Медведева Алена - Уши торчком, нос пятачком!
Теперь шумно вздохнула я, задержав на миг дыхание. Добровольский... Он ощущался таким... Он так взволновал меня, просто свел с ума. И этот его прерывистый голос, и запах, и ощущение его обнаженной груди, и ладонь, уверенно скользнувшая мне за пояс брюк... В голове все поплыло, смешивая сон и реальность.
- Что ты любишь? - скользя языком по моей ключице, продолжал искушать меня Андрей, рождая неодолимое желание выгнуться, стремясь плотнее прижаться обнаженной спиной к нему. Соприкоснуться всей поверхностью кожи. Наши ароматы смешивались. Я прямо ощущала, как резко изменился мой собственный запах, став тягучее, острее, завлекательнее... Но, что поразительно, его зверь не проявлял себя сколько-нибудь явно, словно отойдя на второй план, позволяя Андрею верховодить единолично, не отвлекаясь на него. Да и моя волчица успокоилась, укрываясь где-то внутри, не мешая.
«Нас сливают», - кажется, это была последняя разумная мысль в этот вечер.
Белый слегка переместился, уткнувшись носом в мою шею и плавно, дорожкой из легких поцелуев, спускаясь по позвоночнику вниз. При этом обе его руки оказались ниже резинки моих брюк, очень провокационно проскользнув в трусики. Он всего на секундочку коснулся пальцами моих тайных зон, прежде чем, с усилием сжимая мое тело, устремиться ладонями вверх - к груди.
Я почувствовала, как он одновременно зубами поддел замочек на бюстике и тут же обхватил своими крепкими ладонями мою выпавшую на свободу грудь. Ощущения от его откровенных прикосновений, игра, которую он вел с моими сосками, многократно усилили мое желание, заставив повлажнеть внутри. И тонкий звериный слух подсказал мне, как сразу затрепетали крылья его носа, втягивая ставший еще более заманчивым аромат. Но меня это не смущало. Наоборот, вызывало чувство уверенности в себе и неимоверно льстило, ведь белый не мог сдержаться именно со мной. О! Сейчас я не чувствовала себя слабой волчицей, скорее наоборот, ощущала себя победительницей, сумевшей поработить такого великолепнейшего самца.
В восторге от собственных ощущений и сладостной муки, вызванной его касаниями, не удержавшись, потерлась спиной о мужскую грудь. И тут же он зашипел и резко и неимоверно плотно притиснул меня к себе, обездвиживая, гася мой порыв:
- Лена... - горячий и какой-то отчаянный мужской шепот, - прекрати. Только лишишь себя всего...
От одной мысли о том, что он подразумевает под этим «всем», стало невыразимо чудесно, меня наполнило предвкушением. Сегодня мне компенсируется вся горечь последних дней, воздастся счастьем с лихвой! О, белый... Поработив его, я в ответ была готова сдаться в плен безоговорочно.
Поняв, что своим обещанием утихомирил мою инициативность, Андрей освободил меня из кольца своих рук, позволяя слегка отстраниться. Но он все так же оставался позади и ладони с моей талии не убрал.
- Так что ты любишь? - слегка прогибая меня вперед и нагибаясь следом, он прошелся подбородком по моим плечам и лопаткам, вызывая в теле волну дрожи.
В голову не приходило ничего. Вообще. Все слова и названия забылись под действием его рук и губ. Одна мужская ладонь, замерев поверх пупка, снова прижала мои бедра к его чреслам настолько плотно, что даже сквозь ткань одежды я отчетливо чувствовала его желание. И торжествовала!
- Снег, - выдохнула первое всплывшее в сознании слово.
- Значит, я укрою тебя, как он, - бормотал Андрей, толкаясь в меня и вновь обхватывая обе груди ладонями. - Обожгу прохладой и потом согрею.
Обещания... ммм... Как много в этом слове.
Мужские ладони по бокам моего уже отчаянно пылающего тела скользнули вниз, подцепляя ремень брюк, раздвигая молнию и увлекая одежду за собой. Миг - и джинсы упали на пол у моих ног. Но прежде чем я успела переступить, освобождаясь от них полностью, Добровольский обхватил мои бедра рукой и приподнял в воздух, прижимая меня спиной к своей груди, а потом, скользнув моим телом по своей коже, поднял еще выше, укладывая меня на свое плечо. Откинув назад голову, опираясь спиной на оборотня и доверяясь силе его рук, удерживающих меня на весу, выгнулась, не сумев удержаться от того, чтобы не подразнить его вновь своей грудью. Андрей с желанием поддался на провокацию, тут же слегка развернув меня набок и поймав губами ближайшую грудь. Ритмично посасывая ее, играя языком с соском, перевозбудил меня окончательно. Не вынеся удовольствия, вызванного его действиями, - застонала. Но белому было мало. Перевернув меня окончательно, все так же удерживая на весу, зарылся лицом в мою грудь и... поставил меня на кровать. Именно поставил, не позволяя опуститься на ее поверхность.
- Прекрасная волчица, - бормотал оборотень, охватывая мое, скрытое только трусиками, тело взглядом невероятно черных глаз и опускаясь на кровать рядом, - за тобой пришел злой белый волк...
С этими, заставившими меня засмеяться словами, Андрей с нарочито грозным рыком потянулся к моим бедрам и... зубами стянул последнюю деталь туалета.
Мне так хорошо было с ним, так легко и свободно. Может быть, он и злой белый волк... с кем-то еще, но ощущать себя принадлежащей ему волчицей было верхом блаженства. Его мне не с кем было сравнивать, независимо от того, кто был в прошлом. Так естественно и желанно получалось только с Андреем. Я пропала!
Белый же, сумев преодолеть все мое смущение и избавить от страха разочаровать его (банально возбудив так, что кроме желания наконец-то почувствовать его в себе, я не способна была еще на какие-то мысли), потерся лицом о низ моего живота и потянулся дальше. Поддавшись его давлению, расставила ноги шире, позволяя ему попробовать себя. И вот тут, стоило его языку окунуться в мою жаркую влагу, проявился его зверь! Утробное торжествующее рычание донеслось из самых глубин, напоминая мне о том, что сейчас знакомятся не только со мной, но и с моей бурой... И познают не только аромат и вкус моего желания, но и ее, такой особенный сейчас, завлекательный привкус.
«Ап! - сообразила я, не имея однако ни сил, ни желания что-то менять. - Волчара до моей бурой таки добрался. Пусть и таким путем, но распробовал ее, заполучив самую естественную и одновременно труднодоступную животную метку».
Теперь волк всюду узнает свою самку, распознает в огромной массе посторонних ароматов, найдет и догонит...
Мысли и тревоги, вспыхнув, так же и пропали, смытые волной удовлетворенной дрожи, которую во мне вызывали движения его языка. Ноги ослабели, вынудив тяжело опереться на плечи Андрея. И я снова не сдержала довольный стон!
Добровольский, вскинув голову, поймал выражение моего лица и улыбнулся, блеснув белым оскалом. Подхватив меня под коленки, обрушил на кровать, сразу разведя мои ноги в стороны и, пробираясь выше, прошипел:
- А вот и Красная Шапочка попалась!
Не дав мне времени отойти от только что испытанного удовольствия, лег сверху и... решительно и неумолимо вошел в меня, наконец-то дав мне то, чего так отчаянно желалось, - себя. Пусть ненадолго, но сейчас Андрей был только моим, а я... его.
В любви белый оставался верен себе. Напорист и решительно настроен идти до конца. Я просто блаженствовала, реагируя на каждый его толчок непроизвольно вздымающимися навстречу ему бедрами. Наши тела упивались восторгом этой близости, подчиняясь только обоюдному желанию. Андрей двигался все сильнее и сильнее, заставляя меня уже всхлипывать и молить его о невозможном. О полном слиянии!
И тут в голове мелькнуло: «Болезнь!»
Не представляю, как нашла в себе силы выкрикнуть: «Защита!» - но видимо, где-то на задворках сознания плотно укоренилась мысль о собственной «заразности».
Белый дернулся и, застыв глубоко во мне, зашипел с глухим рычанием. Как-то яростно, протестуя и негодуя. Или это его волк? Соображала я уже плохо, жаждая лишь продолжения этого извечного движения жизни. И даже мгновение, на которое он покинул меня, воспринялось как невыносимая потеря, как нечто неправильное.
Но оборотень и сам стремился воссоединить наши тела. И вновь вернуться в тот безумный ритм движения, что мы смогли создать, с каждым толчком приближая друг друга к бездне. И в самый последний миг резко потянулся ко мне губами, накрывая мой рот поцелуем победителя, ловя крик восторга, даря мне стон побежденного.
Мы стали близки, и каждый из нас воспринял это с неожиданным облегчением, словно именно этого давно желал. Я чувствовала именно так.
- Леночка, - Андрей впервые назвал меня так... нежно, скатываясь набок и стараясь унять дыхание.
- Ммм? - жмурясь от невыразимого счастья просто быть сейчас в его объятиях, сонно пробормотала я. Действительно устала и действительно не жалела ни об одном мгновении последнего часа. И чувствовала, что не пожалею никогда.
- Отдохнем и продолжим, - со смешком проинформировал Добровольский, прижимая теснее к себе.
Разбудил меня звонок телефона. Но, оттягивая до последнего миг окончательного пробуждения, продолжала в полудреме валяться с закрытыми глазами, одновременно прислушиваясь к отрывистым и односложным ответам лежащего рядом Андрея и вспоминая прошедшую ночь.
