Ясмина - Сапфир
Я удивленно посмотрела на маргонку. За два неполных года нашего знакомства, она еще ни разу не отзывалась о мужчине с таким придыханием и восторгом. Кажется, у Вагра появился отличный шанс забыть меня и переключиться на другой, гораздо более благодарный объект для ухаживаний.
Под моим красноречивым взглядом Кармелия потупилась, пожала плечами:
«Я заглянула одним глазком. Просто заносила ему питательный раствор для инъекций… По-моему он меня даже не заметил…»
Она вздохнула, совсем как юная студентка, вспоминая о красавце-преподавателе – недоступном и от того еще более притягательном. И такого я от маргонки не ожидала тоже. Кармелия снова пожала плечами, нервно откинула назад тугую белоснежную косу, и мне показалось, что смуглое лицо ее залилось румянцем.
Слухи о новом исследовании Вагра расползлись по больнице в мгновение ока.
«Похоже, он почти научился лечить перерожденных», – шепнула мне в коридоре вездесущая Латифа.
«Скоро у нижних совсем не останется войска, – бросила соседке медсестра из регистратуры. – И мы победим, едва начав войну. Говорят, нижних в этот раз совсем мало, и все надежды они возлагали на перерожденных».
Я посмотрела на Рика – он как раз разгонял новую «демонстрацию» возле энергоэкрана.
Василиск пожал плечами:
– Все может быть. Вагр умеет упрямиться. Он ведь жаловался, что вакцина действует на перерожденных, но лишь временно. Кто знает? Может, бьется над тем, чтобы сделать эффект постоянным? И да, это закончит войну в самом начале. Разведчики подтвердили – нижних тварей не просто мало, их ничтожно мало. Меньше десятой доли нашей армии. И это не считая тех, кого можно мобилизовать с тыла. Если перерожденных уберут с дороги – все, захватчикам конец.
15
Энергоэкран транслировал первое сражение настолько четко, трехмерно, что порой чудилось я – там, плечом к плечу с нашими воинами. И, как ни удивительно, было не страшно, скорее тревожно и одновременно накрывала непривычная жажда победы – любой ценой, не взирая ни на что.
Настолько взвинченной, но одновременно готовой бороться – до последнего вздоха, до последней капли крови, я себя еще не помню.
Вначале мы видели только армию перекрестья, вернее даже – ее авангард. Сотни драконов и василисков ровными шеренгами застыли посреди поля, окаймленного тем самым лесом, где я впервые столкнулась с нижней магией.
С середины ночи они терпеливо ждали наступления неприятеля, почти не двигаясь, не нарушая строя.
Рик велел вколоть всему персоналу больницы двойную дозу энергии жизни, и я слабо, но видела ауру нашего воинства.
Разноцветные чешуйки переливались на знойном солнце, хлестали по траве мощные хвосты, выдавая нетерпение хозяев. Чуть расправлялись и снова складывались за их спиной громадные кожистые крылья.
Сами же защитники перекрестья напоминали статуи… до тех пор, пока не настал час икс.
Около семи утрас рычанием диких зверей из леса высыпали перерожденные. Казалось, сейчас уродливые твари понесутся навстречу армии перекрестья. Будут сражаться, пока их не разорвут на мелкие клочки. После смерти тела, напичканные нижней магией перерожденные, могли драться еще часа три-четыре, а некоторые – даже сутки.
Также рассуждали и защитники перекрестья – все, разом обратились, пригнулись, оскалились, набрали в грудь побольше воздуха для огненного дыхания.
Но… перерожденные остановились и замерли, словно выключенные роботы.
Из леса появились белые медведи.
Честно говоря, я ожидала увидеть каких-то ужасных монстров, вроде динозавров или чего-то еще страшнее, уродливей. Но, должна признать, отвратительными вражеские орды не выглядели. Опасными, озверевшими, отчаянными – да. Готовыми на все ради победы – тоже. Но не мерзкими, как я себе рисовала.
А вот размеры их впечатляли – под стать драконам и василискам, не меньше. Наши, перекрестные громилы-верберы, и все другие, из соседних миров сильно уступали им в росте и мощи. Об остальных оборотнях и говорить не приходилось.
Я никогда не видела магических сражений. Но понимала –как только стройные ряды драконов и василисков встретят неприятеля, будет что-то.
Нижние твари приостановились, вглядываясь в ряды противника глазами, похожими на матовые полудрагоценные камни. Почти у всех белых верберов радужка имела красноватый оттенок. Густой мех нижних тварей вздыбился, из яростных оскалов сверкали на солнце белоснежные, острые, как бритвы, клыки.
На долю секунды белые верберы притормозили, словно оценивая противника, перестроились клином, смешались с перерожденными.
Затем передние пригнулись, остальные – все, кто успел показаться из леса – тоже. Нижние зарычали, перерожденные вторили им, драконы и василиски ответили тем же и… началась схватка.
Все смешалось – чешуйчатые, медведи и их марионетки.
По полю заметались огонь, черные всполохи нижней магии, молнии, вихри.
И все, чего они касались либо выгорало дотла, либо выдиралось с корнем, либо превращалось в прах.
Но очень скоро войска сошлись в рукопашной, перестали пользоваться магией, драли врагов когтями и зубами.
В гуще схватки, когда с каждой стороны можно получить удар, уже не до заклятий. Только драконы и василиски еще могли пользоваться своим огнем. Им и нужно-то было – вдохнуть поглубже и «выпустить пар».
Обе армии сражались не на жизнь, а на смерть. Опаленные, с горящим мехом, белые верберы продолжали атаковать. Прыгали на противника, сминали, лупили гигантскими когтистыми лапами, вгрызались в тело клыками.
Драконы и василиски, с разодранными в клочья шкурами и висящими шмотками мяса, вставали, скалились и бросались в атаку.
Переломы, сквозные раны, оторванные конечности – воинов не останавливало ничего, кроме смерти.
И я понимала – все наши самые тяжелые, самые насыщенные смены – ничто по сравнению с тем, что предстоит после начала войны.
Глядя на схватку, многие врачи, медсестры, санитары остановились у выхода из больницы, медлили, хотя смена уже закончилась. Суровый и серьезный, как никогда Рик, возник словно из ниоткуда и мне показалось, его возмущенный возглас разнесся по всем коридорам, по всем отделениям:
– Это еще что такое? А ну-ка быстро все по домам. Сегодняшние раненые – на совести дневной смены. А вы понадобитесь мне ночью. И даже не думайте оставаться! Ночные вылазки перерожденных всегда очень кровавые. И вы должны быть свежими, готовыми к работе!
Сотрудники больницы еще медлили – мялись у дверей, боясь пересечься с Риком взглядом. Сейчас он испепелял почище дыхания василиска.
Впервые, за два года, что я здесь работала,подчиненные не бросились выполнять приказ главврача немедленно – не выжидая и не рассуждая.
Рик нахмурился, увеличился в размерах, частично обращаясь, набрал в грудь побольше воздуха, чтобы добавить сотрудникам «словесного посыла». Но в этот момент в приемном показался Вагр.
Дракон очень напоминал сумасшедшего ученого. Эдакого алхимика не от мира сего, который дни и ночи проводит в лаборатории, не замечая, что творится вокруг. Косматая каштановая грива торчала во все стороны, местами сбилась в колтуны, под глазами пролегли тени бессонных ночей. Бежевая рубашка Вагра была неправильно застегнута, из кармана синих джинсов свисала то ли грязная тряпка, то ли платок.
Но даже таким дракон поражал истинно мужской красотой, которую, как известно, неряшливым видом не испортишь. Я понимала Кармелию. У маргонки всегда был отличный вкус на мужчин…
– Можно тебя на минутку, – попросил Вагр у Рика.
И я тихо порадовалась, что драконне стал противоречить василиску на глазах у подчиненных.Статус Вагра в больнице оставался не слишком понятным. Насколько я знала, перед Риком он не отчитывался. Но имел ли право распоряжатьсясотрудниками без ведома главврача, отменить его прямой приказ?
По слухам, медсестры, санитары,хирургипо первому зову помогали дракону в его исследованиях. Но чьи приказы важнее – Вагра или Рика для большинства так и оставалось загадкой.
Наверное, поэтому, когда дракон лишь отозвал василиска, не посягая на его авторитет, не противореча, многие вздохнули с облегчением. Я – тоже.
Вагр с Риком отошли в пустой коридор и несколько секунд тихо переговаривались. Вначале василиск явно возражал – мотал головой, сверкал глазами, молотил руками по воздуху. Дракон терпеливо что-то объяснял, убеждал – не делаярезких движений, не повышая голоса. И Рик постепенно успокоился.
Минут через пять, василиск поймал мой взгляд – звал на совещание.
Непривычно сильное волнение охватило все существо. Казалось, я снова первокурсница перед первым в своей жизни экзаменом… Сердце бухает в груди, в ушах стучат молоточки, а ватные колени предательски не гнутся…
Да что со мной?
Вроде бы чешуйчатые всего лишь предложили побеседовать. Но я кожей чувствовала – от этого, нашего «междусобойчика» зависят судьбы всех жителей перекрестья.
