Разорванное небо - Максимилиан Борисович Жирнов
Диспетчер дал схему захода на посадку. Я увел машину в небо, развернулся и выпустил закрылки и шасси. На приборной панели вспыхнули зеленые лампы. Промелькнул торец и через секунду самолет, чуть подрагивая, катился по полосе.
Тесть ждал меня на стоянке, держа дочь за руку. Мэри смотрела на меня так, как будто я только что вернулся с того света. Похоже, они не в восторге от моих действий. Мне показалось, что даже маленькая «Сессна» у ангара укоризненно поблескивает посадочной фарой. А еще говорят, будто самолет – это всего лишь машина…
– Джек! Мы, конечно, привыкли ко всему, но никак не ожидали, что ты пойдешь на таран! В лобовой атаке!– сказал полковник, как только я спустился по стремянке и спрыгнул на бетон.
– Ты не представляешь, что мы пережили в эти секунды. Пока тебя не было видно! – Мэри едва не сорвалась на крик.
– Не понимаю, – сказал я. – Ты о чем?
Вместо нее ответил полковник:
– Картинка на экране обзорного радиолокатора меняется раз в пять секунд. Теперь ясно?
– Вроде как.
– Тебе не страшно? – Мэри вцепилась мне в руку. – Ты такой спокойный! Как будто ничего не случилось!
– Это не со мной, – я с трудом разжал ее пальцы. – Там, в небе, нет времени на страх. Нужно действовать, и быстро. Мгновенно. Но в чем смысл этого боя в стиле Второй мировой войны?
Тесть усмехнулся:
– Проверка. Во-первых, тебя ударили по голове…
– Нет, – перебил я. – Меня пырнули ножом в руку. Она зажила. Не догадались глянуть в отчет медкомиссии?
– Во-вторых, нам нужно знать, как ты ведешь себя в нестандартной обстановке, – продолжил тесть, не обратив на меня внимания. – Думаю, понятно, что пушку мы попросту отключили?
Аэродромный тягач увез «Старфайтер» в ангар. Мы прошли в раздевалку. Я, наконец-то, скинул противоперегрузочный костюм.
– Надеюсь, я вас не разочаровал, – съязвил я.
Полковник покачал головой:
– Нет. Ты вел себя, как настоящий военный. Выполнял приказ ценой собственной жизни. Тем больше причин отправить тебя в школу полевых агентов ЦРУ. Там тебе вправят мозги. Разумеется, никто не станет отбирать у тебя специализацию летчика.
Мэри высвободила руку и сверкнула глазами:
– Это что еще за новости? Меня, как обычно, никто не спросил?
– Дорогая моя дочь, если ты не хочешь потерять Джека, пусть лучше станет настоящим агентом. Иначе он наделает глупостей… как едва не наделал их сегодня.
Мэри подняла руки, признавая свое поражение. И ведь полковник прав! Тысячу раз прав! Но все же я попробовал сопротивляться:
– Я не хочу работать на разведку…
– Ты и не будешь, – оборвал меня тесть. – Твоя работа – антитеррор. И, конечно, ты останешься пилотом-инструктором гражданского воздушного патруля. Лучшего прикрытия нельзя и желать.
– Когда ехать? – спросил я.
Тесть рассмеялся:
– Еще вчера! Джек, пока можешь не дергаться. Бумажная волокита займет несколько дней. А потом – восемнадцать недель учебы. Мэри будет к тебе приезжать. На этом все.
Я вскочил:
– Можно задать один вопрос?
– Слушаю.
– Почему мой противник не отвернул? Кто летчик?
Полковник нахмурился:
– Это целых два вопроса. Если тебе и твоему «врагу» доведется работать вместе – узнаешь. С ним, конечно, будет отдельный разговор. Нашла коса на камень. Вы вцепились друг в друга, как бультерьеры, и давай драть до смерти. Чуть все озеро рваным дюралем не забросали. Больше вопросов нет?
Мэри отвезла меня домой. На следующей неделе я выехал в Лэнгли, в штаб-квартиру ЦРУ. Начиналась новая жизнь.
