Граф Суворов. Том 14 (СИ) - Иван Шаман
— Значит придется к этому расследованию подключать и старшего Багратиона. — проговорил я.
— Главное тут, как и в любом другом расследовании, не выйти на самого себя. — едко усмехнувшись заявила Мария. — Если виновато это семейство, мы даже доказательств не получим. Или они будут сфабрикованы от и до.
— И что ты предлагаешь? — спросил я, глядя на первую жену.
— Для начала, определиться с тем, кто нам точно не враг. У нас достаточно союзников, верных престолу и лично нам. И мой отец возглавляет список таких людей. — продолжала настаивать Мария. — Ему не выгодно убивать тебя сейчас. К тому же, его не было во время происшествия.
— Что не мешало ему всё организовать, а потом прибыть первым, чтобы высказать свои опасения. — возразил я, жестом остановив все возражения супруги. — Мы поговорим с ним, как и с другими. Но пока не найдем виновного, под подозрением останутся все.
— Милый. — подошла ко мне Ангелина. — Я понимаю, что ты подавлен произошедшим, но это не повод подозревать всех. Ты ещё скажи, что виновна может быть одна из нас.
— Нет. — усмехнувшись сказал я. — Я прекрасно помню вашу реакцию. И не ту которую вы показывали, а ту, что оставалась внутри. И в вас я уверен. Истинное зрение не оставляет пробелов, если знать, как им пользоваться.
— Значит и моего отца ты сможешь проверить. — предположила Мария.
— Можем и проверим. — кивнул я, поднимаясь. — Как и всех, кого подпустим в ближний круг. Никогда не думал, что придется опускаться до такого, но пока я не уверен в вашей безопасности, все остальные под подозрением.
— А как же твоя безопасность? — спросила Ангелина. — Ты не должен рисковать собой. Не после сегодняшнего! Ты же ранен…
— Я допустил это только потому, что до последнего не хотел её убивать. — мрачно ответил я. — Больше я так колебаться не стану. Да и поводов не будет. Надеюсь.
— В таком случае, давай начнем проверку. — поджав губы проговорила Мария.
— Василий, скажи, Морозов ожидает приема? — спросил я, активировав вызов на линзе. Строганов тут же подтвердил. — В таком случае, проводи его в наши покои. Да, никаких проверок не нужно, если он захочет нас убить, то сделает это резонансом.
— Слушаюсь, ваше высочество. — ответил мой адъютант, и буквально через минуту дверь отворилась и в кабинет вошел Морозов.
— Ваши высочества. — сказал он, глядя только на дочь. — Вы в порядке… слава богу, что все обошлось.
— Я бы так не сказал. Сегодня пришлось умереть двоим. — проговорил я, внимательно осматривая его в истинном зрении. Пусть я давненько не смотрел на Петра так, но отлично помнил все залеченные раны, да и рубцы на меридианах остались, так что можно было со стопроцентной уверенностью говорить, что это именно он.
— Соболезную вашей утрате, ваше высочество. — повернувшись ко мне сказал Морозов. — Потерять мать, да ещё в таких трагических обстоятельствах.
— Вы мне буквально сегодня утром предлагали её убить. — мрачно проговорил я.
— Да, но не таким же способом. — покачав головой возразил Петр. — Или… запись идет? Это ваша задумка?
— Что? — у меня даже на мгновение перехватило дыхание от возмущения.
— Прошу прощения, ваше высочество, я ляпнул не подумав. — тут же проговорил Морозов. — Какой бы она не была, она всё равно была моей сестрой, и такой участи я ей точно не желал. Как и вам.
— Поклянитесь, что непричастны к произошедшему покушению, к саботажу деятельности сиделки, ко всему… — проговорил я, махнув рукой в сторону двора.
— Клянусь. — быстро ответил Морозов.
— По отдельности. — настойчиво проговорил я. — Скажите каждую фразу отдельно, четко и ясно.
— Я князь Петр Николаевич Морозов, клянусь, что не имею никакого отношения к произошедшему сегодня покушению на жизнь ваших высочеств. Я клянусь, что не подговаривал, не приказывал и не принуждал сиделку моей сестры, Екатерины, ни к каким противоправным действиям. — Морозов говорил словно под присягой, хотя это, по сути, ей и было. — Клянусь, что не хотел ни вашей смерти, ни гибели сестры при подобных обстоятельствах.
— Хорошо. — выждав пару секунд после того, как Морозов замолчит сказал я. — Вы говорите правду, или твердо в этом уверены.
— Вы стали ментатом? — уточнил Петр.
— Нет, я просто вижу ложь, это другое. — вздохнув ответил я. — Мария, если хочешь обнять отца — самое время.
— Я? — первая супруга на мгновение замялась, а потом порывисто подошла к Петру и тот обнял дочку. Так они простояли несколько секунд, пока Мария с неохотой не отстранилась и не подошла ко мне, сев рядом.
— Не хочется этого признавать, но сегодня мы были на грани гибели. По моей глупости, и по чьему-то злому умыслу. — сказал я, посмотрев в глаза Петру. — Если у вас есть подозрения, кто это мог бы сделать, и каким образом, я их выслушаю.
— Не доверяете следователям? — нахмурившись спросил Петр.
— В данный момент я никому не доверяю. — ответил я, глядя на регента. — Имею на это полное право, к сожалению. Но в первую очередь меня крайне печалят многочисленные провалы разведки, как внутренние, так и внешние.
— Я понимаю ваше состояние, ваше высочество, правда, но не стоит винить во всем службу тайной канцелярии и разведки. Охранять вас — не их задача. — возразил Петр, и мне пришлось сделать усилие над собой, чтобы признать, что он прав. — Если кто-то и виноват в произошедшем, то это гвардия и служба собственной имперской безопасности. В данный момент княжич Константин её возглавляет по совместительству. Но даже так, главным ответственным является не он, а начальник охраны и капитан гвардии… возлагать же ответственность на Багратионов…
— Константин не хотел этого покушения и не готовил его, но то что оно произошло да ещё так удачно. После нашего разговора. — я покачал головой. — Это мало похоже на совпадение.
— Позвольте возразить, ваше высочество. — вздохнув, явно желая отойти от этой темы, но вынужденно продолжая её, сказал Петр. — Мы во дворце, услышать нашу беседу, подслушать или подкинуть жучок, могли многие. Даже если такие устройства не найдены — возможность была.
— Хотите сказать, что в содеянном может быть виновен один из министров? — подняв бровь спросил я. — Есть какие-то конкретные предположения?
— Всё зависит от точки зрения, ваше высочество. Но, прежде чем рассматривать эти варианты, я прошу подумать о более простых и очевидных вещах. — продолжил Морозов. — Сиделка ещё недавно, полтора года назад, была частью ордена Асклепия, а значит до сих пор может быть связана с его представителями, службами Швейцарии или представителями Лиги наций.
— Увы, мы этого не узнаем, она мертва. — ответил я. — А значит все простые ниточки оборвались.
— Я слышал, что из дворца исчез немецкий барон. — заметил Морозов. — Учитывая, что именно он принимал участие в организации посольства и приезда принцессы Терезы, а также включении в число делегатов фрейлины оказавшейся искаженной — его кандидатура в списке подозреваемых должна быть первой.
— Может и так, а может его специально выманили из дворца, чтобы свалить на него вину. — ответил я. — До тех пор, пока император Вильгельм не пришлет новых заложников, говорить о доверии неуместно.
— У нас его любимая младшая дочь. — напомнил Морозов.
— Которой они собирались пожертвовать ради обострения отношений. — резко возразил я. — И вы это прекрасно знаете.
— Это могут быть не связанные друг с другом события. — настойчиво проговорил Морозов. — Да, выглядит подозрительно, но эти покушения могут быть действиями двух разных интересантов. Или одного, который уже угрожал вам, и всей стране.
— Общество Теслы? — уточнила Мария. — Думаешь они решились бы на прямое убийство императорской четы?
— Если бы оно получилось, почему нет. — пожав плечами ответил Морозов. — Мы первые, кто бросил им вызов, за последние пятьдесят лет и при этом выжил. До сих пор для меня это удивительно. Возможно дело в том, что ваш отец, бывший император, имеет в этом совете некоторое влияние.
— Влияние? Не смешите меня. — усмехнувшись отмахнулся я. — Имей он хоть какое-то влияние, неужели допустил бы подобные провалы? Российская империя под постоянной угрозой. Под ударами тварей, под экономической блокадой, под… черт его ещё знает чем. А вы думаете, что он имеет хоть какое-то влияние? Сомневаюсь… скорее он вообще давно мертв, иначе я не понимаю как подобное можно допустить!
— Один человек, даже очень сильный, не в состоянии сделать всё. — возразил Морозов, и Мария кивнула, поддерживая отца. —
