Я был аргонавтом - Евгений Васильевич Шалашов
Есть у нас травы, обладающие седативным действием? Я знаю только валериану и мяту. Запахов мяты или валерианы не помню, но наверняка существуют и другие травы. Бьюсь об заклад, что о них мало кто знает, кроме целителей, а вот Аталанта-охотница может разбираться в травах. Не зря же она как-то собиралась искать приправу для похлебки.
— Саймон, ты слишком умен для мужчины, — усмехнулась воительница, доедая последнюю рыбку и отряхивая ладони.
— Да и ты не похожа на обычную женщину, — хмыкнул я, отвечая на комплимент.
— Почему это? — отчего-то насторожилась воительница.
— Считается, что женщина либо умна, либо красива, а ты сочетаешь в себе оба качества.
Несмотря на загар, покрывавший щеки девушки, заметно, как она запунцовела от моего неуклюжего комплимента. Бедная девчонка, выросшая в лесу, не слышавшая приятных слов. С кем же ты дело имела, если проверяла женихов с помощью беговой дорожки?
— Саймон, тебе, наверное, не очень удобно ходить в женских сандалиях? — спросила воительница.
Меня словно холодной водой облили. С чего это она о сандалиях заговорила? А я-то с ней о высоких материях, о красоте. Комплименты, понимаете ли, рассыпаю.
— Да вроде и ничего, начал привыкать, — промямлил я. — В следующий раз, как кабана завалишь, отрежу кусок кожи на сандалии.
— Свиная кожа для подошвы годится, но воловья лучше и намного прочнее, — рассудительно сказала охотница. Посмотрев по сторонам, решительно сказала: — Подержи мой лук и колчан, я мигом. Иди к кораблю, я тебя догоню.
Я оценил доверие девушки. Аталанта никому и никогда не давала подержать свое оружие, да никто и не осмеливался просить. А чего это она? Или, как у маленькой кентаврихи, живот прихватило?
Неспешно двигаясь, уже на выходе из ворот, я остановился и посмотрел на стражников, по-прежнему сидевших в тени и передающих друг другу бурдюк с вином. Бурдюк все тот же, или служивые второй приходуют?
— Почтенные, а как называется ваш остров? — поинтересовался я.
— Остров? — переглянулись они. — А он так и называется, остров. Зачем ему какое-то имя? А что, разве в море есть еще какие-то острова?
— А город? — не унимался я.
— Город царицы Евдоры, — слегка приосанился первый стражник. — Дочери великого старца Океана.
— А еще города на острове есть?
— Да их полно, — добавил второй. — Один — царицы Примно, второй — Петреи.
У меня имелась масса вопросов — каков же остров в размерах, если на нем уместилось три города, в скольких днях пути от Евдоры находятся эти города, а происходят ли войны,чем занимаются жители, но подбежала Аталанта, легконогая, словно сам Ахиллес и взяла меня под руку.
— Я же сказала, чтобы ты шел на корабль, — сердито сказала девушка.
— Так я туда и иду. Остановился, чтобы кое-что выяснить, —ответил я, удивившись, что успел провиниться.
Аталанта не удостоила меня ответом, а тащила дальше, словно на буксире. И, только дойдя до «Арго», остановилась. Первым делом отобрав у меня лук с колчаном и осмотрев оружие — а не попортил ли, девушка вытащила из-под хитона пару сандалий.
— Это тебе. Хозяин увидел, закричал и погнался за мной. Хотела его убить, но решила, что лучше убежать. Убить просто, а сбежать интереснее. Давай, снимай старые и надевай новые.
Древнегреческие сандалии, в сущности, просто подошва с ремешками, опутывавшими икры. Но все равно, когда ступня полностью помещается на подошву, а пальцы с пяткой не выпирают, гораздо комфортнее.
— Аталанта, ты чудо! — искренне сказал я, привлекая девушку к себе и целуя ее прямо в губы.
На этот раз воительница не противилась, а напротив, даже попыталась ответить на поцелуй. Довольно-таки неумело, но все равно здорово!
— И что же творится-то? — донесся с борта «Арго» молодой и насмешливый голос. — Девственница-охотница, великая воительница целуется у всех на глазах.
— А ты не пялься, — отозвалась Аталанта, резко отрываясь от моих губ. — Те, кто подсматривают, могут и глаз лишиться.
— Так я не подсматривал, — отозвался голос. — Это ты, прямо у всех на виду расположилась, словно обетов девственности не давала.
Это еще что за хрен? Нам что, Гиласа мало?
На узком планшире, словно бы на диване, развалился юноша. Гиласа чуть постарше, но не больше семнадцати-восемнадцати лет. Вроде бы, обычный наглый юнец, в светло-синем хитоне, в сандалиях с какими-то ушами сзади. Наверное, мода такая.
Юнец, насмешливо поглядывая на нас с Аталантой, грыз яблоко.
Мы с воительницей взошли на «Арго» и слегка удивились — вся палуба завалена и заставлена корзинами с фруктами, мешками и бурдюками. Видимо, обещанные припасы в дорогу. Когда и успели? Но еще больше удивились, когда увидели, что вся троица дежурных лежит рядком, уложив головы на мешки и мирно спят. Гилас сопит тоненько, молча спит двоюродный брат Ясона, а Тифий так храпит, что содрогаются борта корабля. Странно.
Я не успел заметить, как юноша оказался рядом с нами. Кажется, только что сидел на планшире.
— Тебе нужно поспать, — сказал юнец таким тоном, словно был уверен, что я сейчас же брякнусь рядом с товарищами и упаду в объятия Морфея.
— А я пока не хочу, — отозвался я.
Парень удивленно захлопал ресницами и пристально посмотрел на меня светло-синими — под цвет хитона, глазами. А глаза-то знакомые, я их уже видел когда-то. Хм... Сегодня утром и видел.
— Никогда не встречал таких доспехов. Надеюсь, доспехи прочные? — поинтересовался юноша, стукнув меня ладонью по плечу. — Прочные? — повторил он, ударив уже кулаком.
А ведь бьет-то сильно, вон, аж плечо слегка занемело.
— Прочные доспехи, — отозвался я, отступая на пару шагов. — А как им не быть прочными, если их твой сынишка делал? И шлем он делал. Проверь, какой прочный.
Я быстро стащил с себя чешуйчатый головной убор, кинул его прямо в лицо
