Iskinder - Пролог
был человеком смелым и гордым и вот гордыня-то и взяла верх над мудростью в самый
неподходящий для этого момент. Хотя… раз гордость взяла верх, значит мудрым он все-
таки не был, а был просто умным. Промолчи он в ответ на подколку победителя и может
быть история Ордена Пчелы, а вместе с ней и всего Маргеланда пошла бы каким-нибудь
другим путем… кто знает? – но история не имеет сослагательного наклонения – он не
промолчал:
– А зачем покойнику Пчела? – глухо поинтересовался ш’Эссар из-под своего
белого платка, закрывающего нос и рот.
– Ты наверно сошел с ума от горя, – улыбнулся ш’Иртан, – но ничего, в моей
обители есть прекрасный маг-лекарь. Он даже, – тут ш’Иртан прекратил улыбаться, и в
глазах его засверкали гневные огоньки, – спасал меня от инвольтации на смерть! Так что
тебя, болезного, он вылечит наверняка!.. – И тут ш’Эссар весело рассмеялся, и это было
так неожиданно, что ш’Иртан осекся и замолчал.
– Глупец! Какой же ты глупец! – веселился ш’Эссар, он вскочил с места и почти
кричал, насколько позволял это платок, прикрывающий носоглотку, – сейчас ты и все
твои люди умрут! – Слова экс-Гроссмейстера были хорошо слышны в смолкнувшем зале.
– Смотрите! – он показал пальцем на штуцер, торчащий из потолка, – оттуда идет
отравленный воздух и через пару аратов вы все сдохните! – Он на секунду прервался, чтобы набрать воздуха и продолжил с прежней яростью, обращаясь к Мастерам войны, проголосовавшим за ш’Иртана. – Вы все сдохните, низкие твари! Я хотел сделать из вас
главных людей на всем Маргеланде, а вы выбрали прозябание в грязи! В грязь и
отправляйтесь тупоголовые бараны! – Все в зале смотрели на него с изумлением, а в
партере стал нарастать приглушенный ропот:
– … он сошел с ума!.. гроссмейстер тронулся… сумасшедший… а если это
правда?!.. а вдруг он и вправду нас отравил!?.. смерть ш’Эссару… смерть!.. смерть!.. – и в
этот драматический момент раздался спокойный голос отключившего невидимость и
стянувшего капюшон Шэфа, стоящего метрах а пяти от трибуны:
– Ш’Эссар! Можешь тряпочку от морды убрать – никакого газа нет. Я твою
обезьянку, – Шэф улыбнулся и чиркнул себя пальцем по горлу, демонстрируя, что он
проделал с обезьянкой. Следствием этого заявления стало то, что цвет лица экс-
Гроссмейстера стремительно изменился и стал практически неотличим от цвета его же
белого платка. Он и сам чувствовал, что что-то не так, как ему обещали, и свидетелем чего
он был в подземельи своего замка, где умирали бродяги во время контрольного теста. Там
газ действовал гораздо быстрее. Все это время, как на потолке показался штуцер, но число
покойников среди Мастеров войны не изменилось – оно как было равно нулю, так и
осталось, ш’Эссара успокаивал себя тем, что зал гораздо больше, чем замковый подвал и
надо подождать… и вот все надежды рухнули! Но! – ш’Эссар никогда бы не достиг тех
высот, которых достиг, не обладай он мужеством, решительностью, умом и быстротой
реакции – он мгновенно сориентировался в изменившейся обстановке и начал
действовать:
– Убейте его! – приказал он своим сторонникам, которые, как и их оппоненты из
стана большинства, растеряно наблюдали за творящимся на сцене и в зале, не очень-то
понимая, что именно происходит – подавляющее большинство приверженцев ш’Эссара ни
сном ни духом не подозревали о планах экс-Гроссмейстера по физическому устранению
своих политических противников. Белые платочки с противоядием они получили из рук
его немногочисленных, особо приближенных Мастеров, которые, кстати, тоже не были в
курсе дела – любимым тезисом бывшего Гроссмейстера был принцип: «Каждый должен
знать только то, что ему нужно знать, чтобы делать то, что приказано!» – в этом, да и во
многом другом, он был полностью солидарен с любимым руководителем Дениса. –
Убейте его! – продолжал кричать ш’Эссар, – это фомор!
«Фигасе! – успел подумать Шэф, – эк он меня! – в демоны перевел! Но ничего,
рыбий прихвостень и за это ответишь, и за козла!» – тут надо оговорится, что козла
главком приплел так – до кучи, ибо ничего подобного о нем экс-Гроссмейстер не говорил.
– Не сметь! – рявкнул в ответ ш’Иртан, – это Мастер войны ш’Эф, а не какой-то
долбанный фомор! Взять его под защиту!
Главком успел только натянуть капюшон «шкиры», когда его накрыли две волны
Мастеров войны, пришедшие с противоположных сторон: одна – чтобы убить, другая –
чтобы спасти. Правда надо честно сказать, что во-первых – убить его и без «шкиры» было
бы трудновато, и во-вторых, что следует из во-первых – в защите он также особо не
нуждался. Правда ш’Эссар на это и не рассчитывал, его цель была в другом и он ее
добился – на какое-то время Шэф был выключен из игры и этого времени бывшему
Гроссмейстеру должно было хватить, чтобы спастись.
А дальше… дальше борьбу можно было начинать по новой: пока жив Настоятель
обители, сместить его своей властью новый Гроссмейстер не мог – мог только назначить
досрочные выборы, а в них принимали участие все Пчелы обители, а если учесть, что
подавляющее большинство Пчел Центральной обители не то чтобы любило своего
Магистра, но относились к нему с явной симпатией – и было за что: он был отличным
администратором, старавшимся если не помогать каждой своей Пчеле в важном деле
безбедного существования, так уж, по крайне мере, не мешать. В итогах перевыборов, если до них дойдет дело, ш’Эссар не сомневался. Сейчас главным было покинуть Зал
Выбора, превратившийся в смертельную ловушку, а там… –проигранное сражение не
означает проигранную войну! Ш’Эссар резко потянул оба подлокотника своего трона и
защитная клетка медленно, но неотвратимо поползла вверх – путь к свободе был открыт!
– За мной! – крикнул экс-Гроссмейстер несколько подрастерявшемуся Магистру
ш’Ехту и бросился к боковому краю трибуны. У него мелькнула мысль убить ш’Иртан и
ш’Олоха, но он отбросил ее – в схватке с ними можно было завязнуть и потерять
драгоценное время, а вместе с ним и жизнь. Сейчас главное было спастись, а все
остальное подождет. Будет жив – все доделает! Для отступления было два пути: или через
Главные Двери Зала выбора, или через мало кому известную дверь на черную лестницу.
Чтобы воспользоваться Главными Дверьми, надо было прорваться через сражавшуюся
толпу Мастеров войны – это было не то чтобы невозможно, но скажем так – вероятность
достичь Дверей в целости и сохранности была существенно ниже единицы… а если трезво
оценивать шансы, то пожалуй, она была гораздо ближе к нулю, и ш’Эссар, вполне
обоснованно, выбрал черную лестницу. Что было бы, выбери он Главные Двери
неизвестно – как уже отмечалось: история сослагательного наклонения не имеет. Он ловко
спрыгнул вниз и побежал к незаметному коридорчику в котором находилась дверь,
которую охранял Денис. Вслед за ним, услышав призыв своего лидера, бросились только
двое Мастеров войны, остальные, вовлеченные в общую свалку, на призыв откликнуться
не смогли – на каждого сторонника экс-Гроссмейстера приходилось не менее трех
противников и вырваться из схватки им было практически невозможно, и это было
плохо…
Но было для ш’Эссара, в сложившейся ситуации, и кое-что хорошее, и даже не
просто хорошее, а очень хорошее – его главного врага поблизости не наблюдалось, проклятый ш’Эф застрял где-то в дебрях мясорубки, в которую превратился Зал Выбора!
Счастье и удача были на стороне бывшего Гроссмейстера, и его маленький отряд без
потерь достиг начала коридора, где их и поджидал Денис, исполнявший роль «черного
стража», перекрывавшего заветную дверь к свободе. Как уже отмечалось, численность
гроссмейстерского отряда не изменилась – по дороге никто не пропал и никто не
прибился, и по-прежнему подразделение состояло из четырех человек: двух безымянных
Мастеров войны – приверженцев ш’Эссара, его самого и Великого Магистра ш’Ехта –
Настоятеля Западной обители Ордена Пчелы. Такой внушительной силы хватило бы для
уничтожения целого батальона краснопоясников, не говоря уже об одном человеке… но
была тут одна загвоздка – краснопоясник этот был облачен в «шкиру», и похоже о ее
чудесных свойствах знал, или, по крайней мере догадывался, профукавший свой высокий
пост, но не побежденный, экс-Гроссмейстер Ордена Пчелы.
– Убейте его! – приказал ш’Эссар, тревожно оглядываясь, но к счастью для него, особых поводов для беспокойства пока что не просматривалось – ш’Эфа, этого выходца
из Бездны, поблизости видно не было, а больше никого ш’Эссар не боялся – ну-у… разве
чуть-чуть опасался его клеврета, загораживавшего спасительную дверь.
