Сережа, думай об империи - Андрей Коткин
— Это же сплошь дети! — Сделал неверный вывод из маленького роста костных останков Вишневский. Так-то, скорее всего, это были вполне взрослые люди, во всяком случае, большинство из них, видоизменившиеся в результате постоянного проживания в условиях подземелий, о чем я ему и сообщил, указав на более плотные и широкие, чем могут быть у детей, кости. Но все его жизненные установки возмутились против осквернения такого количества человеческих останков. — Я, пожалуй… сюда на обратном пути загляну, если больше ничего ценного по дороге не встречу.
После того, как мы прикрыли дверь склепа, настроение моего товарища начало стремительно ухудшаться. Он уже не рвался проверять все закоулки и простукивать все ниши в надежде обнаружить то, что не нашли до нас другие искатели сокровищ. Да и я сам тоже все явственнее начал ощущать, что тоскливо-тревожная атмосфера этого места начинает проникать и в меня. Больше не хотелось разговаривать, гадая о том, что же тут произошло, и как было раньше. На краю зрения прямо из темноты начали проявляться тени, дразня нервы какими-то особыми плотностью и объемом. Но стоило только резко повернуть голову, как наваждение исчезало… чтобы через несколько минут снова появиться с другой стороны. Тишина обволакивала нас плотным удушающим коконом, в котором гасли шаркающие звуки наших шагов и хриплое дыхание. Прикосновение чужого враждебного взгляда, прожигающего спину, стало почти осязаемым.
— Зря мы сюда пришли, — пустым, безжизненным голосом вдруг заявил Стас, сползая спиной по ближайшей стене.
— Эй, ты чего расселся, — возмутился я, резко встряхивая головой, в попытке стряхнуть морок беспросветной тоски. — Идем, уже немного осталось.
— Зачем?- равнодушно произнес Стас, глядя куда-то сквозь меня, — Мы уже мертвы… мы все давно здесь мертвы.
— Что с ним? — спросил я у Гуамоко, пытаясь растормошить своего спутника. — Я думал, артефакт ему поможет. Ты же говорил, ментальный щит его прикроет.
— Он и прикрывал, пока мана не истощилась — возразил Гуамоко. — Не надо было этому придурку заклинаниями швыряться, да резерв свой опустошать на всякую ерунду.
— Возвращаемся! Надо его вытаскивать отсюда. Сейчас обратный портал открою. — Смирившись с отрицательным результатом, решился я на прекращение нашего похода.
— Здесь не получится, хозяин. Слишком сильная концентрация маны тьмы — резюмировал Гуамоко, наблюдая за моими бесплодными паническими попытками. Никакого, даже малюсенького, отклика, зря только ману тратишь.
— Так что делать-то? — возмутился я. — Не могу же я его тут бросить! — Кстати, от всех этих треволнений моя апатия с меня самого слетела, как и не бывало вовсе.
Гуамоко, кажется, именно что и хотел предложить, что бросить, но сдержался, только промолчал очень выразительно.
— Попробуй его электричеством долбануть как следует. — Сделал он свое предложение после длительной паузы.
— Ты спятил! Я же его убью!
— Может убьешь, может нет, у тебя просто нет другого выхода. У твоего приятеля воли к жизни на донышке осталось. Если ты его не взбодришь, как следует, он по любому не жилец! Так, даже если ничего со спасением не получится, хоть мучиться не будет.
Поколебавшись еще несколько мгновений, я все же решил послушать этот его очень неоднозначный совет. Гуамоко, несмотря на всю вымораживающую прагматичность его совета, полностью прав. Я уже практически не ощущал от Стаса никаких эмоций, еще с трудом двигающаяся и говорящая оболочка, а не человек. Вздохнув, я сплел заклинание молнии, постаравшись уменьшением вложенной маны, хоть как-то снизить его атакующий потенциал.
В памяти всплыла картинка из другой жизни: писк приборов, белые маски, закрывающие лица, и крик «Разряд!»
Стаса несколько раз выгнуло дугой, приложив до кучи еще и головой о стену.
— Станислав… Стас, ты как? — бросился я к нему, пытливо заглядывая в лицо.
Вишневский застонал и отрыл глаза.
— Я убью тебя, — прохрипел он, пытаясь восстановить дыхание и глядя на меня отнюдь не дружелюбно. — Вот выберемся и самолично, вот этими руками… целитель, чтоб тебя, так же перекосило, да подбросило.
— Договорились, — облегченно выдохнул я, радуясь, что мой друг ожил. Реально ожил, вон каким фонтаном полились из него совсем угасшие было эмоции.
— Если не будете продолжать вести себя как два идиота, то успеете, пока вас снова не накрыло, добраться до склада. Там концентрация маны тьмы должна быть существенно ниже. Видишь свет в конце тоннеля? — ворчливо сообщил Гуамоко, побуждая меня, закинув руку Стаса себе на плечо, начать движение в нужном направлении.
А потом мы все же дошли, до намеченной мной (точнее Гуамоко, но об этом т-с-с!) цели. И чем светлее делалось вокруг, тем легче становилось и на душе. Липкий страх и чувство безнадежности отступали. А Вишневский так уже вполне бодро и самостоятельно перебирал ногами.
И снова разрыв шаблона по части размеров помещения. Вот на ваш взгляд, каковы могут быть размеры склада? Возможно, кто-то припомнит этакий стандартный ангар на хозяйственной базе, возможно, даже несколько ангаров, поставленных один возле другого.
В эту огромную пещеру таких ангаров можно было засунуть без счета. И все равно все они не заняли бы даже четверти всего этого простора. Отчего я так уверенно говорю о просторе, если у нас со Стасом расстояние доступное для обзора составляет два десятка метров? Так в этой системе освещение как раз присутствовало! И купол, под которым сияло искусственное, но очень яркое солнышко, терялся где-то в вышине.
А еще тут присутствовало просто огромное количество высоченных стеллажей. Улицы стеллажей, лабиринты с кучей закоулочков, проходов и отнорков. И на всем обозримом пространстве, все полки на этих самых стеллажах были покрыты толстым слоем пыли. А кроме пыли — ничего! Похоже, уже с очень незапамятных времен, эти полки оставались абсолютно пустыми.
— М-да, когда я тут бывал в прошлый раз, товаров тут было гораздо больше, — пробормотал в моем сознании обескураженный Гуамоко, сделавший все же при этом важное уточнение. — Впрочем, солнечные камни лежали вовсе не тут, с краю, до места их складирования нужно еще довольно прилично топать.
Глава 14
Под руководством моего внутреннего путеводителя до нужного места мы с Вишневским шагали еще с четверть часа примерно. Четверть
