Синчан - Паутина Белого Паука
— Побываешь, если хочешь, — утешил ее рядом идущий Илья. — Какая разница, как ты выглядишь, если по паспорту будет восемнадцать? Хотя в тридцатник лучше сделать фальшивый — все равно не поверят.
Ева посмотрела на брата с одобрительной озадаченностью. Вот уж кто не умеет подолгу беспокоиться. Есть проблема — нечего беспокоиться, ее надо просто решить. Не решается — так тем более нечего переживать.
Паспорт сделать фальшивый в тридцать — это ж надо было выдумать. До того времени еще дожить бы как-то.
Еве всегда тяжело давался оптимизм. Потому, наверно, она так хорошо понимала Исаию и так тянулась к Илье. Иногда ничего, кроме веры в лучшее, вам и не нужно.
А глядя в темный проем в полу, у которого стояла парочка вампиров — брат и любимый парень — Ева признавала, что без капельки оптимизма давно бы рехнулась к чертям.
Здесь, как и на главном входе, вниз вела бетонная лестница, подсвечиваемая светодиодной лентой. На некоторых участках лампочки успели перегореть, впрочем, света было вполне достаточно. Потому, наверно, никто и не спешил с заменой.
Ной провел Брянцевых через пять пролетов и два коридора. Эта часть общины была им совершенно незнакома. По дороге то и дело встречались вампиры, вампиры и никого кроме вампиров. И если одни приветствовали Ноя, то многие, казалось, откровенно его игнорировали, если не сказать, нарывались на конфликт.
Вот мужчина с глубоким шрамом под правым глазом при виде Ноя оскалился и проговорил что-то на скандинавском. Ева не поняла ни слова, но тон у вампира источал злую насмешку.
Едва они его миновали, девочка немедленно поинтересовалась, в чем дело.
— У нас гости, — ровно сообщил Ной. Он не стал объяснять, что раньше времени приехала княгиня Мириам со всем своим ближним кругом, явно намериваясь наказать Измаила за смерть своего соглядатая — Вариса. И, разумеется, ее не оставила равнодушной весть о появлении Евы, истинного Источника, тринадцатого во всем мире. Мириам захочет прибрать к рукам столь ценный актив. И потому Ной не понимал, зачем Измаил приказал привести Еву сюда, в восточную часть общины, где расположился двор Мириам и она сама.
Следуя инструкциям князя, Ной привел Брянцевых к зеленой гостиной, двери в которую охраняли люди Мириам. И вместо того, чтобы пропустить гостей, телохранители, наоборот, преградили дорогу.
— Князь ждет нас, — сухо сказал Ной.
— А наша княгиня — нет, — с вызовом прохрипел один из телохранителей — дюжий вампир, возвышавшийся над Ноем на целую голову. Смешно, но Ной мог бы оторвать эту самую голову.
Сейчас все люди Мириам, образно говоря, скалили клыки. Они на чужой территории, но их княгиня неофициально считалась сильнее Измаила, и только поэтому они будут старательно показывать местным «их место».
Итак, Ной мог бы расшвырять телохранителей Мириам. И все же затевать конфликт на ровном месте пока не стоило. Тем более, когда рядом Ева. Она могла пострадать.
Что ж, можно было поступить иначе.
— Князь, я привел Еву, — громко сообщил он в закрытые двери. Не прошло и полминуты, как оба телохранителя посторонились. Не по своей, конечно, воле, но по приказу самой княгини. Все вампиры рядом с дверью отчетливо слышали, как ее голос на вопрос Измаила благодушно подтвердил желание лицезреть «Источник».
Свое название зеленая гостиная оправдывала в полной мере: стены выкрашены в оливковый цвет, диваны и кушетки, пуфики и кресла — вся мягкая мебель оттенка темный изумруд, пол же завален бесчисленной массой подушек — от салатового до цвета хаки.
И в этой зелени столь неуместен был Измаил в своих черных рубашке и брюках, сияющей в контрасте белой кожей и алыми-алыми губами — слишком яркими, чтобы можно было ошибиться на его счет. Он сидел в глубоком кресле с высокой мягкой спинкой, а у его ног, не смея коснуться даже подлокотника, сидела, тяжело дыша, молодая женщина. На шее ее цвел кровавый цветок.
Еву настолько ошарашило это зрелище, что она совершенно упустила из виду вампиршу, что элегантно сидела напротив Измаила на небольшом, двуместном диване. Эффектная пепельная блондинка с подчеркнутыми макияжем карими глазами, в черном, ажурном платье до пят и скинутыми рядом туфлями пристально изучала взглядом вошедшую девочку. На тонком, узком лице Мириам появилось искреннее недоумение.
— Она действительно еще ребенок, Ишмаэль! — глубоким, грудным голосом воскликнула княгиня, непонимающе посмотрев на князя. — С каких это пор тебя потянуло на детей?
— С тех самых, как ты стала вмешиваться, — рассеянно отозвался Измаил, рассматривая Еву, жавшуюся к Илье. — Что такое, девочка моя? — совершенно другим тоном, ласковым, обратился он к ней, подавшись вперед. Женщина-донор у его ног сжалась и отодвинулась в сторону. Вела она себя будто собака, ожидавшая пинка. — Тебя что-то беспокоит?
Да, Еву беспокоило. Очень многое. Что за вампирша разговаривает с Измаилом на равных? Чем Еве аукнется просьба Ноя? И, главное, почему эта женщина, у ног Измаила, так его боится? Что он с ней сделал?
Рядом с Евой пошевелился Ной, и девочка вспомнила, зачем она здесь.
— Мы можем поговорить? — спросила она, стараясь не глазеть на даму с окровавленной шеей. И не смогла: — Если вы не перевяжете ей рану, разве она не истечет кровью?
Измаил и Мириам недоуменно моргнули и вместе посмотрели на женщину-донора, что под их взглядами еще больше скорчилась, стараясь спрятать лицо за волосами.
— Уходи, — наконец, приказал князь, и женщина, дернувшись, не смело стала отползать. Илья не выдержал подобного самоунижения, подошел и помог подняться ей на ноги. И тут же переменился в лице от ударившего по обонянию запаха крови. Голод взметнулся в нем растревоженным зверем, заскреб невидимыми когтями, толкая впиться в открытую рану клыками. Тем более, что вот она, кровь, совсем рядом, горячая и бесстыдно открытая. Всего-то и нужно, что наклониться и взять…
— Илья? — голос сестры не остановил кровожадные мысли, лишь привлек к ней самой. Действительно, кому нужна вода, когда рядом есть амброзия? Он выпустил руку женщины, которой помог, и та убежала, зажимая рану рукой. Можно было лишь надеться, что никто из людей Мириам не захочет поживиться.
Однако встретив взволнованный взгляд Евы, Илья опомнился. Сцепив зубы, он сконцентрировался на подавлении жажды. Не сейчас. Не здесь. Не перед этими кровопийцами.
— Ты только посмотри на него, — в улыбке бледные губы Мириам раздвинулись, обнажив клыки. Ее большие, карие глаза горели жадным интересом. — Я решила, мой дорогой Ишмаэль. За жизнь Вариса, что ты забрал у меня, отдай мне этого новообращенного. И будет мир между нами.
Измаил с интересом посмотрел на прищурившегося Илию и лишь потом, словно оставляя на сладкое, уделил все свое внимание выражению лица Евы. Растерянность в ней смела крупная дрожь страха, почти ужаса. Слова Мириам не оставляли места для иных толкований, и Ева, не думая, заслонила брата собой.
Будто могла его защитить.
Будто должна была его защитить.
Это было мило и прекрасно — девочка, что самоотверженно встала между старшим братом и злыми вампирами. Измаил ждал от нее этих действий. Он надеялся на них. Осталось только подвести ее к главному.
— Хочешь забрать моего вампира? — вежливо перепросил он. И с удовлетворением услышал отчаянно злое от Евы:
— Он не твой!
— Чей же тогда?
— Подожди… — хотел остановить ее брат, но девочка уже говорила, едва ни задыхаясь от паники:
— Ты сам сказал, что они будут как мои телохранители. Значит, они с Исаией — мои. Илья — мой. Ты не можешь его никому отдать!
Дрожащими пальцами она держалась за руку Ильи, бледная и отчаянная. И смотрела она всецело на Измаила.
Как и должно было быть.
Как и будет снова.
— Этот ребенок хотя бы знает, о чем говорит? — молвила Мириам снисходительно. — Контролируй свою игрушку лучше, Ишмаэль, или в следующий раз я не закрою глаза.
— Знание правил для Евы неважно, — ответил Измаил медленно, — по крайней мере в этом случае. Она поступает так, как считает нужным. Я не стану ее останавливать.
Мириам воззрилась на него долгим, испытывающим взглядом. Она подозревала, что все сейчас происходит неспроста, но не могла увидеть что именно, и потому, нахмурившись, сухо констатировала:
— Решено. Позовите Майлза! — распорядилась она.
— Во что нас втянули? — спокойно поинтересовался Илья, крепко удерживая Еву, буквально вжимавшуюся в его руку.
— В нашем мире есть люди, рядовые вампиры, аристократы и повелители, — охотно взял на себя роль просветителя Измаил. — Все решают повелители. У рядовых нет права голоса, в отличие от аристократа. Однако в этой системе есть одно исключение: Источник. Твое положение, Ева, может дать тебе многое, если осмелишься это взять. У Илии, как новообращенного, а значит, рядового вампира, нет права сопротивляться и защищать себя. В сущности он не принадлежит себе. Но ты его обратила. И ты можешь взять его под свою защиту.
