Леди любят артефакты (СИ) - Яра Горина
— Благодарю, сэр, я мигом.
Я степенно направилась к двери, чувствуя, как вещи в ридикюле заходили ходуном. И, стоило оказаться по ту сторону двери, припустила бегом к своей комнате, едва не задев плечом дворецкого, отдающего распоряжения Пайпер.
— Сколько ни твердят о породе, а каждая готова волчком вертеться, чтоб пойти под венец, — услышала я вслед скрипучий голос Моргулиса.
И хотя замечание, стоит отметить, мерзкое и несправедливое, было сказано куда-то в пространство, я сразу поняла, кому оно адресовано. Но ни времени, ни желания останавливаться и устраивать скандал не было. Пришлось пропустить слова Моргулиса мимо ушей. Сейчас главным было побыстрее оказаться в комнате и вытряхнуть вещи. Пусть этот безумный думает, что хочет!
Я вбежала в спальню с бешено колотящимся сердцем и, откинув ридикюль, дрожащими руками провернула дверную защелку. Сумка скрипела и подпрыгивала, глухо стуча по ковру. В следующее мгновение из нее со свистом начали выскакивать вещи, точно птицы из шляпы ярмарочного фигляра. Закрыв голову руками, я отступила к двери, чтобы ненароком не угодить под обстрел. Раздался хлопок распавшегося заклинания, и только тогда я, наконец, достаточно осмелела, чтобы оценить ущерб.
Ридикюль пришел в полную негодность, плащ Бетти черной тряпкой повис на люстре, а сапоги разбросало в разные концы комнаты. Один из них примостился прямо на моей подушке, выпачкав белоснежную наволочку. Но, несмотря на беспорядок, я чувствовала, что с души упал камень.
Наскоро запихав вещи в шкаф, сняла с крючка синюю шляпку с бледно-голубой мантоньеркой*. Руки все еще дрожали, когда я торопливо завязывала ленты и расправляла бант.
Беды удалось избежать. Еще легко отделалась: разорванный ридикюль не такая уж большая плата за собственную репутацию.
«Но на новый все же придется потратиться, — с досадой думала я, укладывая список покупок и перчатки в миниатюрный кисет из дешевого искусственного бархата. — Надеюсь, цены в Бринвилле окажутся не такими «кусачими», как в столице».
*Мантоньерка — перевязка на подбородке, шелковые или кружевные ленты, которыми придерживается шляпка.
Глава 15: Фаэтон
Я выскочила из комнаты, точно за мной гнались. Сокрытие улик явно заняло больше времени, чем ушло бы на поиск шляпки. Вряд ли лорд Блэквуд станет предполагать, что причина задержки — бардак в шкафу или слишком большой выбор головных уборов. Скорее, подумает, что я решила прихорошиться перед поездкой с ним. От одной только мысли об этом кровь прилила к щекам. Как назло, именно в этот момент я заметила, что даже торопливый, переходящий на бег шаг, не мешает мне краем глаза ловить собственное отражение в каждой зеркальной поверхности, возникающей на пути. Подобное волнение казалось неуместным и постыдным. А ведь я не из тех женщин, которые начинают жеманничать, напрочь теряя разум, стоит на горизонте появиться мужчине. Моя уверенность в себе зиждется не на внешних атрибутах, а на силе, знаниях и благородном происхождении.
С этими мыслями я быстро сбежала по главной лестнице и остановилась. Нужно немного отдышаться.
Сквозь открытые окна холла слышался непонятный перестук, точно кто-то бил огромным молотком по металлу. Может, с Громом что-то не так и поездка вообще не состоится? Через окно невозможно было ничего разглядеть: ветер надувал белоснежные гардины, и они вздымались, точно привидения.
Отвлекшись, я чудом избежала столкновения с открытой дверью чулана под лестницей. Откуда он вообще здесь взялся?!
Налетевший сквозняк захлопнул дверь с таким звуком, что казалось еще чуть-чуть и петли не выдержат. Подскочив от неожиданности, я столкнулась с возникшим, словно из ниоткуда, Моргулисом. Старик, держащий в руках тяжелый поднос со столовым серебром, попытался сохранить равновесие, ухватившись за лестничный столбик. Поднос накренился, и вилки с ложками со звоном посыпались на пол.
— Простите, я вас не заметила!
Но Моргулис проигнорировал мои извинения, придерживая покачивающиеся кубки. На мгновение я замерла, наблюдая за тем, как лицо старика покрывается белыми пятнами. Будто я нарочно с ним столкнулась. Неужели он думает, что мне заняться больше нечем, кроме как строить козни дворецкому?
Не обращая внимания на гневные гримасы Моргулиса, я принялась собирать рассыпавшиеся приборы.
— Похоже, мисс Лавлейс, вы забыли, что жалование гувернантки составляет всего двести золотых, а вовсе не две тысячи, — Моргулис наклонился и с силой вырвал у меня из рук серебряную ложку с гравировкой.
Кажется, он намеревается уличить меня в порче хозяйского имущества. Пусть попробует доказать, что его драгоценные сервировочные вилки пострадали!
— Если будете так бегать за хозяином, подошвы сотрете, — мысль дворецкого неожиданно вильнула совсем в другую сторону. — Смотрите, как бы не пришлось просить надбавку на новые туфли.
Похоже, старик совсем спятил. Но какие бы странные идеи ни приходили ему в голову, он не имеет права озвучивать их подобным образом.
— Да кем вы себя возомнили, Моргулис? — тихо спросила я, поднимаясь. Все во мне претило говорить с пожилым человеком так бесцеремонно, но я не могла оставить без внимания его оскорбительные намеки: — Надоело быть дворецким и вы решили стать дуэньей? Как смеете вы разговаривать с леди в таком тоне? Немедленно прекратите, иначе…
— Подложите мне очередную свинью? — перебил он, прижимая к груди поднос с серебром.
Так вот в чем дело! Старик принял мою шалость с подсвечником на свой счет. Но не объяснять же ему, что это досадная случайность, и старик просто попался под «горячую руку», когда мы с Бетти прихватили парочку вещей из хозяйской гардеробной.
Тем не менее, даже это не является оправданием для подобного поведения.
— Просто предупреждаю, мистер Моргулис, — пожала плечами я и, отвернувшись, направилась к выходу.
«Голову выше и спину ровнее, — как заклинание повторяла себе, — леди должна сохранять достоинство, а чародейка — холодный разум».Моргулис повел себя бестактно, но, кажется, мне удалось сохранить лицо, не опускаясь до грубых угроз.
Однако мои надежды, что этого окажется достаточно, быстро развеялись. Стоило отойти, как в спину полетел брюзжащий бубнеж. Что-то о подсвечниках, которых не напасешься на «всяких там», и дорогом черненом серебре с фактуровкой.
Хорошо, что я не из тех, кому в любой ситуации жизненно необходимо оставить за собой последнее слово. Моргулису по должности положено беспокоится о чем-то вроде подсвечников и столовых приборов. Вот пусть ворчит сколько душе угодно. Хмыкнув, я открыла дверь и выскользнула во двор.
Но к
