Не может быть - tanasa
– Вчера я разговаривала с вашей тётей, – видя неподдельный интерес в глазах Ани и воодушевлённая этим, продолжила: – Она чудесный рассказчик. Такая выдумщица! Рассказала мне о своей беседе с ангелом и кошкой! – Елена рассмеялась, приглашая и Аню присоединиться.
– Ну и что здесь смешного? – угрюмо возразила та. – Старый, больной человек. Чего угодно можно ждать.
Елена опешила, а потом принялась оправдываться:
– Извините, я не знала, что ваша тётя больна. Я восприняла это как шутку с её стороны.
– Я не говорила, что она больна какой-то конкретной болезнью, – Ане захотелось уколоть Елену, – просто возраст. В такие годы может что угодно случиться. Особенно, когда человек находится в состоянии сильного возбуждения. Может быть даже инфаркт с инсультом, – Аня очень надеялась, что та поняла, в чей огород был камень. Пусть не думает, что её Ольга – сексгуру! Схватит сердце во время оргазма…
– Ну разве ж это возраст! – возразила Елена, стараясь уменьшить Анины тревоги.
«Видимо, Ольга её полностью удовлетворяет в постели», – с горечью подумала Аня, – вон как защищает её!» – в глазах защипало от подбирающихся слёз.
– Конечно, не возраст, если вести жизнь спокойную и размеренную, а не бросаться в сексуальные авантюры! – с обидой на весь белый свет, дрожащим от подступающего плача голосом, сказала Аня.
Её собеседнице стало очень неловко. Ей совсем не хотелось слушать историю о бурной сексуальной жизни тёти Лиды. Она схватила кувшин с водой и потянулась за стаканом.
Купидончик был тут как тут. Открыл пузырек, перевернул его над стаканом и приготовился накапать пять капель.
– Раз, два, три, – считал он дрожащим голосом, – че… – капля потекла по внешней стороне стакана. Елена уже жадно пила воду.
– Пять… – прошептал он, словно загипнотизированный, глядя, как капля ударилась о стол. Придя в себя, стал закрывать бутылочку трясущимися руками, приговаривая и подвывая от страха: «Ой! Ой! Что же теперь будет?!»
Аня ждала, пока Елена допьёт воду, чтобы выдать ей всё, что она думает о людях, спящих с намного старшими по возрасту, и чем это чревато, и…
Елена поставила стакан и посмотрела на Аню такими грустными глазами, что та моментально забыла всё, что собиралась высказать.
Аня смутилась: «Нужно её приободрить».
– Может, будем проверять планы? – она подняла руку с тетрадью. – «Вот это приободрила! Ну почему я такая несуразная!»
– Да, конечно, присаживайтесь, пожалуйста, – Елена Владимировна указала на стул возле стола.
– С английского начнём? – предложила Аня.
– Хорошо, – Елена выдохнула с каким-то всхлипом.
Аня подозрительно посмотрела на неё. Замерла, увидев, как между зубов Елены показался кончик розового языка. Он прошёлся медленно по верхней губе, потом по нижней и спрятался. Рот приоткрылся, и Елена громко и томно выдохнула.
«Как в порно!» – пронеслось в голове у Ани. Она увидела, как рука директрисы потянулась к пуговицам блузки. Пальцы прошлись вдоль ряда и принялись их расстёгивать.
– Елена Владимировна… – голос у Ани стал хриплым от волнения, – с вами всё хорошо? Может, воды?
Услышав слово «вода», Купидончик, судорожно искавший инструкцию в колчане, замер. Оторвавшись от поиска, он уставился на женщин.
– Начинается! – в ужасе прошептал он и принялся вытряхивать всё из колчана на диван. – Наконец-то! – радостно воскликнул, увидев папирус. Глаза лихорадочно забегали по строчкам:
– «Три капли – необузданное либидо. Оргии! Антидот – оргазм». – Нам нужен оргазм, – пробормотал малыш, продолжая всматриваться в написанное, – пока она не разнесла кабинет…
– Вам душно? – Аня попыталась понять происходящее с пуговицами. – Может, мне открыть окно? – она встала со стула.
– Иди сюда, – прошептала Елена, протягивая к ней руки.
– Инфаркт! Инсульт! – Аню начало трясти от страха. – Я сейчас вызову медсестру. Только не двигайтесь, – предупредила она Елену, а та вышла из-за стола и направилась к ней.
– Ты такая сексуальная! Я так хочу тебя! – томно простонала Елена, игнорируя Анино беспокойство.
Она подошла к Ане. Нежно провела кончиками пальцев по её щеке. Аня опустилась на стул, чувствуя, что ноги её не держат.
– Ты ведь хочешь меня! Я знаю! Я это чувствую! – шептала Елена, в то время как её руки поглаживая бёдра, поползли вниз и, схватив подол юбки, принялись задирать её.
Лицо Ани запылало от стыда и вожделения.
– Это розыгрыш? Да?! – Аня Мата-Хари протянула руки к Ане-пионерке, словно ища у той защиты и поддержки.
– Не думаю. Больше похоже на менингит с воспалением мозговой оболочки, – строгим докторским голосом сказала Аня-пионерка.
Елена оседлала Анины колени, обняла рукой за шею, и, наклонившись, жадно впилась губами в её губы. Она кусала их, постанывая от наслаждения.
– Ой! Ой! Ой! Нам только оргии здесь и недоставало! – заметался по кабинету Купидончик. Наконец он забился в уголок между шкафами, закрыл уши руками и, крепко зажмурив глаза, затрясся весь крупной дрожью, плача и приговаривая: – Я же хотел как лучше! Я же хотел как лучше!
Аня-пионерка лежала в очень глубоком обмороке, без признаков жизни. АняМата Хари, вылившая на неё кувшин воды и не заметившая никаких улучшений, принялась проводить курс сердечно-лёгочной реанимации.
Словно в тумане, Аня сняла с Елены уже расстёгнутую блузку, за ней – бюстгальтер. Её руки принялись мять, сильно сжимая столь желанные и наконец-то доступные груди.
Елена стонала всё громче, продолжая тереться промежностью о ткань Аниной юбки, оставляя на ней мокрые полосы. Она была как будто невменяемая. Твердила лишь:
– Возьми меня! Возьми меня!
Аня целовала лицо, шею, грудь Елены. Казалось, она не выдержит этого возбуждения, заставляющего всё тело дрожать и выгибаться, сливаясь с телом Елены. Всё вокруг них исчезло.
Елена вдруг приподнялась, словно в стременах, замерев на мгновение в воздухе, издав какой-то животный рык, и опустилась обессиленно на Анины колени.
Они приходили в себя. Возвращались оттуда, где не всем посчастливилось побывать. Мир наполнялся обычными звуками и красками.
– Это было… это было… – голос Ани дрожал, – я никогда так не чувствовала, у меня так никогда не было! – она вдруг заплакала, уткнувшись головой Елене в грудь.
И вдруг Елене стало легко, просто, правильно!
Она погладила Аню по голове, шепча:
– Всё ведь хорошо, милая моя, всё хорошо…
Глава 44
– Спят! – в голосе Купидончика звучал неприкрытый триумф. – Как младенцы! – умилился он и посмотрел на Афродиту. Та была чем-то недовольна.
– О прекраснейшая… – обратился к ней малыш, пытаясь понять, почему она не разделяет его радость.
– Тебе не кажется, что это уже было? – она сердито воззрилась на Купидончика.
Он непонимающе смотрел на неё. Она вздохнула, недовольно цокнув языком, что означало лишь одно – настроение её портится.
– Дежавю, понимаешь? Мы уже смотрели на них, улыбались и восхищались. Как чудесно циклопчики спят на боку, ладошки под щёчками… – она вдруг умолкла и, грозно шагнув к малышу, зазвенела стальными нотками: – И чем всё закончилось?!
Тот поднял руку, словно защищаясь, и заспешил:
– На этот раз всё получилось! Клянусь Зевсом-Громовержцем! В субботу они встречаются на квартире родителей Елены в двенадцать.
