Твори бардак, мы здесь проездом! - Дмитрий Валерьевич Политов
— Жалко виноград еще не созрел, — деловито объяснял Даниле многоопытный Аничкин, пока игроки дружной гурьбой поднимались по широкой лестнице на нужный этаж, получив ключи. — Здесь он стоит копейки, а на вкус! — Виктор зажмурился. — Пальчики оближешь!
— Ты ему лучше про местное вино расскажи, — посоветовал со смехом Маслов. — По мне, так кислятина, но для нашего пионера в самый раз будет.
— А я бы ковер прикупил, — вступил в беседу идущий немного сзади Володька Козлов. — Здесь, Малой, шикарная фабрика ковров. И, к тому же, делают свой — гянджа называется. Уникальный орнамент, нигде больше не найдешь. Интересно, повезут нас туда на экскурсию или нет? Ребята, в прошлом году ездили, кто был, не помните?
— А почему гянджа? — заинтересовался Володя Ларин. — Название какое-то странное.
— Малой, слабо ответить? — подколол Мельника неугомонный Маслов. — Ты ж недавно школу закончил, должен помнить.
Но парень лишь пожал плечами. Если честно, то в данную минуту ему было глубоко наплевать и на виноград, и на ковры, и на прочую восточную экзотику. Гораздо больше его занимал тот факт, что на площади перед гостиницей он заметил военный патруль из солдатиков в странных малиновых беретах,[1]несколько крытых тентом армейских грузовиков и даже приземистую самоходку с длинным орудием и эмблемой ВДВ на броне. Что это, военное положение? Или после случившегося в Москве в республиках происходят свои закулисные игры? Ох, не к добру все это, не к добру. Другие футболисты то ли не обращали на это никакого внимания, то ли старательно делали вид, что им нет никакого дела до нынешних странностей.
— Гянджой этот ковер называется потому, — просвещал тем временем одноклубника Маслов, — потому что раньше так город назывался. Это его перед войной в Кировабад переименовали.
— Иди ты, — изумился Ларин. — А ты откуда знаешь?
— Да так, — уклонился от прямого ответа Валерий, — сидели мы тут как-то в одной компании, ребята и рассказали.
— Ты, Масло, наверное, и в безлюдной пустыне найдешь выпивку и собутыльников, — громко рассмеялся Яшин. Футболисты поддержали его слова дружным смехом. А Маслов лишь польщено ухмыльнулся. Дескать, что ж, да, я такой, нигде не пропаду.
Бросив в номере сумку на пол прямо у входа, Данила с облегчением завалился на кровать. Прямо так, как был, в одежде. Все же сон на кресле автобуса, да еще при его немаленьком росте — это еще то «удовольствие».
— Малой, я душ займу? — спросил у него Долбоносов. На выезде они, как и на базе в Новогорске, селились вместе.
— Валяй, — отмахнулся Данила. Вставать куда бы то ни было не хотелось категорически.
— Ты спать не вздумай, — предупредил его товарищ. — Лучше после меня тоже сбегай, ополоснись с дороги. А то потом на завтрак пойдем.
После утреннего приема пищи Мельник не поленился и подошел к стойке администратора. Поинтересовался у миловидной чернобровой барышни с роскошной гривой волос, где здесь можно разжиться свежей прессой. Оказалось, что, буквально сразу у входа в гостиницу имеется соответствующий киоск. При этом красавица так улыбнулась, что парень вдруг почувствовал — просторные тренировочные брюки в кое-каких местах, оказывается, могут жать! Поблагодарив девушку, Данила, чтобы не впадать в искушение, пулей метнулся по указанному адресу, старательно изгоняя из мыслей образ луноликой прелестницы.
Усатый киоскер вручил ему свеженький, еще пахнущий типографской краской «Советский спорт», «Правду» и «Комсомолку». Отойдя чуть в сторону, в тенек, Мельник быстро пробежал глазами страницы спортивного издания. Шутки шутками, а вот возьмут, да ославят его на всю страну после вчерашнего фортеля — вовек потом не отмоешься!
На удивление, статья о сыгранном матче не отличалась особым многословием. А поступок Данилы вообще описывался так: «…незадолго до конца матча ошибся молодой нападающий «Динамо» Мельник, который вышел незадолго до этого эпизода на замену вместо уставшего Долбоносова. Он нелепо коснулся руками мяча в собственной штрафной площадке и Туаев…» Гм. Интересно. Все любопытственнее и любопытственнее, как говаривала девочка Алиса, все страньше и страньше! Что это, его прикрыть и не раздувать скандал? Кто же это у нас такой добренький?
На самом деле выбор, памятуя о ведомственной принадлежности «Динамо», не шибко богатый. Пожалуй, не ошибешься, если предположишь, что у тех, кто как-то воздействовал на редакцию, имелись на плечах погоны. Вопрос только теперь в том, что эти неведомые «благодетели» попросят взамен, в качестве ответной услуги. А в том, что попросят, Данила не сомневался. Имелось у него такое стойкое предчувствие, или уверенность. Как хотите, так и назовите — от перемены мест слагаемых, что называется…дальше понятно.
Хозяева оказались по-восточному радушными и гостеприимными. Конечно, условия для тренировок были, прямо скажем, не слишком выдающимися — все же Кировабад с его тремя сотнями тысяч жителей ну никак не тянул на центр мироздания. Хотя, помнится, довелось Даниле побывать на олимпийском стадионе Сан-Марино. Тридцать три с небольшим тысячи человек населения — всего! — а комплекс спортивных сооружений включал в себя не только сам стадион на шесть с лишним тысяч мест, и с газоном весьма приличного качества, но и бассейн, тренировочные поля для футбола и баскетбола, а также штаб-квартиру местного олимпийского комитета. А здесь все какое-то неказистое и обшарпанное. Не слишком ровный газон с выгоревшей травой и многочисленными кочками. Убогонькие раздевалки. Открытые, без козырька трибуны. Плевать, ему здесь не жить. Приехал — и уехал. Обычная кочевая жизнь спортсмена. Сам выбрал. Так что, грех скулить и жаловаться.
Из-за высокой температуры первая тренировка проводилась ранним утром, а вторая — вечером. Днем же наступала пора раскаленного, дрожащего марева, которое только глупец мог назвать воздухом. Москвичи в это время предпочитали отсиживаться в гостинице. Занимались, кто чем: спали, читали, играли втихую в номерах в карты, шахматы или домино — кому что нравилось больше. Бывало, употребляли. Но в меру — на жаре алкоголь как-то не заходил. Да и после тренировок в таком формате сил на разгульные безобразия и дебоши — шутка — почти не оставалось.
А шестого, накануне матча, громом среди ясного неба — для Данилы, так уж точно, прозвучали сообщения по всем информационным каналам о том, что в Праге полковник Вильям Шалгович, заместитель министра внутренних дел ЧССР заключил под стражу главу Компартии Александра Дубчека и его ближайших соратников.
Органы госбезопасности действовали решительно и жестко, безжалостно
