Здесь вам не клан 4 (СИ) - Ян Анатольевич Бадевский
— Тогда в чём ваш интерес? — не выдержал я.
— Скажем так... Вика нарушила правила моего додзё. Проявила неуважение. Я перестал с ней заниматься, но были последствия.
— Случай, о котором говорил Зандер?
— Нет, — покачал головой наставник. Было заметно, что разговор свернул в неприятное для него русло. — Я бы сказал... предыстория того случая. Ладно, идём в каморку. Угощу чаем. Заодно узнаешь секрет Полишинеля.
Каморкой сенсей называл примыкающий к раздевалке кабинетик, в котором хранились старые боксёрские перчатки, груши, запчасти манекенов вин-чун, бухты каких-то канатов и даже боевые шесты. Там же обнаружились письменный стол, небольшой шкафчик, электрочайник и заварник с пиалами. Не прошло и пяти минут, как мы пили ароматный зелёный чай, а сенсей параллельно ухитрялся вести разговор и наносить жуткие каракули на листик, выдранный из блокнота.
— Вот, — учитель протянул сложенную вчетверо бумажку. — Я предупрежу, что ты можешь появиться. Но всё равно созвонись, человек может быть занят. Условитесь по времени.
Я с благодарностью принял листок.
— В общем, ситуация банальная, — начал Олег Борисович, сделав глоток из пиалы. — Я тренировал одного парня, а тот оказался членом преступного синдиката. Участвовал в подпольных боях без правил. Убивал противников в яме, пользуясь моими же приёмами. Когда ситуация всплыла, ректорат встал на уши. Это страшный удар по репутации додзё, но ещё более страшный — по авторитету ректора. А им в ту пору был Зандер.
— Даже так?
— Именно так. Барона задвинули на должность первого проректора, а Наума Венедиктовича повысили. До этого наш архонт курировал научную работу и вообще не претендовал на повышение. Скромный и достойный человек.
— И вам запретили индивидкуальные тренировки?
— Конечно, — сенсей задумчиво крутил пиалу в пальцах. — Это ещё не худший сценарий.
— А причём здесь Вика?
— О, — лицо Бергмана дёрнулось. — Вика очень даже причём. Я говорил, что девочка с большими амбициями? Родовые техники, все дела. Быстрый рост, претензии на чемпионство. Резкая, дерзкая. Мне пришлось поставить её на место, устроив показательный поединок. Я хотел, чтобы Вика задвинула подальше свои понты и выросла, став моей лучшей ученицей. Вот только она обиделась. Выказала неуважение. Правила для всех одинаковы — я отказался от индивидуальных занятий с Дайнеко.
— И начались проблемы, — предположил я.
— Начались, — вздохнул Бергман. — Но не сразу. Отец Вики работал в полиции. И участвовал в одном из рейдов по нелегальным ямам, понимаешь? Расследование вёл не он, но был знаком с нужными людьми. Поэтому история и получила огласку. Вика отомстила спустя полтора года после нашей размолвки.
— Она так и не смогла стать чемпионкой Турнира, — заметил я.
— Всегда есть кто-то сильнее.
Покинув додзё, я направился к зданию ректората. На душе скребли кошки. Сенсей помог мне, чтобы наказать бывшую ученицу. Дайнеко, по словам мастера, уделяет повышенное внимание физухе и сейчас находится на пике формы. Почти год Вика готовилась к Сезону Турниров, и этот противник создаст мне серьёзные проблемы.
Неприятно другое.
Вражда между учителем и учеником.
Я уже начал привыкать к тому, что в современной России боевые искусства возведены чуть ли не в ранг культа. И эти искусства переплетаются с родовыми техниками, наследием Основателя. Так что легко не будет.
По дороге я достал бумажку, полученную от Бергмана, развернул её и прочитал. Клиника «Рафаэль», биоскульптор Н.И. Гафт. Телефонный номер.
Разумеется, я влез со смартфона в Сеть и первым делом удостоверился, что «Рафаэль» существует на самом деле. Полноценная, между прочим, клиника, а не частный кабинет. На Крестовском, как и было сказано. Отзывы положительные, но всё в нашем мире продаётся и покупается.
Что ж, незачем откладывать дело в долгий ящик.
Укрывшись от мороси в одной из беседок, я позвонил господину Гафту.
Глава 18
Въезжать во владения Стерха всегда неприятно.
На Крестовском я во второй раз. До этого меня привезли сюда мордовороты Громовых, чтобы хорошенько отблагодарить за спасение дочери.
Хорошо, что клиника располагалась за Гребным каналом.
Вне зоны влияния этих упырей...
До острова я добирался на метро. В этой реальности станция построена не у Морского проспекта, а в парке между Лебяжьим и Южным прудами. Меня это вполне устраивало — до «Рафаэля» рукой подать. К сожалению, транспортных порталов на острове не было, и я настроился на долгую дорогу домой.
Сегодня пятница.
Чтобы попасть на приём к биоскульптору, мне пришлось отпроситься с последней пары и факультатива по выживанию. Куратор поворчал, но согласился, когда я объяснил причину. И даже удачи пожелал.
Мне удалось проникнуть в метро до часа пик. Людей всё равно хватало — перед выходными царило нездоровое оживление. У меня появилась возможность в очередной раз сравнить устройство местной подземки с тем, к чему я привык. И, честно говоря, в имперском Петрополисе всё было устроено грамотнее, да ещё с разбросанными по веткам порталами. Станции смахивали на торговые центры — с жильём, магазинчиками, кафешками и киосками. Кое-где даже зоны отдыха имелись. Горожане, пользующиеся услугами метрополитена на регулярной основе, могли привязать айди-паспорт к банковскому счёту и проходить через турникеты по телеметрии. Аналог проездного. Очень удобно, между прочим, но заниматься всем этим у меня нет времени. Поэтому купил себе однодневный электронный браслет.
Снаружи было пасмурно, но дождь прекратился ещё утром.
Небо загромоздила привычная серая муть.
Парковые дорожки были укрыты порыжевшими листьями, которые шуршали под ногами, создавая атмосферу увядания. Я заметил несколько пятидесятилетних тёток, выгуливающих собак.
Лебяжий пруд был красивым местом с гранитной набережной и чугунной оградой. По водной глади плавали птицы, их подкармливали сердобольные бабушки с едва научившимися ходить внуками. Клиника «Рафаэль» разместилась на небольшом возвышении — вплотную к ней подступали жёлтые берёзки и вечнозелёные ели. Двухэтажное здание, судя по всему, было построено ещё полвека назад, но подвергалось неоднократным переделкам и ремонтам. Над центральным входом красовалась вывеска: «МЕДЦЕНТР РАФАЭЛЬ».
Я успел выяснить, что здесь не было единого владельца. Четырнадцать целителей и косметологов создали некое подобие кооператива, открыв под общей крышей частные кабинеты. У организации был свой директор, но прибыль распределялась среди акционеров в равных долях. Так что Гафт, можно сказать, работал на себя.
Приёмная была уютной и минималистичной одновременно. Круглое помещение с окнами в пол, регистрационной стойкой, мягкими креслами, ковром и глянцевыми журналами на полках. Ровное, успокаивающее освещение. Улыбчивая девушка с безупречным макияжем.
