Обатуров Сергей - Прогрессор поневоле. Дилогия
Я принялся вглядываться в руку наемника. Миг, и я уже вижу участок перелома. Теперь, пока Зравшун не пришел в себя, следует совместить кость и зафиксировать ее. Перелом получился удачный, для меня, конечно. Края кости напоминали корону, и я совместил оба края кости, как пазл. Все встало замечательно. Я быстро примотал свои ножны к месту перелома и понес Зравшуна к телеге. Там мне пришлось еще раз положить наемника на землю и организовать в телеге лежачее место. Если это сотрясение мозга, то ему требуется покой. Я использовал обе наши постели, а место, где будет лежать голова, обложил тряпками дополнительно, чтобы можно было зафиксировать голову, а то будет мотаться при езде. Поднял наемника и уложил его в эту люльку. Пока поправлял тело и расправлял комки одеял, Зравшун пришел в себя. Оглядев меня мутным взглядом меня, а потом себя, он сразу увидел мои примотанные к нему ножны. С его губ хрипло сорвался вопрос, где оружие? Я обвел взглядом тюки и непонимающе уставился на Наемника. Тот, морщась, поинтересовался, где моя сабля и его меч. Я беспечно махнул рукой, - там, возле карисана остались. - Глаза наемника налились кровью, и он рявкнул мне - Бегом! Живо принес сюда клинки!
Я, как ошпаренный выскочил из телеги и понесся к месту битвы. Клинки так и лежали на том месте, где я накладывал шину. Я схватил их и уже обиженно потащился обратно.
- Вот зверь, нет, чтобы спасибо сказать, что я его начал лечить, так он на меня еще и орет.
Наемник следил за мной взглядом, так как его голова слегка возвышалась над краем телеги. Я вернулся к телеге и протянул ему его меч - На. - Тот посмотрел на меня долгим изучающим взглядом. Чувствовалось, что его мутит, но что-то не дает ему покоя.
- Вытри кровь, вычисти песком и положи рядом со мной - усталым голосом прохрипел наемник и отключился.
Тут я вспомнил, что ведь негоже воину бросать свое оружие, в нашей армии за это наказывают, да и у наемников, видимо, тоже. Чувствуя теперь свою вину, я набрал травы, и принялся вытирать меч Зравшуна, потом, поплевав на тряпку, макнул ее в придорожную пыль и принялся чистить меч. На автопилоте протер и свою саблю и почистил ее тряпочкой с пылью. Когда поднял глаза на телегу, то увидел внимательный взгляд Зравшуна. Я принес ему меч и положил его рядом с его правой рукой. Зравшун кивнул, как бы констатируя, что, да, именно сюда, и закрыл глаза.
Моя обида улеглась, и я хотел было отправиться дальше, но вдруг мне в голову пришло, а что, если прицепить туши карисанов к телегам. Ликура тогда обрадовалась, что кони притащили хвост карисана, может и сейчас ей из них что-нибудь сгодится? Я отправился ко второй телеге и, ведя коней в поводу, отправился к первой туше, которую убил Зравшун. Зверь лежал так, как его застала смерть, поджав под себя передние лапы. Я попробовал его приподнять. Оказалось, что с трудом, но смогу. У меня мелькнула мысль, а что если примотать сзади на телегу, ведь катить лучше, чем тащить. Для начала я обмотал одной из веревок от крепежа груза карисана за ногу и повел коней опять на дорогу. Туша потащилась по земле, но это ненадолго, там я ее хорошенько примотаю к телеге. Выбравшись на дорогу, скинул петлю с ноги карисана и отправился за вторым. Операция повторилась с той лишь разницей, что там я сразу крепко привязал карисана к телеге. Мы выкатились на дорогу, и я проделал с первой тушей то же, что и со второй, но только привязав второго карисана к телеге с Зравшуном. Лошадок попросил потерпеть, так как Ликура очень обрадуется, если мы привезем ей такое сокровище. Те удивленно всхрапывали, мол, что это за сокровище, если бегает за тобой с раскрытой пастью, но имя Ликуры действовало на них как надо.
Наконец мы тронулись в путь. Я всю дорогу, до вечера настороженно крутил головой. Зравшун спал. Насколько я знаю, при сотрясении мозга, самое лучшее лекарство, это сон, поэтому я его не будил, натянул над ним небольшой тент, чтобы солнце его не слепило и не мешало ему спать. Так мы и плелись по дороге. Пару раз я останавливался и менял лошадей. Теперь я это проделывал один, но и опыт у меня накапливался, так что я проделывал это все быстрее и быстрее. Еще немного и кони потянулись к небольшой группе деревьев, значит здесь, и будем делать привал. Как только встали, так я сразу выпряг коней, и они унеслись в степь. Им нужна еда и вода, это они могут добыть сами. Я не стал будить наемника, а оставил его в телеге, сам же наломал веток и устроился возле телеги. Приготовил ужин на одного, это ничего, что наемник немного поголодает, но воды нужно дать, это самое главное. Я понемногу капал ему из кружки на губы, а он слизывал воду во сне. Выпил он немного, но этого должно хватить, если запросит еще, то дам напиться прямо из кружки. Ночь уже полностью накрыла всю степь, так что и мне пора было укладываться спать. Сейчас прибегут лошади и будут нас охранять.
2.11. Глава 11.
* * *
Как только мы отъехали от места ночевки километров на пять, я перебрался в телегу к Зравшуну и стал сращивать кость. На это ушло минут тридцать. Теперь, как проснется, так я отвяжу от него свои ножны и заберу их. Ишь, как распекал меня, что я оружие бросил, и свое и его. А то, что мои ножны к его руке привязаны, это нормально. Я ведь ему же, первую медицинскую помощь оказывал! Деспот!
Очнулся Зравшун ближе к вечеру. Я, действительно, отвязал от него свои ножны и вложил в них свою саблю. Теперь она у меня все время на поясе висела. Ружье, ружьем, а все же холодное оружие, оно всегда готово к бою, не то, что огнестрельное. Нет патронов, и можешь махать ружьем как дубиной, больше оно ни на что не годно.
Так мы и ехали все оставшееся время. Зравшун периодически просыпался, я помогал ему выбраться из телеги, и он отправлялся в кусты. Пару раз я его накормил, но больше он пил и спал. На второй день я попробовал, пока он спал, подлечить его голову. Не тут-то было. Это же не рана, которую видно, и которая всем своим видом показывает, что она, рана. Здесь же я только видел, что аура светится не так, как в других местах. В общем, я видел, что это место больное, но вот как на него воздействовать, не знал. Поэтому, оставил все, как есть. Приедем в Замок, вот там мне Ликура и подскажет, как такое лечится. Лошадки чувствовали, что я слабо разбираюсь в том, что им надо, кроме того, что гриву расчесать, так что они сами останавливались, когда нужно было выпрягать одну из лошадей в каждой телеге и менять ее на свежую. Сейчас мы ехали по тому же графику, как и первый раз, когда я попал в этот мир, может даже медленнее. Тогда наш темп определяли раненные, теперь же тот груз, что был загружен в телеги. Да и Зравшуна нельзя было быстро везти, тут дороги не отличались особой гладкостью.
После встречи с карисанами, заряженное ружье всегда стояло возле меня, причем не одно. Проверив в реальном бою оружие, я пришел к выводу, что мелкокалиберная пуля, это ерунда. Одно преимущество, на этом ружье был предусмотрен оптический прицел. Так что, для обучения основам стрельбы, само то, а вот если полезут демоны, то лучше иметь под рукой ружье с автоматической перезарядкой или вертикалку под серьезный патрон. Конечно, если хороший стрелок, то и из мелкокалиберного ствола можно ослепить демона. Глаза, они и есть глаза. Без них, никуда. Но вот попробуй все это объяснить воинам гарнизона. Там такой страх в глаза появляется, при слове демон. По рассказам я понял, что если демоны подошли на расстояние менее пятидесяти метров, то все. Ты стоишь, как баран на заклании, а они всех режут. Причем как режут, не понятно, толи как волки, толи и у них холодное оружие есть. Нужно будет расспросить.
На каждой стоянке я, накормив или напоив Зравшуна, отправлялся подальше от телег и вынув саблю, пытался повторить то, что показывал мне Зравшун. Если честно, то сабля для этих тренировок была не нужна. Я стоял на полусогнутых ногах и представлял Зравшуна, наносящего мне удары своей саблей из разных положений. Я, как бы отбивал его атаки, стараясь не отрывать ноги от земли. Это было очень сложно, удержать ноги на земле, и поэтому очень часто движение заканчивалось фиксацией ступни только одним ее краем. Сначала я чувствовал себя немного по-идиотски, но потом начал замечать, что у меня появилась плавность движений в ногах. Как такое получилось, я не понимал, но то, что я и ходить стал по-другому, было заметно даже для меня. Действительно, походка стала крадущейся. Наверное, нужно что-то было делать с руками, но я не знал, что. Тут в память пришло, что китайцы, при обучении, применяют замедленные движения. Как они говорят, медленное, порождает быстрое. Некоторые движения Зравшуна я видел на Земле, поэтому я, нарочито медленно, повторял их в моих индивидуальных занятиях. Наша поездка затянулась, все же лошадям было трудно везти такой груз. Однажды я даже дал коням день отдыха, все же они любили поноситься по степи, а здесь приходилось медленно переступать ногами в течение всего дня.
