Отец повернулся к нам и столкнулся с нашими возмущёнными взглядами.
— Вообще-то, когда дело касается проклятий, помощь некроманта вряд ли пригодится, в отличие от малефика, — медленно произнёс Ромка. И я был с ним в этом вопросе полностью согласен.
— Рома, это не обсуждается, — перебил его отец. — Вы с Андреем и девочками летите домой. Готовитесь получить дипломы, начинаете присутствовать на подготовке к вашей свадьбе, там много дел, найдёте чем себя занять.
— А ты в это время будешь гулять по Содружеству вместе с Ушаковым, — задумчиво произнёс я. — Тебе не кажется, что это слегка неправильно? Император должен приезжать в другие страны с помпой. Спускаться в официальном мундире по красной дорожке под фанфары, ну и остальное в том же духе? А не в джинсах и кроссовках бегать по сомнительным подворотням?
— Да, папа, тебя так вообще могут за секретаря Ушаковского принять. Или вообще за его личного слугу…
— Всё сказали? — ласково проговорил отец, и мы благоразумно заткнулись. — А теперь звоните своим девочкам, успокаивайте их, потому что я, кажется, их вчера слегка напугал. А я — в душ. Мне нужно в себя немного прийти. Тем более что скоро лететь придётся. Хорошо хоть пока не далеко. И я ещё подумаю, может, мы с Егором поездом вернёмся. Витькины поезда — это нечто. В них чего только обычно не происходит, — и он протянул Роме трубку, после чего направился в ванную, оставив нас в гостиной.
— Нет, ну нормально, — Ромка в свою очередь протянул мне телефон, продолжая ворчать. — У него, значит, стресс, и ему надо развеяться, а у нас, получается, никакого стресса нет, и мы просто в соседний бар выбегали.
— Да, ладно тебе, — я отмахнулся от брата и набрал номер. Мне ответили практически сразу.
— Рома, я не могу дозвониться до Андрея, что-то случилось? — раздался взволнованный голос Оли. — То есть, я пыталась дозвониться ещё вчера, но когда Константин сказал…
— Оля, тише, — я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Тебя Лара покусала? Ты раньше никогда столько не говорила, да ещё с такой скоростью.
— Андрей, — она выдохнула и замолчала. — Мы хотели вернуться прямо с утра, но нам коридор дали только на двенадцать дня. Лара как раз закончит свои дела, и мы сразу вылетим в Париж. Что происходит, где вы были?
— Нас Верн забирал, — ответил я ей, тщательно дозируя правду. — Несмирившиеся сбежали куда-то в другой мир, или что-то в этом роде. И нужно было закрыть проход, чтобы им не взбрело в голову вернуться. И я разбил там свой телефон, а Ромка оставил свой в номере, поэтому вы не смогли дозвониться.
Рома внимательно слушал, что я говорю. В конце он кивнул, словно подтверждая, что такая версия событий вполне сгодится.
— А Константин тогда зачем к вам приехал? — тихо спросила Ольга. — Вы нас так быстро отправили в Лондон, что мы даже немного растерялись.
— Отец приехал нас повидать и что-то выяснить с Верном. Они договорились встретиться здесь с Ушаковым, чтобы вместе отправиться в Марсель. Там какая-то путаница с самолётами произошла. А Егору сразу коридор не дали. Так, стоп. А откуда у вас оказался самолёт? И вообще, как так получилось, что Лариса получила полётный коридор быстрее, чем Ушаков? — спросил я, резко выпрямляясь. До меня только сейчас дошло, о чём говорила Ольга.
— У Ларисиного отца есть самолёт. Артём одолжил его нам, чтобы мы смогли быстрее в Париж вернуться. И он как раз ночью прилетел в лондонский аэропорт, — ответила Ольга. Ну а я сам дурак, мог бы и догадаться. Состояние Гусевых лишь немногим уступает Вольфам. Конечно, у них есть самолёт. Это для него даже не предмет роскоши, а средство передвижения. Ольга тем временем продолжала. — У крупных предпринимателей, таких как Артём Гусев, оказывается, есть специальный фонд. Они платят туда обязательный,
