Киллер – черные слезы мира - Сергей Шишкин
— Хорошо, сколько же вы хотите? — спросил представитель Мелодии.
— Я хочу по справедливости Гусейн Алиевич, неужели это не ясно? — посмотрела на него, после чего продолжила, — За двухмиллионный тираж вы заплатили мне сто тысяч, стало быть за пять, всего навсего четверть миллиона!
От произнесенной цифры товарищ Мамедов впал в ступор, долго что-то бормотал, жаль я не владею азербайджанским. В итоге мы договорились: я получаю на руки двести тысяч (пришлось сделать скидку), плюс двадцать пять за полумиллионный тираж «Не девочки». Больше вытрясти с представителя «Мелодии» не смогла, торговался он как старый чёрт, на каждый неоплаченный рубль находил обоснование. Новый договор отпечатала на печатной машинке, хватило ума купить этот анахронизм, который сейчас пригодился. Всего пришлось печатать по три копии для каждой пластинки, под копирку почему-то нельзя, так что минут десять точно промучилась. Первая мне, вторая фирме «Мелодия», а третья пойдет в Министерство культуры, наверное на утверждение Фурцевой.
— Не забудьте Гусейн Алиевич, мне нужно по сто штук с каждого выпуска, для подарков друзьям, опять же сослуживцам в ОБХСС и на Старой площади, — напомнила представителю Мелодии.
Теперь он точно не забудет, даже думаю добавит от себя, так для него будет спокойнее. Попрощалась с товарищем Мамедовым, даже проводила до дверей, что не говори, а большие деньги, тем более с утра, подняли моё настроение. Нет, я конечно догадывалась, что после праздничного выступления увеличат тираж, но не думала что это произойдет так быстро. Черт с ним, всё что не делается, делается к лучшему, да и деньги нужны, нужно помочь Насте со строительством дачи. Она же у меня гордая, отказалась у Максима брать, а валюту менять не хочет.
— Оль, не подумай что я тебя осуждаю, совсем наоборот, но почему тебе платят так много? — спросила за завтраком сестра.
— Конечно не за красивые глаза, а потому что на них крепко надавили. У «Мелодии» под угрозой многомиллионный контракт, когда на Западе узнали, что Нобелевского лауреата хотят лишить законного гонорара. Так что выбор у Ткачихи не велик, или платить пару сотен мне, либо терять миллионы, — объяснила Насте.
После завтрака отправляюсь на дачу, нужно проводить моих гостей, они сегодня улетают на родину. От этого на душе становится грустно, за эти дни успела привязаться к ним, да и на ужин всегда было что-то вкусное. Радует только одно: Николай Владиславович практически здоров, мой эксперимент по лечению прошел удачно. Перспективы от передачи энергии просто огромные: я любого могу тайно исцелить, как и отнять жизнь или здоровье.
Дорога пролетела незаметно, через час я уже была на даче, как впрочем София и Катя. Вещи, судя по стоявшей у дверей кучи сумок и чемоданов, были давно собраны, Айнура рассказывала какую-то занимательную историю.
— Так вот, выхожу я на сцену и с ужасом понимаю, что все слова от волнения забыла, они напрочь вылетели у меня из головы. Проходит минута, другая, все ждут, и тут у меня вырывается — Антракт! У стоящего рядом актера, играющего комиссара, выпадает из рук Маузер, а у арестованного белого генерала тут же вспотела лысина, — вспоминая прошлое заулыбалась Каримова.
— А дальше то что? — не выдержала София.
— Дальше? Дальше весь зал пошел на объявленный антракт, а меня чуть за это не уволили. Отец с режиссером так потом орали, что я чуть не оглохла, хорошо парторг заступился. В наказание пришлось поработать месяц в буфете, резать сыр и колбасу, мыть тарелки, чашки и стаканы. Не знаю как кому, а мне там нравилось, особенно бутерброды с бужениной, да и кофе было очень вкусное, — хмыкнула довольная Айнура.
Вот тебе и золотая молодежь, расскажи в будущем так не поверят, чтобы дочка директора и мыла в буфете посуду! Мне наверное везет на нормальных девчонок, с откровенными стервами ещё не приходилось встречаться, я имею ввиду здесь, в этом мире. За разговорами незаметно пролетело два часа, пришло время отправляться в аэропорт, там первыми улетают Борисевские. Следующим рейсом, но уже в Киргизию, отправляется Каримова, ей лететь в два раза дольше.
— Варя, не надо плакать, на Новый год вы снова у нас, пойдем на Кремлевскую елку! — вытирая у неё слезы, пообещала своей маленькой подружке.
— Ну всё, пиши пропало, Вареник снова повесит календарь, начнет зачеркивать дни, чтобы значит мы не забыли, — показушной вздохнул Николай Владиславович.
— А это чтобы ты Никола не расслаблялся, — тут же ввернул Марчин, который вместе с Ниной Дмитриевной приехал проводить старого друга.
Его тут же поддержали все остальные, которых собралось не так уж и мало. Если посчитать провожатых, так наберется человек двадцать, я даже не заметила как они успели сдружиться. Наверное сейчас время такое, меньше витает злобы и зависти, да и живы фронтовики, а у них другое восприятие жизни.
Проводили Борисевских, Варя уже не плакала, а вовсю улыбалась, прижимая к груди календарь, который ей в ларьке купила Белкина. Не пройдет и двух часов, как они приземлятся в своей родной Белоруссии, а там до дома рукой подать, в аэропорту их встретят родственники.
— Айя, тебе пару месяцев на отдых и учёбу, перед новым годом придется выступать, Голубой огонек без нас не обойдется. У тебя на родине тоже придется дать концерт, иначе люди не поймут, какие же мы тогда заслуженные и народные. Кулийпе от нас передай привет, тебя на днях к ней обязательно вызовут, — целуя на прощание быстро протараторила Каримовой.
Проводили её до перронного автобуса, а там понеслась, из него выскочили почти все пассажиры. Пришлось давать автографы, жать руки и всем улыбаться, люди же от души, будут потом хвастаться друзьям и знакомым.
Уже на стоянке, когда я садилась в машину, ко мне подошла Василиса. У неё оказывается ко мне было дело, ей наконец выделили квартиру. Жадничать судя по всему не стали, выделили на Ульяновской, в том же самом доме, где живёт Окуневская. Дама довольно скандальная, очень любит мужчин, себя считает непревзойденной красавицей. Про красоту не скажу, тут явно всё на любителя, да и характер не сахар.
— Дом и район хорошие, так что давай оформляй документы, получай ордер и ключи, с ремонтом и мебелью мы с Настей поможем, — пообещала Корякиной.
Та от радости даже спасибо не сказала, девчонку по самое не могу
