Мими Памфилофф - Король на день
- Я прошу простой обмен. Твоя любовь на жизнь Джастина. Это единственный способ, Миа, для того чтобы снова восстановить справедливость и вернуть то, что у нас отняли.
Я всматривалась в эти холодные серые глаза, ища правильный ответ, но единственным, что я чувствовала, была ненависть.
Я вдохнула морской воздух и стиснула зубы.
Для Джастина. Для Джастина. Для…
Нет, Миа. Это должно закончиться. И даже, если ты вернешь Джастина, он будет только страдать.
Потому что я не могу вернуть обратно Джейми или ребенка. Джастин вернется обезумевшим от горя, каким он и был, когда его убили. Да, возможно со временем он исцелится, но это спорный вопрос. Я никогда не смогу подарить Кингу искупление, о котором он мечтает.
- Мне жаль, – сказала я. – Я не могу тебя простить. Не могу подарить тебе искупления. Я могу предложить тебе только ненависть. Ты уничтожил ту единственную вещь, которую я любила больше всего в этом мире, и ты уничтожил то, кем я была. Для меня нет пути назад и его нет и для тебя. Ты не мой король, и я никогда не буду твоей королевой. Ты для меня ничто.
Холодный взгляд Кинга даже не дрогнул. Он ничего не сказал.
Я отвернулась и пошла прочь от этого места, чувствуя на себе его взгляд, но я не обращала на него внимания. Для меня он сейчас был невидим. И обратного пути не было.
ЭПИЛОГ
Несколько дней спустя, я прошла через ад бумажной волокиты, но сделала это. Вернулась в Сан-Франциско, вернулась к родителям, и вернулась к бездне страданий, которые меня ожидали. Как ни странно, я лелеяла эти дни – затишье перед бурей. Время, проведенное в одиночестве, дало мне простор, чтобы подумать о произошедшем, о Кинге, об изменениях, которые произошли в моем сердце. Там, где когда-то существовал свет, теперь царила только тьма. Там, где когда-то процветала надежда, теперь жило отчаяние. Но в отличие от Кинга, я знала, что у меня еще есть шанс на искупление. Если мне как-нибудь удастся избавиться от ненависти, от желания отомстить Вауну, то мои раны можно будет со временем исцелить. Так же, как и раны моих родителей. Я надеялась на это. Поскольку, когда я зашла домой, их лица сказали мне о том, что они уже знают трагическую новость (Джастина больше нет), и они никогда не смогут оправиться.
Я бросилась к матери и отцу, которые сидели на диване в окружении Бекки, ее мамы и моих дяди и тети из Лос-Анжелеса, с которыми мы виделись только по праздникам.
- Что происходит? – спросила я, хотя уже знала ответ.
Все резко подняли головы вверх.
- Миа, где ты была? – спросила Бекка.
- Это долгая история, но я потеряла свой сотовый телефон и…
- Ох, слава Богу, с тобой все в порядке. Мы так волновались… - слова моей матери перешли в душераздирающее рыдание. - … Джастин мертв! – икнула она, вытирая слезы скомканным платком.
Я опустилась на колени перед своими родителями, которых душила боль. Темно-фиолетовый цвет кружился вокруг них, словно гигантский торнадо.
Божечки!
- Он убил себя, – рыдая, выдавила моя мать. – Он слишком себя винил за то, что случилось с его командой.
- Что? – нет, это совсем не то, что с ним произошло, даже близко. – Кто сказал вам об этом?
- Позвонили люди из посольства Мексики. – Сказала Бекка, отошедшая в глубь комнаты. Ее глаза были красными и опухшими.
Из посольства? Вероятно, одни из шестерок Вауна.
- Мы пытались связаться с тобой, но…
- Ты разговаривала с ним? – спросил отец. – Ты виделась с ним перед тем, как он…?
Я вспомнила о том, как стояла там, наблюдала за Джастином в его последние минуты и ничем не могла ему помочь. Вспомнила печаль на его лице, когда он приходил ко мне после своей смерти, умоляя его вернуть.
- Я…я…я… - я прикусила язык и потянулась обнять маму.
Обнимая ее, я смотрела на потолок. Это было слишком. Даже для меня.
Божечки! Пожалуйста, прости меня за то, что я собираюсь сделать.
Это было жестоко и эгоистично. Это был неправильный выбор, и я знала это, но я больше не тот хороший, заботливый человек, которым была когда-то. Потому что, если бы я была им, я бы отпустила Джастина, позволила ему упокоиться с миром. Там боль больше не причинит ему страданий.
- Произошла какая-то ошибка, – сказала я. – Просто… я говорила с ним. Он не мертв.
Прекрасно, Кинг! Ты выиграл. Я согласна на сделку.
Я почувствовала волну дрожи и покалывания на моей татуировке «К».
Продолжение следует….
