Вернуть Боярство 13 - Максим Мамаев
— Я займусь туманом, — вызвался Смолов.
Фиолетовому мареву было плевать на попытки младших и средних чародеев остановить его продвижение — ни потоки воздуха, ни иные чары наших товарищей не были в силах поколебать неумолимое, полное презрения ко всему шествие порождения враждебной волшбы. Заклинание, на вскидку, нижней планки седьмого ранга — но силы в него влито столько, что этого хватило бы перетравить как минимум треть нашего войска. Большая часть усилий вражеских магов ушла не на убийственность этой мерзкой хмари, а на то, что бы сделать её максимально устойчивой и плотной. И двигалась она с каждым мигом всё быстрее…
Петр стрелой приземлился на дорогу, преградив путь фиолетовой мерзости. Вокруг чародея замелькали потоки воздуха, складываясь в его элементаля — после работы за пределами возможного под Тойском, их связь усилилась в разы, позволяя моему Старейшине выйти на новый уровень использования совместных сил.
Ветер, бродяга ветер, что вольно бродит где хочет, откликнулся на зов моего Старейшины и его напарника. Потоки воздуха не обернулись всеуничтожающим штормом, не стали диким, могучим торнадо, что впитал бы в себя весь туман, не обрушились, ревя и бушуя, нет. Ветерок, что поднял Смолов, выглядел как самое простое, неспешное движение воздуха, порыв, который максимум может закружить на несколько секунд десяток осенних листьев, не более того…
Однако там, где спасовали совсем недавно визуально куда более впечатляющие чары наших младших коллег, зачарованный дуэтом мага и элементаля воздух показал себя более чем отлично. Ветер просто разрывал клубы густого тумана, рассеивал его, вбивал в землю и теснил — словно пламя, что пожирает стога сухой соломы. Однако наполненные магическим ядом клубы не сдавались, яростно кидаясь вперед, в самоубийственные и напрасные атаки, замедляя вольный танец летнего ветра, ведомого искусным дуэтом чародея и элементаля.
И пока шла эта борьба, враг решил нанести новый удар. Там, ближе к хвосту той части колонны, где были солдаты, где поток людей военных постепенно переходил в наш медлительный, набитый обозниками, шлюхами, перекупщиками и прочим народом гигантский хвост, я ощутил возникновение чар. К счастью, пока ещё защитных — кто-то из наших Старших Магистров присутствовал там и оперативно поставил защиту. Что ж, вот и ответ — эта двадцатка диверсантов там, а не здесь.
— Петя, остаешься здесь и страхуешь его, — кивнул я на Смолова. — Андрей, мы в хвост!
У нас сейчас было лишь одиннадцать Старших Магистров — забравший Полянскую и её людей канцелярист привез отряд магов как подкрепление, и среди них было пятеро обладателей шестого ранга. И все они были относительно равномерно распределены среди войск, дабы в случае угрозы вместе с чародеями рангом пониже выиграть немного времени нам, Архимагам, дабы мы успели прибыть на помощь. Вот и сейчас — помимо магии Старшего Магистра я ощутил работу и тройки Младших, и почти дюжины Мастеров. Боевые маги нашего войска тоже не лаптем щи хлебали — среди тех, кто выступил из Магадана в эту кампанию, каждый с полным на то право уже мог считаться ветераном. И действовали они быстро и решительно…
Здесь на барьеры наших чародеев обрушилось полноценное небольшое цунами — длина метров в четыреста длиной и от шести до местами девяти метров высотой. И вода была явно непростой — сероватая, покрытая мерзкой пеной, источающая мерзкое зловоние, до которого даже солдатским нужникам на жаре было далеко, ничего хорошего живым она не сулила.
На этот раз работать пришлось мне. Андрей, к сожалению, в таких ситуациях помощник никудышный — массовыми защитными чарами он хоть и владел, но по меркам седьмого ранга довольно посредственными. Что поделать — рыцарь смерти это больше про нападение и разрушение, а не оборону и защиту союзников. Ну а его чары, усиливающие подвластную нежить, и вовсе были неприменимы к людям…
Не спускаясь на землю, я сосредоточился и просто обрушил сверху потоки чистого Холода. Струи жестокого, беспощадного магического мороза промораживали отравленные, несущие смерть воды цунами, и уже через минуту всё было закончено. А врага, как и прежде, засечь не удалось — иначе бы уже навязал им бой, и тогда бы эта кучка уродов не ушла. Пара минут — и ко мне присоединились бы все чародеи от четвертого ранга до седьмого в войске, и мы бы их перебили как куропаток.
Однако открытый бой никто из них принимать и не думал. Чай, не идиоты… Идиотам подобную задачу никто не доверит. И самое паскудное во всем этом было то, что враги были, во первых, из числа живых людей, иначе наши синодики бы уже хотя бы сам факт активно колдующей могущественной нежити почувствовали… А во вторых, нежить бы использовали черную магию — на иное они и не способны. Это было хуже прочего — враг не использовал черной магии, и потому святые отцы, на помощь которых у нас поначалу были изрядные надежды, ничем помочь не могли. Ни в попытке найти и догнать, ни защититься от их атак…
Чехарда вражеских атак на наше войско продолжалась весь день. Мы мотались туда сюда, лично отражая сильнейшие вражеские чары, пытались выискивать врагов или хотя бы заранее найти место будущей атаки и обезвредить его, разрушив ритуальное построение, которым очевидно и оперировал хитрый враг, заранее подготовивший их по всему нашему маршруту следования хитроумный враги… И всё напрасно. К вечеру, вставая лагерем, мы собрались в наскоро разбитом шатре Сахарова на что-то вроде короткого, экстренного совета. И даже невозмутимый обычно Андрей, уж на что нежить, пусть и разумная, источал своей аурой натуральное бешенство.
— По всему фронту идёт ожесточенное сражение, — сообщил генерал собравшимся. — Вот уже десять часов как. По графику мы должны были прибыть в распоряжение генерал-полковника Зубова завтра к обеду — ведь наша армия это часть оперативного резерва его участка фронта. Правого фланга… Но сегодня мы прошли лишь четверть намеченного пути, так что ни о каком прибытии завтра в обед и речи быть не может. Меж тем по полученным от Зубова сообщениям, подкрепление в нашем лице ему понадобится уже в самом скором времени — на его участке фронта у врага сильный перевес в силах, и он с трудом держит оборону. Основная надежа генерал-полковника — это наши солдаты, «Змей» и вы, господа.
Тут он кивнул на нашу троицу. В шатре находилось
