Невеста вождя драконов - Милена Вин
От мыслей о правителе севера в душе взросла паника, сон смахнуло, как рукой, и Микаэлла осторожно повернула голову. Впереди них вышагивали стражники. Это место было до ужаса знакомым, оттого девичье сердце испуганно затрепетало, тяжело ударяясь о ребра, дыхание перехватило, а голову стянуло кольцом невыносимой боли.
— Просто ничего не говори, — продолжил Лейв шепотом. Мика посмотрела на него со смесью ужаса и злости. — Так будет лучше, поверь. Поверь если не мне, то хотя бы ему...
Он хотел сказать что-то еще, но не успел. Коридор закончился широкими распахнутыми дверями. Дракон шагнул в огромный зал следом за стражниками, прошел до середины и замер между двумя длинными столами.
Теперь здесь было пусто. Ни гостей замка, ни яств на столах, только яркий свет по-прежнему проникал сквозь огромное окно в конце зала, и две медные статуи все так же пугающе возвышались над всем и сверлили друг друга пустыми глазами.
Мика боялась повернуть голову к трону вождя. Она знала наверняка, что он сидит там, более того — чувствовала на себе его жадный взгляд. Из груди вырвался еле слышный всхлип, но, глубоко вздохнув, Мика постаралась унять бешено бьющееся о кости сердце и спрятать страх как можно глубже в темноту. Сжавшись на руках Лейва, она почувствовала, как он слегка вздрогнул, и услышала, как сильно бьется его сердце. В каком-то крайнем волнении.
— Мика!
До жути знакомый голос — звонкий, высокий, как трель соловья, — вынудил ее задрожать пуще прежнего и резко посмотреть в сторону правителя. Мальчишка лет одиннадцати, рыжеволосый и конопатый, смотрел на девушку испуганно, неверящим взглядом больших изумрудных глаз. Руки его были закованы в кандалы, прикрепленные к толстой ножке трона; он сидел на полу, у ног Рагнара, но, узнав в разбойнице сестру, вскочил на ножки и зашагал к ней до тех пор, пока цепи не натянулись, заставив его остановиться.
— Генри, — выдохнула Мика и, несмотря на боль и ломоту во всем теле, зашевелилась. — Отпусти меня, — потребовала она, не глядя на Лейва. — Отпусти сейчас же.
Когда Рагнар дернул цепи и мальчик невольно повалился на спину, девушка почувствовала, что хватка Лейва ослабла, и быстро сползла с его рук. Она поморщилась, стоило ей выпрямиться, но все равно уверенно двинулась к брату, крепко стиснув челюсти и сжав кулаки.
— Не спеши, Микаэлла, — прозвучал твердый и одновременно насмешливый голос вождя, и та замерла, увидев, как он притянул к себе Генри и резким движением приставил к его горлу широкое лезвие кинжала. — Он здесь лишь для того, чтобы ты вела себя более… покладисто. — Его губы растянулись в кривоватой улыбке. Шрам, рассекающий левую часть лица, задергался. — Будешь смиренна, и он останется жив. А может, после всего я его даже возьму к себе на службу… За последние несколько недель я сильно привязался к нему.
Он замолчал, а Мика тихо вздохнула, переводя обеспокоенный взгляд с мальчика, сдерживающего слезы, на довольное лицо вождя. Она забыла о предостережении Лейва, но все же молчала. Молчала из-за понимания, что жизнь брата находится в руках Рагнара и одно действие, одно ее слово может повлиять на его решение. Теперь ему не нужен был Генри, ведь Сокол севера была здесь — стояла перед ним, готовая смириться и подчиниться его воле.
Правитель медлил, а Микаэлла не верила ни единому его слову о том, что он оставит брата в живых после ее смерти. Это была наглая ложь, сказанная лишь по одной причине: чтобы она воспылала надеждой.
— Она здесь, Рагнар, — безразличным тоном неожиданно произнес Лейв, и девушка удивленно воззрилась на него. Лицо его не выражало никаких эмоций. Он был спокоен, чересчур спокоен, и она не смогла разглядеть за непроницаемой маской его истинные эмоции. Отчего-то понимала, что спокойствие ему, в отличие от Рейнарда, было несвойственно. — Здесь, как я и обещал. Теперь отдай мой камень, и я наконец покину это прогнившее место.
Пронзительные холодные глаза вождя впились в дракона, но тот и бровью не повел, только медленно приблизился к Микаэлле и замер сбоку от нее.
— Конечно, — хмыкнул Рагнар, отпустив мальчонку и спрятав кинжал в ножны. Ловко достав из-за пояса белесый камушек, бросил на ящера неприязненный взгляд и сжал кулак. — Второй дракон рвется заполучить этот камень, — говорил он спокойно, но Мика видела, как подрагивала его бровь и слегка дрожали губы. Он боялся. — Интересно, вы намереваетесь вытащить из Хельхейма одного и того же человека? Кем она была, Лейв, что ты готов ради нее предать собственного брата?
Сжав запястье за спиной, Лейв сдержанно улыбнулся, а затем незаметно сглотнул.
— Расскажу тебе эту занимательную историю как-нибудь в другой раз… К примеру, в день, когда лед сойдет с Вальгарда и у твоего замка зацветут яблони.
Слова дракона не вызвали у вождя улыбки, напротив, он скривился, будто учуял запах гнили. Гнев исказил его черты, на шее вздулись жилы. Он скользнул взглядом по руке Микаэллы и резко подался вперед.
— Я бы и рад отпустить тебя… Да вот только ты не до конца выполнил свое задание. — Глаза его показались выпученными, ноздри раздулись от раздражения. — Она все еще связана, а твой брат жив! Уверен, у тебя не хватило духу прикончить его. Рей сделал бы это незамедлительно. Вот каково главное различие между вами. Ты всегда и во всем будешь вторым.
— У нас был уговор, — прошипел Лейв, и Мика инстинктивно отшатнулась от него, физически почувствовав его злость.
— И ты его не выполнил. Стража! Заковать в кандалы!
Трое стражников бросились к мужчине, но не успели они подбежать к нему, как тот дернулся к Мике и, схватив ее за плечи, прокричал:
— Генри, ложись!
Мальчик, пусть и не ожидал подобного, среагировал моментально, а Лейв, спешно повалив Микаэллу на пол, укрыл ее своим телом, прежде чем по залу прокатился страшный оглушительный грохот.
Глава 33. Нечто большее
За троном неожиданно разбилось оконное стекло, огромный потолочный канделябр со свистом рухнул вниз. Осколки разлетелись во все стороны, ветер ворвался внутрь следом за длинным крупным ящером.
Мика почти не дышала под мужским телом, слыша, как трещат остатки окна, как дракон приземляется позади них и рычит так громко, что в ушах начинает звенеть. Она не видела его, но чувствовала опасную силу и безудержную, животную ярость. Холодный воздух вдруг
