Герман Гессе - Степной волк
15. ...под знаком Водолея... – знак Водолея, или водяного, находится в непосредственной связи с образом «воды», а также «зеркала», столь важного символа в романе Гессе. В немецком фольклоре Водолей (водяной) является демоном воды, пытающимся завлечь к себе девушку, что, однако, заканчивается трагически, – образ, использованный Гессе в стихотворении «После вечера в Олене» (1926). Роль традиционной символики в произведении Гессе вообще очень велика: так, символическое значение имеет мотив «золота» – стремление к искомому «философскому камню» (полноте, совершенству), символичны каждый из упоминаемых в романе цветов: камелия, орхидея, гвоздика и другие.
16. ...сошествие в хаос помраченной души... – понятие «хаос» Гессе последовательно развивает в нескольких эссе о Достоевском, частично объединенных в сборник «Заглядывая в хаос» (1920). Этим термином Гессе обозначает бессознательные, глубинные, свободные от противоречий сферы психики. Любой порядок, считал Гессе, любая мораль, общество и культура основываются на разуме, подразумевают расчленение мира на добро и зло, на допущенное и запретное, на дух и природу, допускают установку сознания лишь на один определенный полюс. С того момента, когда противоположности оказываются взаимозаменимыми, начинается «хаос». Через познание этого хаоса проходит, по мнению Гессе, путь «индивидуации», то есть начинается та искомая человечность, к которой Гессе ведет своего героя.
17. Только для сумасшедших. – «Сумасшедшим» Гессе иронически называет тот противостоящий «нормальному», «обыденному» тип человека, которого Достоевский называл «идиотом», а Ницше – «глупцом». Сумасшедшие, по терминологии писателя, – это те редкие одиночки, которые осознали относительность всех распространенных установок и «открыты» по отношению к сложному миру. Они, утверждает Гессе, способны жить в некоей «высшей реальности», в которой сняты противоречия и которая делает возможным так называемое «магическое» восприятие действительности.
18. ...не пора ли последовать примеру Адальберта Штифтера... – намек на самоубийство австрийского писателя Адальберта Штифтера (1805—1868), страдавшего неизлечимой болезнью и покончившего с собой во время сильного приступа боли.
19. «Стальной шлем» – под этим названием Гессе описывает ресторанчик «Цум хельм» («Под шлемом») на Фишермаркт в Базеле, который он часто посещал.
20. ...между маленькой церковью и старой больницей... – символично, что «каменная стена», приобретающая в дальнейшем важное функциональное значение, расположена между церковью и больницей, то есть «лечебницами» для души и тела, порождениями той культуры, от которой отрекается Галлер.
21. Магический театр – наиважнейший мотив романа, обозначающий некое волшебное зеркало души. Еще в повести Гессе «Клейн и Вагнер» (1919) сбежавшему чиновнику Клейну предстает в сновидении его внутренний мир в образе театра «Вагнер». В «Степном волке» театр – уже не сновидение, а некое воображаемое игровое пространство, в котором, как в театре, разыгрываются сцены внутренней жизни героя. По мысли Гессе, оказаться зрителем этого театра можно посредством «магии», которая подразумевает снятие противоречий между «внешним» и «внутренним», то есть превращение внутренних процессов душевной жизни героя в зрительно воспринимаемые события.
22. Сонмы ангелов Джотто – имеются в виду хоры ангелов, изображенные на купольной части росписи капеллы дель Арена в Падуе, принадлежащей крупнейшему художнику Возрождения Джотто (1266-1337).
23. Воздухоплаватель Джаноццо – персонаж произведения Жана Поля «Морская книга воздухоплавателя Джаноццо» (1801).
24. Аттила Шмельцпе – персонаж сочинения Жана Поля «Странствие полевого проповедника Шмельцле во Флетц» (1809).
25. Боробудур – монументальный памятник буддистской архитектуры неподалеку от Джокьякарты, построенный в 800 г.
26. Губбио – местность в итальянской провинции Перудже в одной из долин умбрийских Апеннин.
27. ...напомнив мне о вечном, о Моцарте... – Моцарт Вольфганг Амадей (1756—1791), великий немецкий композитор, сыграл весьма большую роль в жизни и творчестве Гессе. Образ композитора представлялся ему воплощением самого духа музыки, свершением идеала «совершенного», «бессмертного» человека, примирившего в себе все противоречия, согласовавшего свою жизнь с «космической гармонией» мира. В романе он являлся для Гессе выразителем того умиротворенного состояния души, которое непередаваемо словами, но ясно ощутимо в «Божественном веселии» его бессмертной музыки. В «Дневнике 1920 года» Гессе писал: «Над этим днем мне хочется написать одно слово, вроде „мира“ или „солнца“, слово, полное магии и силы излучения, полное звука, полное изобилия... слово со значением свершения, совершенного знания. Тут мне приходит на ум это слово, магический знак для этого дня, и я пишу его большими буквами на листе: МОЦАРТ. Это означает: мир имеет смысл, и смысл этот ощутим для нас в зеркале музыки».
28. Это была музыка гибели... – совершенную классическую музыку Гессе рассматривал как магическое средство самоусовершенствования человека и приближения его к центру, таинству бытия. В джазовой музыке, по мнению писателя, на передний план выдвинута чувственная, сентиментальная сторона и тем самым нарушена соразмерность, присущая классической, то есть «настоящей» музыке, которую Гессе ограничивает тремя столетиям» (1500—1800). Поэтому такая музыка рассматривается им как признак упадка эпохи и именуется «музыкой гибели».
29. ...был человеком, но по сути он был степным волком. – Здесь Гессе прибегает к психологическому феномену расщепления личности, развивая тем самым «мотив двойника», один из излюбленных мотивов немецкого романтизма, получивший дальнейшее развитие в творчестве Достоевского. Образ романтического художника, находящегося в непримиримой оппозиции к действительности и в своем неприятии упорядоченного, уютного и благопристойного бюргерского мира спасающегося в крайности распутной или монашеской жизни, со всей очевидностью предвосхищает образ Гарри Галлера с его душевным смятением и его расщеплением на волка и человека.
30. ...у них... есть примирительный выход в юмор. – Гессевская теория юмора обнаруживает несомненное сходство с понятием «романтической иронии» немецких романтиков и особенно с отдельными положениями эстетики Жана Поля. Гессе рассматривает юмор как «воздушный мост, перекинутый через пропасть между идеалом и действительностью», как одно из средств примирения противоположностей.
31. ...получив ли одно из наших маленьких зеркал... – «зеркало» – один из важнейших символов романа – связано с образами «стекла» и «воды», также обладающими способностью отражения. Поэтому зеркало в «Степном волке» – это волшебное, магическое зеркало, средство самопознания, отражающее сокрытую от сознания область души. Оно есть также средство постижения множества, скрывающегося за видимым единством внешнего проявления личности.
32. ...он чувствует и знает бессмертных... – «бессмертные» представлены в дальнейшем в образах Гете и Моцарта и являются некоей проекцией искомой целостности души Гарри Галлера.
33. ...герои индийского эпоса – не лица, а скопища лиц, ряды олицетворений. – Гессе имеет в виду многочисленные «аватары» – перевоплощения богов, мудрецов и демонов в эпической литературе Древней Индии.
34. ...к одиночеству Гефсиманского сада. – Имеется в виду евангельский эпизод уединения Христа в Гефсиманском саду в ночь перед распятием, выражающий крайнее одиночество человека.
35. «Блаженство лишь детям дано!» – Почти дословный припев одной из песенок из оперы Альберта Густава Лортцинга (1801—1851) «Царь и плотник».
36. ...все сотворенное... уже виновно... – согласно христианскому вероучению, человек уже в момент рождения несет на себе печать первородного греха.
37. «Мир лежит в глубоком снегу...» – стихотворения, приведенные в романе, заимствованы писателем из упоминавшегося лирического дневника 1926 г. – стихотворного сборника «Кризис». Данное стихотворение носит название «Степной волк».
38. ...моя заболевшая душевной болезнью жена... – характерный для Гессе автобиографический намек. Речь идет о первой жене писателя, Марии Бернулли, помещенной в 1919 г. в психиатрическую лечебницу.
