Ярослав Кузьминов - Раздвоение
правда, остаюсь здесь на ночь». Жена, в его мифологии, полная и работает певицей
(«Возможно, вы слышали ее по радио, но имен я называть не буду»). В той же мифологии
он является не только счастливым отцом троих детей, но и счастливым дедом четырех
внуков («С ними я летом катаюсь на роликах на даче»). Такими ремарками он старается
подчеркнуть, какой он веселый и открытый для простых развлечений в свои пятьдесят.
99
Делает он это с той целью, чтобы показать «запутавшимся клиентам» эталон правильной
и счастливой жизни.
Он одержим мыслью, что «мужик в постели не должен ударить в грязь лицом».
Мужчинам-клиентам он протирает мозг своими истинами о том, что заниматься сексом
нужно каждый день вплоть до шестидесяти, и фрикции должны длиться в течение часа,
ибо только тогда женщина получит должное удовольствие. А научиться тому, чтобы
эрекция длилась целый час, помогает его запатентованная методика (которая также
помогает достичь любых желаемых целей и вылечиться от любых заболеваний, в том
числе от туберкулеза, диабета и рака).
Его квартира находится в идеальном состоянии, по меркам холостяцкого жилья. На
пике своей «психологической» карьеры он сделал отличный ремонт, поставил дорогую
сантехнику и оборудовал кухню всеми полезными приспособлениями, вплоть до
посудомоечной машины и паровой кофеварки. Последние годы дела его идут уже не так
хорошо, но ремонту еще далеко до обветшания, и дорогая техника служит исправно. Он
поддерживает идеальную чистоту в квартире, чтобы производить солидное впечатление
на клиентов. Если клиент обращает на это внимание, Петр Николаевич тут же говорит,
что каждый день рано утром приходит работница и проводит влажную уборку.
Однако в его квартире есть и странности. Так, дорогие вещи соседствуют с
маленьким неудобным кухонным столом советского типа из ламинированных древесных
плит. В спальне компьютерный столик стоит так, что к нему невозможно поставить стул,
и приходится сидеть на краю двуспальной кровати. Сам компьютер регулярно сбоит и, по-
хорошему, требует замены. Но Петр Николаевич не покупает новый и даже не вызывает
«компьютерную помощь». Он предпочитает по пятьдесят раз включать и выключать
компьютер в надежде, что в очередной раз загрузка пройдет нормально.
Когда-то Петр Николаевич жил небедно. Были времена, что по нескольку недель
подряд он работал в режиме полной загрузки: четыре клиента в неделю, что приносило 24
тысячи рублей. По меркам четырехлетней давности это было очень много. Теперь он
берет по десять тысяч за курс, а не по шесть, и редко выдается неделя, когда ему удается
заработать даже двадцать тысяч рублей. Бывает, он неделями сидит без работы. Какое-то
время он не обращал внимания на падение заработка. В конце концов, ремонт уже был
завершен, машины Петр Николаевич не держал, детей и внуков у него не было, и только
иногда он принимал у себя женщину. При такой жизни больших расходов избежать легко.
Однако дела ухудшались, и Петр Николаевич дошел до того, что стал экономить на еде и
держать спецрезерв для платежей за квартиру.
Попытки поднять свою популярность с помощью газетных объявлений и веб-сайта
не дали результатов. Обзвон бывших клиентов с целью напомнить, что он платит двадцать
процентов за привлечение новых, тоже оказался бесполезен. Петр Николаевич до сих пор
не хочет себе в этом признаваться, но созданная им вокруг себя социальная сеть
исчерпала свой потенциал.
Петр Николаевич имел несколько друзей (в последние годы они как-то
потерялись), один из них был очень обеспеченным человеком. Друзья подсмеивались над
его родом занятий и говорили, что с его волей и уверенностью он мог бы преуспевать в
бизнесе. Ему даже предлагали помочь со стартовым капиталом (впрочем, не таким
большим). Он отказывался и говорил, что у него самого есть сбережения. А бизнесом,
заявлял он, ему претит заниматься, потому что бизнес лжив и мешает нести реальную
пользу людям. И всегда он прибегал к одному доводу: в одной Москве в год совершает
самоубийство 8 тысяч подростков, и в России только каждый десятый не нуждается в
профессиональной психиатрической помощи, как же можно в такой ситуации бросить
лечение людей и уйти в бизнес? Никто из друзей не думал проверять эти цифры, они к
ним просто привыкли.
Теперь времена, когда ему предлагали помочь с бизнесом, давно прошли. Тогда он
не согласился, потому что зарабатывал хорошо и был совершенно счастлив: благодаря
100
тому, что не нужно было больше работать на молокозаводе и что у него, за счет
клиентуры, много женщин. Теперь он не был так доволен жизнью (хотя скрывал это). Но
и помочь с бизнесом ему больше не предлагали. И он временами горько жалел, что не
согласился тогда, несколько лет назад.
Насчет собственной материальной обеспеченности у Петра Николаевича тоже есть
отточенный миф, как и насчет жены. Во-первых, он никогда не давал клиентам повода
усомниться, что через его руки проходит меньше четырех клиентов в неделю. Обилие
заказов, любит говорить он, заставляет меня постепенно повышать цены. «Я мог бы
заниматься со всеми клиентами и бесплатно, я очень обеспеченный человек, но людям
нужен стимул, и приходится брать с них деньги».
Самая любимая часть мифа воспроизводится не для всех клиентов. Дело в том, что
в ней затрагивается парагмология, а об этой странице в своей жизни Петр Николаевич
старается трепаться поменьше. Он оттягивается и рассказывает про парагмологию только
тем, кто проявляет особо жгучий интерес к его персоне (потому что не может
удержаться), и тем, кто уже знает о его связи с сектой.
Итак, в полном варианте его миф о богатстве выглядит следующим образом.
Якобы, одна семья, владеющая крупной нефтяной компаний, захотела в далеком
1994 году иметь семейного специалиста по парагмологии Предполагались также занятия с
высшим менеджментом компании. В качестве такого человека, благодаря связям, выбрали
его, Петра Николаевича. Его направили на полный цикл обучения в только-только
открывшийся Московский Центр Парагмологии, заплатив за его подготовку восемьдесят
тысяч долларов. Обучение длилось в течение трех месяцев, по двенадцать часов в день,
без выходных, с получасовым перерывом на обед (который следовало приносить с собой).
Эта часть истории нравилась Петру Николаевичу в особенности, потому что она
показывала клиентам, как спокойно Петр Николаевич относится к любым тяготам на пути
к поставленной цели. Вначале, говорил он, с ним занимались лучшие специалисты
организации, приехавшие из США. Впоследствии, учеников стало слишком много, и к
зарубежным специалистам подключили «наших недоучек». В результате, под конец
качество обучения «было уже не то». Петр Николаевич, сам того не зная, воспроизводил
архитипический образ «падшая империя»: вначале была истина, потом стандарты упали,
система выродилась, и он был вынужден искать свой собственный путь, чтобы построить
империю заново. Закончив обучение, гласила легенда, Петр Николаевич заключил
контракт с семьей на один год, сделал несколько собственных открытий, заработал очень
большие деньги и был отпущен на волю. Теперь он обеспечен до конца жизни, имеет
патент на собственное изобретение и продолжает практику из альтруизма. «Ведь если я
знаю, как вылечить человека в сто раз быстрее, чем это делает парагмология, то как я могу
сидеть сложа руки?!», — любит хвастаться он.
Правдой из этого является только то, что он обучался в организации три месяца, не
заплатив за это ни копейки, и что он имеет запатентованное изобретение (лицензия на
которое не была запрошена за пять лет ни разу). На самом деле, знакомый физик заразил
Петра Николаевича парагмологией еще до открытия центра в Москве. В тяжелые годы
кризиса, в условиях безденежья, тоскливой работы на молокозаводе и распрей в семье,
Петр Николаевич схватился за парагмологию, как за спасительный круг. Многие
мужчины в те годы использовали для снятия стресса компьютерные игры DOOM и Dune,
а также сеть ФИДО, засиживаясь на работе допоздна и провоцируя ревность жен.
Когда открылся Московский Центр Парагмологии, организация столкнулась с
проблемами. Она испытывала жесточайшую конкуренцию со стороны других сект и
страшный недостаток кадров. Поэтому в первый год, на деньги из-за рубежа, центр
