Герман Геннадьевич - Воздух Друмира
Я поднес к окну, чтобы получше рассмотреть эти жалкие остатки и застыл в восхищении. Оставшийся неповрежденным последний цветок был живым, выкованным из серебра, но живым. Даже капельки утренней росы, казалось, сейчас скатятся с лепестков цветка.
Это была работа гениального мастера. Тончайшая работа, изысканный вкус и простота восхитили меня. Я представил этот венец в первоначальном виде и замычал, сдерживая крик восторга. Это же сколько любви вложил в венец неизвестный мастер. Да..., такую вещь только богиням и носить.
Потом я снова посмотрел на остатки венца. И каким же надо быть бесчувственным скотом, чтобы это сломать.
Пока я рассматривал венец, моя броня просохла. Я убрал покореженный обруч в сумку, одел броню. Чего то привык быть всегда в ней.
За дверью послышался шум. Я подошел поближе.
- Ваше святейшество, еретик , за которого обещали награду, здесь, в этой комнате.- перед кем-то распинался хозяин таверны.
- Безмозглый тип, я не 'Ваше святейшество'. Я скромный служитель нашего бога, простой жрец. В какой комнате, ты говоришь?
- Ваше святейшество, только не забудьте, он у меня сожрал все наши приготовленные деликатесы. И это стоит целых 1000 золотых. Вы уж учтите это, пожалуйста.
У меня от такой наглости отвалилась челюсть. Один маленький куренок, до и пива чуть, стоит целых 1000 золотых? Я уж собрался открыть дверь, чтоб высказать все, что я думаю этой наглой скотине-трактирщику, как голос произнес: - Будет тебе твое золото. Чего ждете, ломайте дверь. Я быстро задвинул засов. Успел. В дверь начали ломиться. А крепкие тут двери, наверняка, гномской работы. Дверь стонала, выгибалась, тьфу, блин, как давно у меня не было... мысли то какие скоромные, но держалась. Я приготовил секиру, потом вспомнив любимый замок, ухмыльнулся и достал тару с ССВ (СанСанычеваВонючка). Сделал пару надрезов и положил перед дверью, в расчете, что ворвавшийся раздавит ее. Неторопливо натянул маску. Фырка, до этого сидевшая спокойно, вдруг заводила носом, соскочила на пол и стала метаться как сумасшедшая, потом подбежала к окну и попыталась влезть на подоконник. Резко развернулась, кинулась ко мне, забралась на плечо и стала рваться под маску. Я оттянул уплотнение, Фырка мигом заскочила, прижалась к щеке и стало пискляво выражать свое возмущение. Ну виноват, ну вышло все как-то спонтанно. Кинул несколько золотых на поднос с остатками еды.
Потом подумал и подтащил бадью с вонючими обмывками, поставив ее напротив двери. Потом еще раз ухмыльнулся, встал сбоку и во время особенно сильного натиска, откинул запор. Пропустив влетевших в комнату представителей общества любителей Севера, спокойно вышел, закрыв за собой дверь. За дверью что-то хрупнуло, послышался плеск и визг.
Я не торопясь спустился вниз и вышел на улицу. Снял маску и стал ждать. Ждать долго не пришлось.
Сначала из дверей повалили чихающие до соплей посетители, потом раздался треск и из окна выпал бугай в форме храмовой стражи. Поднялся и шатаясь, куда-то пошел. Потом вывалился жрец с синим лицом, потрепыхался и остался лежать, перепил бедняга, наверное.
Из двери вывалился хозяин трактира и, увидев меня, попытался вцепиться мне в горло. Увидев сообщение о нападении на меня, любимого, я недолго думая опустил свой маленький кулачок ему на тыкву. Хозяин обмяк и ссыпался кулем мокрого тряпья мне под ноги.
Я брезгливо отодвинулся и нагнувшись сказал жадюге: - Слышь, там в комнате, я тебе деньги оставил, ну там за еду, за номер и за помывку.
Хозяин лежал уставившись в одну точку и хрипел о том, что он раззорен, что я убивец, ну и прочие нелестные в мою сторону слова.
Ну как всегда, только я собрался уходить, как появилась городская стража во главе с самим Ясеном.
- Что здесь происходит? - строго спросил он.
Я сделал невинный вид и стал пространно объяснять, что снял комнату, решил помыться, выложил свое имущество на пол, а тут ворвались некоторые и потоптали часть моего имущества, а ведь я деньги платил, а тут такие нехорошие.
Хозяин поднялся и вопя, что я злодей и ограбил его, снова попытался мне вцепиться в горло.
Охрана оттащила его от меня, он повис на руках служивых, стеная и вереща, что раззорен.
Ясен ушел в себя, видимо проверяя информацию, потом, хотя в глазах прыгали смешинки,строго обратился ко мне: - Слушай, Север, ну почему, где ты появляешься, там возникают проблемы?
Я пожал плечами: - Не знаю, я их не ищу.
Потом Ясен обратился к хозяину: - Уважаемый, гном Север, оставил плату в номере, и Вам ничего не должен.
Хозяин попробовал возмутиться: - Да он, да там, да как хруп, да я раззорен, никто теперь ко мне и войти не сможет. Я требую компенсации.
Уже в открытую смеясь, Ясен посоветовал в следующий раз, когда врываешься в комнату к постояльцу смотреть под ноги, а компенсацию требовать со светлых жрецов.
Пока мы стояли, ко мне подбежал мальчишка, подергал за рукав, и когда я повернулся к нему, он вручил мне баул, объяснив, что это еда и пиво от хозяина соседнего трактира, и что его хозяин всегда придерживается нейтралитета и рад видеть гнома в своем заведении. Выпалив эти слова, мальчишка рванул от меня, что аж пятки засверкали.
А Ясен обратился ко мне: - Ты конечно, не виноват, но я прошу тебя, не появляйся больше в нашем городе, ну хотя бы некоторое время.
Я согласно покивал головой и направился на выход из города. Резко остановился, подозвал слоняющегося мальчишку и дал ему золотой, с наказом, купить ведро красной краски и кисть. Принести к таверне 'Золотой Единорог' и получить такую же монету. Обрадованный мальчишка рванул в самую гущу базара, а я направился обратно к трактиру.
Ясен встретил меня словами: - Ну что еще?
- Да так, я вот тут подумал, что, название теперь совсем не подходит этой забегаловке.
Подбежавший мальчик принес ведро с кистью, получил монету и счастливый опять ввинтился в толчею. Я подошел к вывеске, закрасил гордое название и красиво вывел снизу: Таверна 'Вонючий Клоп'.
Отошел, полюбовался на дело своих рук и торжественно вручил ведерко с торчащей кистью Ясену: - Вот теперь все.
Развернулся и пошел в сторону резиденции гномов.
Подойдя к резиденции, я обратил внимание на отсутствие охраны, подошел к двери, прислушался, потом открыл ее и осторожно заглянул внутрь.
В обычно оживленной зале было непривычно пусто. В углу жались два взъерошенных гнома, а у стены стояла могучая гнома и держала за шиворот третьего. Лицо бедолаги украшали два шикарных бланша под глазами, а вид был как у преступника, которого ведут на казнь.
Увидев меня, синеглазый обрадовался и завопил: - Вот он, это он.
Гнома рыкнула на пострадавшего, выпустила его и с решительным видом направилась ко мне, засучивая рукава.
Я прижался к двери, жалея, что она не открывается наружу, и приготовился дорого продать свою жизнь.
Вдруг гнома заметила сидевшую у меня на плече Фырку. Ну сейчас начнется, подумал я, собираясь заткнуть себе уши.
Лицо гномы вдруг стало умильным и со словами: - Ух какая усипусечка, да какая худенькая,- гнома сняла у меня с плеча Фырку, и стала ее гладить.
Фырка, прям разнежилась в ее руках, а гнома гладила ее и приговаривала: - А какая кольчуга то у тебя, а какая шерстка, гладенькая, да какая же ты худенькая, эти ж мужланы и покормить то нормально не могут. Ну пойдем ко мне, я тебя сырком вкусненьким угощу, да и сальца кусочек найдется копчененького.
С этими словами компания гномы и мышки пошла куда-то внутрь резиденции.
Я подошел к столу, подтащил его поближе к дивану, сел и достал покалеченный венец.
Один гном ахнул и резко испарился, я же положил Венец на стол и принялся его внимательно рассматривать.
Ну основу то я поправлю, а вот недостающие элементы, придется отливать.
Какая тонкая работа, какой гений творил этот Венец. Эх, мне б ну хоть маленькую толику таланта этого неизвестного создателя.
Я залез на аукцион и купил гипс, серебро и воск, потом подумал и купил несколько маленьких бриллиантов чистой воды.
Сзади послышался шорох. Я обернулся. Стоял Трор и не отрываясь смотрел на Венец. По морщинистой щеке быстро скатилась одинокая слеза. Трор посмотрел на меня и спросил: - Можно?
Я кивнул в ответ. Трор нежно взял в руки обруч и стал гладить его трясущимися руками.
На мой вопросительный взгляд, старик ответил: - Это делал мой отец. Подарок маме в день свадьбы.
Я растерялся. Ведь если это семейная реликвия Трора, то как я могу отдать эту вещь Неназываемому.
Трор коротко спросил: - Кому?
- Богине Макарии.
Трор кивнул: - Мои родители были бы горды, узнав, что этот Венец будет носить богиня. Я помогу тебе. Пошли со мной. Мы с Трором прошли вглубь резиденции и вошли в небольшую, но хорошо освещенную комнату.
- Проходи,-сказал старик - это мое любимое место, я часто прихожу сюда, когда хочу отдохнуть душой.
