НеТемный 5 - Александр Изотов
Что удивительно, должно было вонять горящими дровами, но пахло всё-так же, мясом с овощами.
— Громада? — передо мной возникло бледное лицо Виола, — Громада, наконец-то! — его голос был плохо слышен в оглушительном скрежете, — Я уже ненавижу запечённую дыню!!!
Снова собирая свою личность по кусочкам, я ответил не сразу. Посмотрел сначала на руки — теперь это были мощные, мозолистые ладони бросса, которые наверняка могли превратить тонкую кисть Всеволода в кисель.
Правда, и мысли мои теперь были такие же… Мощные, занимающие чуть ли не весь мозг, но в основном короткие и рваные. Хотя от Всеволода мне досталась тяга к логике.
Я поджал губы… Сам факт, что мы находимся в запретном лесу, на всех картах перечёркнутом красным, говорит о моей особой, бросской логике.
Лука и Бам-бам, как ни странно, просто спали. Медоёж накрыл лапами мальчишку и прижал его к своему мягкому брюху. Это вызвало у меня улыбку — кажется, эти двое доверяли мне даже больше, чем я сам.
Кутень со скучающим видом сидел у границы магии, порыкивая время от времени на скрипящие по магическому барьеру шипы.
— Громада! — Виол тряхнул меня за плечо, — Не молчи, слёзы тебе в печень!
— Как смеешь так говорить со мной, грязь⁈ Знаешь ли ты, кто перед тобой?
— Эээ… — бард испуганно отпрянул, — Я… То есть…
— Шутка! — я улыбнулся во все тридцать два бросских зуба и встал, — Я и сам-то не знаю.
— Да чтоб… да ослиный ты крик!
— Не шуми.
— Два часа, Малуш! Ты два часа так просидел!
— Два… — я поперхнулся и, прикрыв глаза, вгляделся в свои контуры.
Столько времени держать такую магию я бы не смог. Тем более, по моим ощущениям прошло не больше пяти минут… Ох уж эти боги с их фокусами!
Но сильнее меня беспокоило другое… Креона! Если я прав, и она снова использовала магию душевного холода, чтобы спастись от шишек, то уже может быть поздно.
Зарычав, я оттолкнул Виола и двинулся вперёд. Возмущённый крик барда потонул в грохоте — это мой защитный купол не просто исчез, а взорвался, разметав по лесу стаю проклятых тварей. Интуитивно добавив в магию воздушные вихри, я получил взрывную волну, дробящую этих существ на мелкие древесные кусочки.
Бам-бам, уже проснувшийся, подхватил за шкирку сонного Луку и, закинув его на плечи, поспешил за мной. Кутень замелькал между стволами, добивая подранков. Виол же, подняв чуть выше лютню, потянул струну, и наши ноги снова заработали быстрее прежнего.
Под сапогами захрустели дымящиеся угли. Сколько ж мы тут их нажгли-то?
Из-за стволов иногда вылетали новые твари, но я рассекал их на половинки простым движением руки. Пока их так мало, это не составляло проблемы… Видимо, основную массу шишек мы всё-таки сожгли.
— Громада, а они… — вдруг подал голос бард, — А разве можно тебе их убивать?
— Не думаю, что к растениям это относится… Тем более, разумом от них совсем не пахнет.
— Да, от них пахнет яблоками, — зевая, подал голос Лука.
Миновав голову окаменевшего дракона, разорванную корнями огромной сосны, мы устремились по просеке. Тут ледяной ветер, дующий с тёмной прогалины впереди, чувствовался особенно хорошо.
Бард заволновался:
— Почему так холодно? Видит Маюн, не к добру это…
Холод тут и вправду был дикий. Он лез под доспехи ледяными щупальцами, заставляя покрыться мурашками даже дубовую бросскую кожу. Ветер стал бросать в лицо хлопья снега, которым были уже покрыты земля и все деревья вокруг. Зато исчезли атакующие нас шишки…
— Неуж-ж-жели эт-то всё Креон-на⁈ — Виол, стуча зубами, ошарашенно оглядывался, — Когда она с-стала т-так с-сильна?
— Она и не стала, — со злостью ответил я, — Ты тоже наверняка можешь спеть «последнюю песнь»?
— П-последнюю?
— Да. Которая заберёт побольше врагов, но убьёт тебя. Ведь можешь?
— Я всё ж-же предп-почитаю… — начал было Виол, но осёкся и уже совсем другим взглядом, — Ох, Маюна мне в печень! Креона…
Становилось всё холоднее и холоднее. Стиснув зубы, я всё же вызвал лёгкий огненный купол, стараясь оградить нас от мороза. С магией приходилось быть осторожным, но, к счастью, это было довольно слабое заклинание, и оно практически не напрягало контуры. Правда, и согреть толком не могло.
Ладно хоть церберу этот холод был практически нипочём, хотя время от времени тот возвращался под купол будто бы согреться. Кромешный силуэт Кутеня в этот момент поблёскивал вмерзшим прямо во Тьму инеем.
Ледяной и снежный ветер шипел, натыкаясь на границы моего купола, и бросал нам в лицо уже растаявшую влагу, от чего стало ещё холоднее. Это напомнило мне, как я в Солебреге вытаскивал Агату из-под купола, которым она закрылась от Ефима. Там была такая же метель…
Вот только магистр Агата Ясная умела использовать душевный холод и так балансировать на грани, что оставалась и живой, и недоступной. Креона же была лишь старшей алтарницей, и для неё такая магия являлась путешествием в один конец.
Даже бард, проникнувшийся серьёзностью ситуации, молчал.
Очень скоро мы наткнулись на целый отряд дружинников, уже присыпанных снегом. Их не спасли зачарованные доспехи, и восемь тел просто валялись, скрючившись кто как перед тем, как замёрзнуть. Некоторые явно пытались обратиться в упырей, но холод не делал между ними разницы.
Зато, отследив направление, куда они все так героически пытались доползти, я понял, где Креона.
Ступив под тень огромных деревьев, мы начали обходить целые россыпи замёрзших хищных шишек. Некоторые из них ещё пытались двигаться, но они рассыпались в лёд от лёгкого пинка. Лес тоже сделал попытку добраться до чародейки холода…
Мы остановились перед тёмным оврагом, откуда росло несколько исполинских елей. Из-за темноты и бушующей там снежной бури не было видно дна.
Купол «огненного яйца» затрепетал, едва коснулся края оврага. Внизу было так холодно, что даже огонь заклинания грозился погаснуть.
Цербер нырнул вниз, чтобы через несколько мгновений показать мне чародейку… До самого дна он дойти не смог, почуяв, что теряет возможность двигаться, но успел увидеть внизу наплывы льда, будто кто-то плеснул воды на плетение корней. Внутри этой глыбы на фоне синего света маячили линии корней, а среди них силуэт девушки… С облегчением я понял, что,
