Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой-2
— На уху она не очень, — Тихон судил сугубо прагматически, — но вместе со всем остальным — пойдёт.
А я налюбоваться не мог на красноглазого красавца с золотой чешуёй.
Уж сколько я бил из ружья ему подобных под водой, но это для подводного охотника линь одна из самых легко добываемых рыб, а вот на удочку чтобы... Лично у меня имелись единичные случаи. А чтоб на просто «палку с леской» — вообще запредел...
— Граф сам приезжал? — спросил я, когда слуга пристраивал трофей в компанию к остальной себежской ихтиофауне.
— Ни боже мой — адъютант его сиятельства были, — Тихон подхватил ведро. — Просили немедленно по возвращении прибыть к полковнику.
— Ясненько. Пощли.
Понятно, что о цели моего срочного вызова офицер нижним чинам не докладывал...
Ёксель-моксель! — Так ведь и я по прибытии не доложился непосредственному начальнику. Слишком буквально воспринял указание начальника штаба отдыхать. Ох, и намнёт мне холку Сиверс! И правильно, кстати, сделает — форменное свинство с моей стороны не рассказать о похождениях отряда графу сразу по прибытии. Про субординацию уже вообще не говорю...
Всё-таки шпак я натуральный — не хватило мне ни двух лет срочной в своём времени, ни полутора в этом, чтобы настоящим военным стать...
Придя к себе быстренько сполоснулся, переоделся и отправился «на ковёр».
Зря беспокоился: Егор Каролович встретил весьма приветливо:
— Здравствуйте, Вадим Фёдорович! Уже наслышан о ваших подвигах, надеюсь позже услышать подробности...
Я, разумеется, перебивать начальство не стал, а только молча поклонился.
— Скоро с нами соединится Финляндский корпус, — продолжил полковник. — После этого планируется произвести поиск на Полоцк. Объединёнными силами.
— У моего отряда тоже имеется задача?
— Разумеется. Вот здесь, — граф пригласил меня к карте, — имеется пара опасных для фланговых атак противника направлений. Хотелось бы их заминировать так, как вы демонстрировали...
Ни фига себе! Активные минные заграждения на суше за сто лет появления подобных на море? Как они себе подобное представляют?
— К тому же, должен предупредить: недавно взятый в плен француз сообщил, что вышел приказ по армии, подписанный самим императором, наших минёров и инженеров в плен живыми не брать. Здорово вы насолили Наполеону, господин капитан., — граф не смог сдержать улыбки.
Ух, ты! Сподобился великой чести! Да ещё и всех коллег подставил. Вроде в той реальности только Денис Давыдов отмечался подобным приказом корсиканца. Хотя могу и ошибаться.
Но, видать, действительно здорово поддостали императора минные поля и прочие сюрпризы на полях сражений и дорогах с переправами...
— Переживём, Егор Карлович.
— В плен попадёте — не переживёте.
— Так я и не собираюсь...
— А никто не собирается, но попадают, случается. А теперь гренадка о трёх огнях белого металла на кивере — смертный приговор, учтите.
Вот зачем он мне это говорит? Скрытое пожелание самому застрелиться при опасности быть пленённым?
— Так в чём заключается наша задача?
— Заминировать вот эти луга, — тоже перешёл непосредственно к делу Сиверс.
— Какое количество мин?
— Думаю около полусотни. Это возможно? — вопросительно посмотрел на меня полковник.
— Увы.
— В чём проблема? Генерал Яшвиль обещал выделить необходимое количество гранат.
Ай, спасибо! Гранат они мне дадут необходимое количество! Ещё небось и телегу выделят для их транспортировки — самое то получится: летучий отряд диверсантов, привязанный к телеге. Но главное не в этом.
— Ваше сиятельство, гранат может быть сколько угодно, но количество эффективных запалов для их подрыва ограничено. У меня имеется необходимых веществ на снаряжение оными не более двух десятков мин. И то не уверен.
— А получить всё требуемое за день — два не получится? — сразу понял проблему полковник.
— Очень сомневаюсь. Почти наверняка: «Нет». Вряд ли у вас имеются достаточно мощные гальванические батареи, не говоря уже о необходимой посуде и оборудовании. Или реактивы нужны весьма специфические.
— Оставьте мне список необходимого, — посмурнел лицом мой начальник. — Хотя бы попробую это найти.
Ну и что сделаешь?
Уселся и начал писать. Ладно: песок, уголь и соль — вполне себе реальны. И кости тоже, вместо апатитов-фосфоритов. А соляную и серную кислоты, где он мне добудет? А посуду? А пиролюзит? Пусть и не чистый... Где?
Хорошо: поташ я из золы костров надыбать смогу, но не за пару же часов! И, главное: химики откуда?
Имеюсь я, в единственном числе. Несерьёзно.
Но, надеюсь, графу хватит и взгляда на мой список, чтобы понять нереальность запросов командования.
Мои надежды оправдались:
— Действительно, Вадим Фёдорович, всего этого не раздобыть в столь краткие сроки, что у нас имеются. Уверены в необходимости всего перечисленного?
— Совершенно. Причём я весьма скромен. И, с перечисленным, только постараюсь получить необходимые вещества, но не гарантирую, что успею.
— Дьявольщина! — выругался полковник. — Верю. Ступайте. Мне нужно подумать.
Уходить? Или всё-таки...
— Ваше сиятельство, Егор Карлович, разрешите задать вопрос?
— Слушаю, — полковник посмотрел на меня слегка удивлённо.
— И я, и мои подчинённые, получив прямой приказ идти и умереть или стоять и умирать, его, несомненно, выполним. Но хотелось бы всё-таки понимать смысл этого...
— Теперь я не могу сообразить, к чему вы это, Вадим Фёдорович.
— Мина — оружие обороны. Я про полевую, конечно, говорю. Ну, или засады. А планируется, как я понял, наступательная операция. И в ней не вижу смысла установки заграждений, кроме как непосредственно на поле боя.
Сиверс слушал, пока не перебивая.
— Прикрытие опасных направлений на марше, это, само собой, очень важно и полезно. Но не минными постановками — это крайне затратно и неэффективно. Мы истратим все запалы, полного прикрытия не обеспечим, а разминировать потом эти луга будет чрезвычайно сложно и опасно. К тому же нет никакой гарантии, что на них не заявятся местные крестьяне с косами...
У нас возможность поставить всего около двух десятков дефицитных мин. Такое количество не сможет решить какой-либо стратегической задачи — только тактическую. Но, честно скажу, с трудом представляю их применение при наступательных действиях корпуса.
— Я вас понял, — хмуро пробубнил граф. — Подумаю и над этим. Благодарю. Жду вас вечером. После ужина.
Ну наконец-то мы закончили затянувшееся прощание, и я всё-таки покинул штаб-квартиру начальника инженеров корпуса.
— Позвольте ещё вопрос?
— Да.
— Приступать ли к снаряжению гранат запалами? Дело это, с одной стороны, требует времени, но, с другой, хранить такие гранаты достаточно опасно.
— А какое время вам, в случае чего, потребуется?
— Около шести часов.
— Тогда пока не стоит. До встречи вечером.
Ну, наконец-то мы закончили затянувшееся прощание, и я всё-таки покинул штаб-квартиру начальника инженеров корпуса.
Чем заниматься в ближайшее время — совершенно непонятно. Муштровать своих гавриков, чтобы не расслаблялись? Плохой я, наверное, офицер — не могу занимать людей бессмысленными действиями только ради «шоб служба мёдом не казалась». Тем более сроднился уже с ними практически, и знаю, что в деле не придётся повторять приказ или беспокоиться, что оный может случиться невыполненным, если хоть кто-то из моих «крестоносцев» ещё способен дышать...
Но занятие на первое время нашлось. Если, конечно, это можно считать занятием: ещё на подходе к расположению своей, прошу прощения за наглость, «воинской части» учуял аромат варящейся ухи...
Даже представить не пытаюсь, как нас, наверное, ненавидят соседи: то готовящейся дичиной пахнет от наших палаток, то грибами, то ухой...
А им, в отличие от моего «спецназа», только то, что от казны положено.
— Здравия желаю, ваше благородие! — встретил меня единственный «некрестоносный» из пятёрки минёров Шинкевич, которого унтер выставил караульным. — Премного благодарны за ушицу!
— На здоровье, — кивнул я, и проследовал «в расположение».
Парень, кстати, неплохо себя показал в последнем деле — надо бы и на него представление к кресту написать...
— Вадим Федорович! — навстречу уже спешил мой непременный «Планше». — Уха почти остыла. Извольте отобедать!
И как я без него жил-то почти целый год? Кто же меня, бедолагу, кормил? Не, заботу ощущать приятно, хочется чувствовать, что ты кому-то нужен, но не до такой же степени!
С какого-то момента такие причитания воспринимаются уже как кудахтанье.
Но, с другой стороны, я ведь действительно чувствую, что Тихон меня любит, чуть ли не как собственного сына. Наверное, именно потому, что ни жены, ни детей у него нет.
— Тихон, я пообедал у графа Сиверса, — пришлось соврать. — Но ухи я похлебаю — давно её хотел.
