Admin - i 561dfab95dcca859
.
Месяцем ранее МИД РФ предложил США заключить договор, гарантирующий «ненаправленность» ПРО против России, но и это предложение не прошло. И не могло пройти. Предлагаемый договор предусматривал, что все детали ЕвроПРО необходимо будет согласовывать с Россией. К этим деталям относились допустимое количество и типы ракет-перехватчиков, их скорость, а также места размещения ракет и радаров{277}
.
А ведь внешнеполитическая обстановка в 2010 г. представлялась весьма благоприятной для России.
В Европе достаточно неожиданно стала популярной идея тесного вовлечения России в систему европейской безопасности, расширения ее сотрудничества с такими структурами, как Евросоюз и НАТО. На осеннем трехстороннем (Россия, Германия, Франция) саммите в Довиле лидеры крупнейших европейских стран обсуждали перспективы тесного сотрудничества с Россией по самым актуальным вопросам, вплоть до перспектив введения безвизового режима между странами Евросоюза и Россией. В общем, саммит в Довиле полностью соответствовал высказанной российским президентом идее о необходимости создания новых гибких модернизационных альянсов, где в числе первых партнеров фигурировали как раз Франция и Германия.
Лидеры крупнейших стран Евросоюза, а также генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен высказывались за привлечение России к созданию европейской системы ПРО{278}
. Дмитрий Медведев, посетив 20 ноября 2010 г. саммит Россия – НАТО в Лиссабоне, предложил альянсу вместе создать секторальную систему противоракетной обороны (ПРО), то есть единый периметр противоракетной безопасности с элементами ПРО и ПВО, ориентированными вовне. При этом Москва целиком отвечала бы за свой сектор, обеспечивая таким образом безопасность Европы со своего направления, а страны альянса отвечали бы за свои сектора{279}
.
Вступление России в ВТО представлялось важным инструментом создания общеевропейского пространства от Лиссабона до Владивостока, которое не кончается на границе с Россией, а простирается до берегов Тихого океана{280}
. На саммите РФ – Евросоюз в Брюсселе был подписан меморандум о завершении российско-европейских переговоров о вступлении России в эту организацию, что дало повод говорить и о скором подписании нового соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) взамен старого, истекшего еще в 2006 г. Налаживались отношения и с отдельными членами Евросоюза (в частности, с Польшей и Великобританией){281}
.
Но вот июнь 2011 г. вообще вряд ли мог порадовать Дмитрия Медведева. Наряду с провалом переговоров с НАТО провалился и трехсторонний саммит Россия – Азербайджан – Армения в Казани, на котором стороны должны были подписать «дорожную карту» урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе.
Впервые встреча президентов Азербайджана и Армении при личном посредничестве президента Медведева прошла в ноябре 2008 г. – вскоре после войны в Грузии, когда Москва резко активизировалась в решении «замороженных» конфликтов на постсоветском пространстве. Тогда сам факт личной встречи Ильхама Алиева и Сержа Саргсяна казался серьезным прорывом. Более того, по итогам встречи в Москве президенты Медведев, Алиев и Саргсян подписали общую декларацию. И хотя текст содержал лишь расплывчатые формулировки, он стал первым за долгие годы политическим документом, под которым подписались лидеры Азербайджана и Армении.
В 2009 г. президенты встречались в таком формате еще три раза, однако никаких прорывных договоренностей достичь так и не удалось. Более того, монополию Москвы на организацию прямых переговоров между президентами Азербайджана и Армении нарушила Минская группа ОБСЕ по нагорно-карабахскому урегулированию (помимо России в нее входят США и Франция), устроив еще две встречи господ Алиева и Саргсяна уже без участия Дмитрия Медведева{282}
.
Поэтому от июньской встречи ждали многого. Содержащий основополагающие принципы урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе документ, который Минская группа ОБСЕ (Россия, США и Франция) активно готовила с начала года, должен был стать «дорожной картой» для решения одного из самых застарелых конфликтов на постсоветском пространстве.
Накануне саммита посредники оказали на Баку и Ереван колоссальное давление, чтобы заставить их подписать выстраданный документ. За день до встречи в Казани президент Франции Николя Саркози написал письмо, в котором призвал лидеров Азербайджана и Армении «продемонстрировать мужество и мудрость, сделав решающий выбор в пользу мира». А президент США Барак Обама позвонил Ильхаму Алиеву и Сержу Саргсяну, чтобы лично убедить их подписать соглашение.
Однако подписать «дорожную карту» в Казани не получилось. Вместо этого участники встречи, длившейся более часа, отделались кратким заявлением. В нем президенты Азербайджана и Армении поблагодарили сопредседателей Минской группы и «высоко оценили личные усилия президента РФ». По сути же переговоров участники саммита заявили лишь, что «констатировали достижение взаимопонимания по ряду вопросов, решение которых способствует созданию условий для одобрения основных принципов». А после окончания встречи представители Армении и Азербайджана дружно обвинили друг друга в срыве переговоров.
По словам высокопоставленного источника в Кремле, Дмитрий Медведев был настолько разочарован встречей в Казани, что практически решил прекратить свои посреднические усилия на карабахском направлении. Он фактически выдвинул участникам конфликта ультиматум: следующий трехсторонний саммит возможен лишь в том случае, если на нем будет подписан подготовленный план по Карабаху{283}
.
Так что нельзя сказать, что Дмитрий Медведев избегает или не умеет вести конфронтационную внешнюю политику. Умение вести «кризисную дипломатию» понадобилось президенту и в отношениях с ближайшим соседом, которого долго даже считали преданным союзником России. Но к началу октября 2010 г. Кремль фактически отказался вести дела с белорусским президентом Александром Лукашенко. Президент России Дмитрий Медведев и его белорусский коллега Александр Лукашенко перестали скрывать взаимную неприязнь. Накануне декабрьских президентских выборов в Белоруссии Кремль высказывался о Лукашенко в таких выражениях, которых до сих пор удостаивались лишь такие недруги России, как бывший президент Украины Виктор Ющенко и грузинский лидер Михаил Саакашвили{284}
.
К этому моменту в Кремле накопилось раздражение тем, что Белоруссия игнорирует просьбы России по некоторым важным внешнеполитическим вопросам, в частности признанию Абхазии и Южной Осетии или урегулированию киргизской проблемы. Белорусский президент не только приютил у себя свергнутого президента Киргизии К. Бакиева, но и втянулся в какие-то сомнительные политические игры вместе с ним.
На это наложились споры по поставкам в Белоруссию российской нефти. Минск настаивал на поставках без пошлин, Москва отказывалась дарить соседу огромные деньги за красивые слова. Это едва не привело к срыву Таможенного союза – очень важного для премьер-министра России В. Путина межгосударственного проекта{285}
.
Первым перешел на личности Александр Лукашенко. В ответ на сайте президента РФ появился ролик, в котором Дмитрий Медведев отчитал коллегу и партнера по Союзному государству России и Белоруссии: «Помню, как был удивлен, когда при нашей первой двусторонней встрече, вместо того чтобы сосредоточиться на российско-белорусском сотрудничестве, он подробно и исключительно в негативной манере принялся обсуждать моих предшественников на посту президента России – Бориса Ельцина и Владимира Путина». Затем Дмитрий Медведев раскритиковал Александра Лукашенко за невыполненное обязательство признать Абхазию и Южную Осетию: «Его беспокоит многое: и наведение порядка в наших экономических отношениях, и общение российских средств массовой информации с белорусской оппозицией, и даже судьба некоторых наших высокопоставленных пенсионеров и уволенных чиновников. Президенту Белоруссии следовало бы заниматься внутренними проблемами. В том числе, наконец, расследовать многочисленные дела об исчезновении людей. России, как и другим странам, это небезразлично»{286}
.
В сложившейся ситуации Москва продемонстрировала готовность пойти на крайние меры. Например, не признавать результат грядущих белорусских выборов. Ранее наблюдатели от России и стран СНГ, в отличие от своих западных коллег, всегда характеризовали избирательные кампании в Белоруссии как «демократичные» и «соответствующие международным стандартам». Теперь же российские чиновники заговорили о том, чтобы отказаться от былой практики.
