По следам преступления - Матвей Наумович Медведев
— Тебе, как женщине, это легче сделать, Людмила, — уговаривал он ее. — Женщине больше доверяют. Ну кому придет в голову, что такое нежное существо всучивает поддельный лотерейный билет. Никому!
— Значит, ты хочешь вовлечь меня в преступную сделку? — закуривая сигарету, вскинуло бровь «нежное существо». — Спасибо!
— Да, но не безвозмездно, — поторопился добавить Луненко. — Проси что хочешь!
Наконец Людмилу Казину уговорили, и вместе с Луненко она пошла сбывать билет. Жертва уже была намечена. Это был знакомый приятеля Луненко, некто Акопян, приехавший из Армении. Казина, явившись к нему, сказала, что билет принадлежит ее бабушке, а Луненко она представила как мужа своей сестры. «Бабушка», судя по цене, которую она заломила за билет, была предприимчивой. Она просила 14 тысяч рублей. «Внучка» же была сговорчивей. Она готова была отдать билет за 13 тысяч…
Неизвестно, что больше подействовало на Акопяна — женские чары Казиной или желание иметь автомобиль, но билет он купил.
Однако неудачи явно преследовали Луненко. Вскоре после того, как он положил в карман 13 тысяч, дав из них 500 рублей Казиной, явился Акопян и, рассерженный, потребовал вернуть деньги. Оказывается, афера была сразу же раскрыта. Пришлось вернуть все 13 тысяч, причем 500 рублей, которые Казина уже успела истратить, Луненко добавил из своих. А что было делать? Иначе скандал!
И все же следовавшие одна за другой неудачи не остановили Луненко. Раздобыв все у того же Бурского еще один поддельный лотерейный билет, он вылетел в Сухуми. Мошенник надеялся сбыть его там подороже…
Первым, к кому Луненко обратился в Сухуми, был водитель такси Эфадзе. Водитель отвез его к работнику Гульрипшского леспромхоза Джикия. Последний предложил за билет 10 тысяч, но поставил условие: поехать вместе с ним для проверки билета в Тбилиси. Луненко, понятно, отказался и на такси того же Эфадзе отправился в Зугдиди, чтобы попытаться продать билет там. На одной с ним машине поехал и Джикия, у которого в Зугдиди были служебные дела.
Из Зугдиди машина возвращалась в Сухуми. Пальмы и кипарисы обрамляли шоссе. Поросшие лесом склоны гор издали казались курчавыми. Но Луненко было не до красот природы. Дела его обстояли плохо: в Зугдиди тоже не нашлось желающего приобрести злополучный билет. Но он не знал еще самого главного. На станции технического обслуживания автомашин, где Луненко пытался уговорить работника станции Хабутия найти ему покупателя, желающего приобрести билет, на который выпал выигрыш — автомобиль «Волга», в тот момент находился Чкадуа.
Да, да! Тот самый Чкадуа, которого так ловко провел Бурский. Он не забыл нн полученной им телеграммы: «Купленная вещь очень плохая», ни того, что, попавшись мошенникам «на крючок», пострадал на 11 тысяч 500 рублей. Жажда мщения владела им с такой силой, что когда он узнал от Хабутия о приезжем из Ленинграда, который предлагал билет денежно-вещевой лотереи, то чуть было не затанцевал от радости лезгинку. Заподозрив, что и этот билет тоже, наверное, фальшивый, он сказал об этом Хабутия. Тот мгновенно завел машину, Чкадуа сел рядом, и они на предельной скорости помчались вдогонку за такси, на котором, ничего не подозревая, ехал в Сухуми Луненко.
Глаза Чкадуа бешено сверкали. Он непрерывно подгонял Хабутия: «Скорей! Скорей!» Наконец впереди мелькнул номерной знак таксомотора. Поравнявшись с ним, Хабутия что-то крикнул по-грузински Эфадзе и затормозил. Тот остановил машину. Чкадуа вышел на шоссе и, подойдя к такси, сказал Луненко, что хочет купить билет. Луненко обрадовался, достал билет из бумажника. Как только Чкадуа увидел билет, он почувствовал, что в груди у него что-то сладостно затрепетало: точно такой же билет ему уже однажды всучили мошенники. Однако он сделал вид, что не обнаружил подделки, и сказал, что согласен купить билет за любую цену. Луненко прерывающимся от жадности голосом назвал цену — 24 тысячи. Чкадуа согласился, хотя покупать билет не собирался. Ему важно было не упустить Луненко, которого он считал — и не без основания — сообщником лже-Лунева и лже-Сабанадзе.
Договорились, что встретятся в девять часов утра в Сухуми, после чего Чкадуа, потирая с довольным видом руки, вернулся в машину Хабутия, а Луненко поехал дальше в столицу Абхазии. Однако инстинктивно он почувствовал что-то неладное, какой-то подвох со стороны Чкадуа и решил немедленно вернуться в Ленинград. Но и Чкадуа был не прост. Опасаясь упустить Луненко, он только сделал вид, что возвращается в Зугдиди. На самом же деле поехал следом за такси в Сухуми и стал подкарауливать Луненко.
Весь вечер и всю ночь прохаживался Чкадуа по дороге между вокзалом и аэропортом. В руках он держал розу, которую время от времени задумчиво нюхал. Его можно было принять за влюбленного, пришедшего на свидание с любимой женщиной.
Рано утром, едва только солнце начало подниматься над вершинами гор, на пустынной в тот час дороге показался Луненко с чемоданом в руке. Озираясь по сторонам, он спешил в аэропорт. Неожиданно вышедший из-за кустов Чкадуа преградил ему дорогу.
— А, генацвале! Бежать вздумал?
— Что вам надо? — испуганно спросил Луненко. — Дайте пройти.
— Я тебя выведу на чистую воду, мошенник! Отдавай мои одиннадцать тысяч пятьсот!
— Вы с ума сошли? Я вас знать не знаю. Первый раз в глаза вижу. Пустите! Я опаздываю на самолет.
— Никуда тебя не пущу, пока не заплатишь.
— Аферист!
— А сам-то ты кто? Неужели честный человек? Я бы, конечно, мог заявить о тебе в ОБХСС, но Чкадуа привык сам расправляться со своими обидчиками. Я действую по закону гор. Сейчас ты поедешь со мной к своему сообщнику, а пикнешь — прирежу!
Луненко ничего не оставалось, как повиноваться.
— Пойдем, — приказал Чкадуа.
Неподалеку стояла машина. Чкадуа посадил в нее своего пленника и привез его к Джикия. Пока Чкадуа и Джикия разговаривали между собой на родном языке, время от времени бросая на пленника грозные, негодующие взгляды, Луненко смиренно стоял понурив голову. Потом Чкадуа сказал:
— Этот человек говорит, что не знает тебя и ни к чему не причастен. Я ему верю. Он честный.
— Значит, вы меня отпускаете? — оживился Луненко.
— Нет! До тех пор, пока не вернешь мне одиннадцать тысяч пятьсот рублей…
— Караул! — завопил Луненко.
Чкадуа отвез Луненко в Зугдиди и там запер в темной, без окон, комнате в своем доме. «До тех пор не выпущу, пока не согласишься вернуть мне все одиннадцать тысяч пятьсот!» — снова пригрозил он.
«Кавказский пленник» заскрежетал в
