Паразиты: Пророк - Кай Ханси
— Я поняла, — со смущенной улыбкой проговорила женщина. — Ты придешь ко мне сегодня?
Макс остановился и посмотрел наверх.
— Ладно, но не надолго! — махнул он рукой.
— Чудно! — широко улыбнулась Барбара. — Я там в одном элитном магазине нижнего белья цапнула несколько вещичек. Как раз, оценишь сегодня.
— Ладно… — пробормотал Лидер и удалился.
Под утро перестала работать одна из подстанций, и треть города оказалась обесточена. В большей степени это коснулось южной части. Логистам лагеря пришлось срочно отвезти в тюрьму и крематорий несколько бензиновых и дизельных генераторов, а также подогнать бензовозы с топливом. В большинстве районов города отключился проводной интернет, еще в нескольких районах — мобильные сети. В особенности не повезло тем домам, где отключилось все — и электричество, и интернет, и сотовые. Жильцы практически впали в отчаяние.
Утром большое количество беженцев вышли на улицы, очищенные командой лагеря и, рискуя быть зараженными кое-где все еще бродящими зомби, они пошли к базе. Бойцам Седьмого неба пришлось защищать некоторых из них. Несколько сотен изъявили желание присоединиться к лагерю со всем условиями. Другие попытались взбунтоваться, но быстро остановились, увидев, как уводят самых активных зачинщиков. Они согласились жить в общежитиях и получать три небольших порции еды в день.
Ближе к полудню к восточной баррикаде снова подъехали черные внедорожники. Теперь их было пять, и возглавлял их бронетранспортер. Однако, он быстро остановился в нескольких десятках метров, заметив за баррикадой человека с гранатометом, а также несколько других с коктейлями молотова. Позади также укрывался пикап с установленным на нем пулеметом, его прикрывал большой бульдозер, закрытый со всех сторон стальными листами.
Водитель БТР не рискнул прорываться прямо к баррикаде, как изначально хотел. Бутылка с зажигательной смесью приземлилась буквально в нескольких метрах впереди, в качестве предупреждения. Вскоре подъехали внедорожники. С кривой улыбкой на лице майор Лагранж выбрался из машины. Вместе с Патриком они преодолели баррикаду. Левый глаз офицера дернулся.
За тремя слоями машин прямо на восточной авеню были выкопаны ямы шириной три с половиной метра, длиной в семь метров и глубиной в два метра. На другой стороне от них были по три друг за другом вертикально забетонированы в асфальт высокие тротуарные бордюры. А между тройками бордюров, густо установленных в асфальте, стояли противотанковые ежи из, невесть откуда, добытых железнодорожных рельсов. И концы их были заострены. Между ямами были дорожки, по которым бок о бок могли пройти не более двух человек. Тут не только БТР, даже танку было бы сложно проехать.
— Ты от нас защищаешься, Марсель? — бессильно спросил мужчина, у подошедшего парня.
— Как такое может быть? — удивленно воскликнул тот. — Это — чисто показуха. Если военные решат напасть на лагерь, то мы можем только бежать, сверкая пятками. Но надеюсь, что военные не будут стрелять из пушек лагерю, в котором десятки тысяч мирных жителей.
— Точно не будут! — всем своим видом гарантировал Лагранж.
— Это ты не будешь, — ткнул ему пальцем в грудь парень. — Ты не можешь обещать вместо своих начальников и коллег.
Майор задумался, но не стал возражать. Втроем они прошли дальше. На месте предыдущей баррикады, к которой они подъезжали в первый раз, был установлен металлический забор за толстой кирпичной стеной. Пока что стена была высотой в метр, но ее все еще строили. Забор же был довольно крепким на вид и высотой в три метра. По верху забора шла колючая проволока.
— Выглядит довольно внушительно для гражданского пункта обороны, — одобрительно проговорил майор.
Они прошли в усиленную металлом боковую дверь углового ресторана и, пройдя через него, появились позади баррикады.
— Только против низкоуровневых зомби, — пожал плечами Марсель. — Эволюционированные могут перепрыгнуть, если постараются.
Лагранж и его адъютант сразу стали хмурыми. Вероятно, вспоминая что-то плохое.
— Тут вот какое дело, — сказал офицер. — Я внял твоему совету, и ты действительно оказался прав.
— Какому из? — спросил парень.
— Про то, что правительственный лагерь может оказаться не лучшим местом для жизни, — с кислой улыбкой проговорил мужчина. — Это уже начало проявляться. Простым беженцам выдают по четвертинке ржаного хлеба в день. Плохо приготовленного ржаного хлеба, в котором чувствуется вкус отрубей, и после которого песок хрустит на зубах. Чиновники же едят вдоволь. Вчера они тайно организовали фуршет для видных лиц лагеря, пригласив и меня. Дорогое вино, икра, бифштексы. Я такое не ел, даже в прежние времена. Засохший белый хлеб, недопитые бутылки алкоголя и едва надкушенные мясные деликатесы потом были вывезены на грузовиках и выброшены на свалку за пределами города, чтобы гражданские не знали. Я специально узнавал потом у солдат сопровождающих грузовики.
В самом лагере обстановка с безопасностью также так себе. Всех приходящих беженцев досматривают. Огнестрельное оружие забирают. Также забирают консервы, колбасы, лапшу и значительную часть другой еды, если таковая найдется. И сигареты. Много случаев грабежа и изнасилований, даже убийств, но у полиции, занятой уничтожением зомби и защитой чиновников, нет времени ими заниматься. До меня доходили слухи, что охранники на блокпостах продавали каким-то людям информацию о красивых женщинах, пришедших в лагерь. Кто покупал эту информацию я не знаю, но подозреваю, зачем. Хотя в твоем лагере передвижение моих знакомых и родственников ограничено, и ты их не кормишь, зато здесь они в полной безопасности. Как ты и говорил. Люди оказались не менее опасными, чем зомби.
— Информация устарела, — пожал плечами молодой человек, показывая вид того, что он не удивлен. — Теперь мы кормим часть людей. Но они должны стать наполовину заключенными. Чтобы не бегать вокруг и не создавать проблем моим людям.
— Как это, заключенными? — спросил Лагранж, нахмурившись.
— Мы предоставили им коммунальные квартиры, в которых по спискам должны проживать два человека на комнату, — пояснил Марсель. — Они не могут выходить за пределы квартиры в иное время, кроме похода в столовую. Но взамен мы кормим их три раза в день.
— Понятно, — кивнул майор. — Ты все еще придерживаешься принципа не принимать в члены лагеря тех, кто не убивает зомби?
— Я буду придерживаться этого принципа, покуда жив я и мой лагерь, — широко улыбнулся Макс. — Кстати, к вам вчера и сегодня Система присылала одиннадцатилетних детей?
— Да, что-то об этом упоминалось на собрании, — ответил офицер. — Но их было немного, всего пять ребятишек, кажется.
