Галина Железняк - Пришельцы среди нас

В первую минуту я начал кричать, чтобы меня выпустили, и бить руками и ногами по стенам. Но мне сказали (не знаю, кто), чтобы я успокоился. И я сразу почувствовал, что нет никакой необходимости так себя вести. Я сел. Это был первый раз, когда со мной разговаривали.

Я забыл сказать, что не на все вопросы получал ответы. Сначала я не понимал этого и повторял свои вопросы снова и снова, пока не сообразил: раз я не получаю ответа, значит, они просто не хотят или не могут отвечать. Сначала меня это раздражало, а потом я привык и уже не повторял вопроса, на который не получал ответа сразу.

Например, я понял, что не надо спрашивать, зачем они прилетели, какие их планы и обо всем остальном, что с этим связано. И подумал, что было бы очень странно, если бы они стали все это мне рассказывать, словно забрали меня к себе именно ради этого. Меня очень волновало, как скажется мое отсутствие на работе: было ясно, что за месяц наше путешествие не окончится, а в том, что нас ждет именно путешествие, я не сомневался. И еще меня волновали домашние. Но эти, на тарелке, сказали, что все будет сделано так, чтобы никто не заметил моего отсутствия. Это немного успокоило.

Я находился в чем-то напоминающем большой мешок, вернее, большую просторную коробку, обтянутую изнутри мягким материалом, похожим на ощупь на кожу, но не кожей, конечно. Здесь не было никаких источников освещения и тем не менее было светло. Причем стоило мне подумать, что эта моя комната маловата, а она действительно была низкой (чуть выше моего роста) и узкой (два шага от стены до стены), и мне там было очень неуютно, как помещение сразу сделалось просторнее, так что я мог ж лечь, и встать с поднятыми над головой руками.

Сначала я пытался найти на стенах или полу хоть какие-нибудь швы или стыки в материале, которым была выстлана моя комната, но напрасно. Я не все понял, но мне показалось, что она не построена, а выращена как одно целое из какой-то клетки-зародыша, и весь корабль тоже. Я захотел осмотреть корабль. И тут оказалось, что моя комната перемещается вместе со мной. Не как автобус или какой-то другой вид транспорта, где не надо двигаться. Я стоял — и она стояла. Но когда я начинал идти в какую-то сторону, то комната как бы катилась вместе со мной и материал стены быстро перетекал на пол, а за моей спиной так же быстро перетекал на стену опять, так что получалось что-то вроде белки в колесе. И я не знал, кажется это мне или я правда передвигаюсь по кораблю, но только увидеть мне ничего не удалось.

Я шел довольно долго, но сколько именно, сказать невозможно, потому что часы на руке у меня остановились в тот самый момент, когда я попал на корабль, и с той минуты не шли, как я ни старался их завести. То есть я понимал уже, что это не случайно, но все равно несколько раз пробовал.

Устав, я опустился на пол, который немедленно остановился, и сразу заснул. Через какое-то время (мне вообще очень трудно указывать продолжительность разных событий, потому что полагаться приходится только на собственное восприятие) я проснулся от очень неприятного, даже болезненного, ощущения в левой руке. Мне казалось, что кто-то изнутри перебирает все мои мышцы, сухожилия и кости, трогает их, тянет и раскачивает. Когда я так подумал, боль сразу стихла, но само ощущение осталось.

Я понял, что мы прилетели на какую-то промежуточную планету, где у них научная база или что-то наподобие этого, и они меня начали обследовать. Обследование длилось довольно долго и продвигалось медленно, потому что они обследовали каждый мой орган очень обстоятельно. Я беспокоился, что это обследование повредит камню в моем мочевом пузыре, и пережил несколько неприятных моментов, когда обследование дошло до этого органа. Но все обошлось. Было не очень комфортно, но выбора у меня все равно не было, и я терпел.

Потом мне показали поверхность планеты, на которой в тот момент мы находились. Это была совершенно безжизненная планета у остывающей маленькой звезды, не имеющей названия на Земле, потому что она не занесена из-за своей ничтожности ни на какие звездные атласы. Абсолютно голые серо-черные камни и больше ничего, если не считать огромных, уходящих за горизонт сетчатых конструкций, как будто прямо в воздухе была раскинута огромная рыбацкая сеть и так и осталась висеть, не опираясь ни на что видимое.

Вся эта многокилометровая (а я не сомневался, что тут счет шел на десятки километров) конструкция непрерывно колыхалась, по ней пробегали сложные волны в разных направлениях, в некоторых точках они накладывались, в некоторых гасили друг друга. Насколько я понял, это были передающие станции, излучающие в космос специальные сигналы, чтобы корабли, подобные тому, на котором меня везли, знали, в каком месте и когда собираться и что делать с пространством. Что — я не понял.

Сначала меня удивляло, что я нигде не вижу никого живого. Но потом я вспомнил, что пришельцы пребывают сразу в нескольких измерениях, поэтому увидеть их я просто не в состоянии. К тому же их база работала совершенно автоматически и не нуждалась в присутствии еще кого-то. Мы пробыли на ней относительно недолго (всех целей пребывания там я не понял) и отправились дальше.

Я не знаю, но думаю, что меня специально усыпили на время перелета до первой планеты. Я также обратил внимание, что не ем уже долгое время и совершенно не хочу есть. Кстати говоря, я вообще за все время нашего путешествия ни разу не вспомнил о еде. Как бы там ни было, мы очень скоро, как мне показалось, прибыли на первую из планет, составлявших цель нашего путешествия.

Название планеты было что-то вроде Пиръомма, но я не уверен, что это — название планеты полностью. Пришельцы объяснили мне, что это слово произносится также и в спектре звуковых колебаний, недоступных человеческому уху, и потому нашими буквами просто не может быть передано. Как я понял, от основного корабля отделилась часть, в которой находился я, и мы спустились на планету Пиръомма, тогда как сам корабль остался на орбите в космосе.

Я не получил ответа на вопрос, почему они не сели на планету, как на Земле, но как раз поэтому я заключил, что здесь причины скорее политические (если использовать наш смысловой ряд), чем технические. У меня вообще возникло предположение, и оно было подтверждено, что технических проблем для этих пришельцев просто не существует, за исключением заведомо неразрешимых (например, поместить больший шар внутри меньшего).

У них разработана какая-то непонятная мне технология получения любого технического аппарата. Это не сборка, как на Земле, а выращивание по определенной программе из универсального зародыша. Что это за зародыш, откуда берутся и он и программа, я не разобрался совершенно.

Короче, мы опустились на планету. Я понимал, что ничего плохого мне никто не сделает, но все-таки волновался, потому что не знал, зачем понадобилось похищать меня и везти сюда.

Одна стена моей комнаты стала прозрачной. Я увидел, что нахожусь в центре огромного зала. Поскольку вид мне открывался только в одну сторону, судить о полных размерах этого зала я не мог, но высокий свод, который я мог видеть, простирался до горизонта без каких-либо опор. Он был странного и неприятного для моих глаз серо-фиолетового цвета, и на этом фоне вдруг вспыхивали яркие, даже ослепляющие, вспышки. Пол был яркого зеленого цвета, что напомнило мне футбольное поле, но это было гладкое, как зеркальное, покрытие, ничего не отражавшее.

Я ничего не мог понять. Внезапно у меня возникло такое ощущение, словно меня всего, и особенно мой головной мозг, одновременно пронзили тысячи игл. Боли не было, но я ощущал, как эти иглы идут сквозь меня во всех направлениях — сверху, снизу, сзади и с боков. Самым ужасным было то, что я не мог шелохнуться. Не мог не только сойти с места, на котором меня застигло это ощущение, но и пошевелить рукой, даже пальцем, даже глазами повести из стороны в сторону. Мне показалось, что так продолжалось очень долго, хотя, может, всего-то это длилось несколько секунд — не знаю. Кончилось это внезапно, словно все иглы разом из меня выдернули. И это произошло так неожиданно, что я чуть было не повалился на пол, но удержался на ногах.

Вдруг перед иллюминатором, или окном, моей комнаты в каком-то скоростном хороводе завертелись геометрические тела самых невероятных форм и цветов. Единственное, что я успел заметить, — повторений было очень мало или почти не было. Пришла мысль, что это и есть обитатели планеты Пиръомма, захотевшие увидеть меня лично. Хоровод продолжался долго, я думаю, полчаса, не меньше, и под конец от их мелькания мне уже просто стало дурно. Наконец поток заметно поредел и вскоре совершенно иссяк. Я понял, что «сеанс свидания» окончен. И действительно, стена комнаты почти мгновенно вновь сделалась непрозрачной, меня чуть тряхнуло, и мое пребывание на планете Пиръомма закончилось. Меня вернули на корабль.