Ольга МИТЮГИНА - ХРАМ МОРТИС-1. Хранитель Тайного Алтаря
Эет преклонил колени. Волосы цвета светлого золота рассыпались по плечам и спине.
— Благослови, богиня, и прими моё служение. Кроме меня, сейчас больше некому позаботиться о Твоём Храме… И если не будет дерзостью для Твоих ушей молитва обычного зомби, то прошу: сохрани мою Госпожу. А я сделаю всё, чтобы сохранить Твой Алтарь!
Солнечный луч скользнул по лицу богини, и зелёные глаза заискрились шаловливо и лукаво.
Эет встал с колен и пошёл в коридор с кельями. Толкнув двери в первую же комнатку, он обнаружил шкаф. Дверцы покрывали тенёта и паутина, но вещи внутри нисколько не пострадали от времени. Они пахли свежестью и горной лавандой. Наверное, какая-нибудь бытовая магия…
Эет подобрал себе тунику поскромнее и удобную обувь. А потом вышел и медленно двинулся по переходам к лестнице в подземелье.
Богиня, как же красив оказался Храм!…
Юноша останавливался и подолгу любовался картинами на стенах. Конечно, краски поблекли от слоя пыли, но даже сквозь неё ещё можно было рассмотреть тайные сюжеты, хранимые от глаз посторонних.
Массивные двери, украшенные резьбой и инкрустациями, вели в неведомые переходы; из мраморных корон световых колодцев, завораживая, струились солнечные лучи…
Но вот и лестница!
Ступени, как дни жизни… приводящие к великой тьме.
У подножия Эета всегда охватывал необъяснимый страх – но на сей раз ужас накатил с такой силой, что молодой человек чуть не кинулся назад. Только знание, что там, за дверями, лишь коридоры и святилище, остановило юношу.
Он коснулся дверей – и они распахнулись перед ним.
Эет в полной темноте стоял перед входом – и вдруг понял, что понятия не имеет, куда идти.
Ни малейшего.
В лесу он вспоминал дорогу, узнавая места, запахи и шорохи, но здесь…
Здесь не было ни звуков, ни запахов, ни света. Он всегда ходил здесь, повинуясь лишь инстинкту.
Пробудившееся сознание намертво блокировало все инстинкты, что знали дорогу через лабиринт.
Пробудившееся сознание услужливо подсказывало, что там полно ловушек…
Эет медленно, шаг за шагом, пятился вверх по лестнице.
Он не мог дойти до тайного святилища! А если бы дошёл, то вряд ли бы отыскал обратный путь.
Чёрт возьми… ведь не обязательно стеречь этот Алтарь, сидя перед ним, верно?
Юноша развернулся и решительно пошёл наверх. Какого чёрта! Он не сторожевой пёс. У него пробудилось сознание, он может и должен жить, как человек, а не как животное! А Алтарь… Он разыщет путь к Алтарю, чтобы ухаживать за святыней богини, как это делали жрецы, но сначала… сначала он должен найти план переходов. Или магическое заклинание, что указало бы дорогу к святилищу.
У него впереди целая вечность.
За спиной мягко сомкнулись двери лабиринта. Их замок зазвенел, как лёгкий поддразнивающий смех…
Глава 10.
Белый тигр
Эет
Эет решительно поднялся наверх и направился к коридору с кельями.
Он обследовал комнаты одну за другой. Все они были обставлены одинаково, во всех одинаково царило запустение. Вид из окон тоже не отличался разнообразием: с одной стороны отовсюду лучилось полуденными бликами море, с другой – простирался бескрайний лес, скрывший под собой руины столицы. Эету, при таком скудном выборе, по большому счёту было всё равно, в какой келье поселиться.
Он облюбовал себе угловую комнату, ближайшую к Верхнему храму – ту, где нашёл себе одежду по размеру.
Юноша вымел горы пыли и путины, смахнул с окон целый слой грязи, вышвырнул с постели истлевшее бельё и застелил новое, из шкафа, которое сохранила магия святых отцов.
Таким образом, приведя комнатушку в более или менее уютный вид, Эет принялся за ревизию полученных в наследство от прежнего жильца вещей в шкафу.
Обнаружившееся там изобилие даже смутило юношу. Он не привык к тонким тканям и драгоценной выделке. И, хотя фасон большинства вещей отличался сдержанностью, а подчас и скромностью – жрецам не подобало суетно стремиться к роскоши, – деревенскому мальчишке гардероб показался великолепным. Совсем не хотелось портить такие чудесные вещи, бродя в них по пыльным коридорам или охотясь в лесу.
"Что ж, я поищу что-нибудь попроще внизу, в комнатах для прислуги!" – рассудил Эет. Впрочем, поиски не были срочными: новая белая туника – пусть и с вышитой золотой каймой по подолу – его вполне устраивала, и потому юноша продолжил обустраивать свою новую комнату.
Из соседней кельи он принёс к себе снабжённый кремниевым бойком изящный светильник, в котором сохранилось масло, и, вспомнив, как дома помогал матери со свежими занавесками, беленькими и отутюженными, развешивая их на окнах, повесил и себе на окно тонкую ткань.
Теперь комнатка стала совсем уютной, и Эет, скинув сандалии, рухнул на свежую постель, вытянувшись в полный рост. Богиня, как давно он не спал в настоящей постели!
Как давно он вообще не спал по-настоящему… Сон и обычная еда – это роскошь, которую могла позволить себе только высшая нежить. Нежить, обладающая сознанием и свободной волей.
Эет усмехнулся уголком рта. Похоже, теперь он может уверенно причислить себя к высшей нежити. Хотя, конечно, не к полноправной. Разумеется, не к полноправной! Он – собственность Госпожи.
Но где она, его Госпожа?…
Юноша помрачнел. Что с ней? Если бы знать… Она жива – вот и всё, что дано было чувствовать её слуге. Он даже не имел понятия, хорошо ли ей или плохо, в богатстве она живёт или в бедности, угрожает ей опасность или нет…
Может быть, так и лучше? Спокойнее. Чем мог бы он помочь, если б что-то грозило ей? Только сходил бы с ума от собственного бессилия.
Эет закрыл глаза. Перед внутренним взором ярко встало то злополучное утро, ступени университета… Он смотрел на взъерошенную, надутую девочку в старой мешковатой куртке. Он ведь узнал её… Именно она показала ему дорогу к залу приёмной комиссии. А вот девушка его, похоже, не узнала.
Какая же она была забавная, со своим высокомерием.
Эет усмехнулся краешками губ. Бедная. Что она испытала, должно быть, когда нашла в его куртке свидетельство об иммунитете…
Он вздохнул. Госпожа с полным правом могла его возненавидеть. Но ведь кормила и содержала. И даже пыталась спасти.
Эет не мог вспомнить, что случилось там, на борту маленькой яхты, почему вдруг Госпожа, вскочив, велела ему идти в Храм. Она стала такой бледной в ту минуту… И едва не упала.
Богиня, он готов в лепёшку расшибиться, лишь бы ей было хорошо!
Странно… Если рассуждать логически, ему бы её ненавидеть. Что она сотворила!
Эет прекрасно понимал.
Она убила его. Сделала своим слугой. Навсегда привязала к этим руинам…
Так отчего же мысли о ней полны такой светлой нежности?
И, богиня, какое счастье он испытывал, когда она прикасалась к его волосам…
Вспомнился давний разговор с Виром.
Ты ведь даже не знаешь, что такое любовь…
Теперь знает.
А что такое полное одиночество, ему ещё предстоит прочувствовать. Это он тоже прекрасно осознаёт.
Только бы не сойти с ума. Только бы не превратиться в дикого зверя второй раз, уже от тоски по людям. От тихого отчаяния, когда не с кем перекинуться даже словом!…
Эет прикусил губу. В самом деле, он же свихнётся здесь, рано или поздно, занимаясь только охотой! Сумасшедший зомби, только этого ещё не хватало…
Юноша усмехнулся. Да уж. Юмор становится мрачным.
Что ж, значит, придётся найти себе занятие помимо охоты. И он даже знает, какое.
Ведь он же учиться в столицу шёл, не так ли? Он хотел стать магом. Что мешает? Теперь у него полный доступ ко всем архивам и тайным библиотекам Храма – о таком даже ректор университета мечтать не мог! Тем более, чтобы найти план лабиринтов вокруг подземного святилища, всё равно придётся рыться в библиотеках… так хоть с пользой для себя!
— Госпожа моя, ты сможешь мной гордиться! – вслух произнёс Эет, с улыбкой глядя в потолок. На душе стало легко и спокойно.
Он выполнит приказ Госпожи лучше, чем она могла помыслить. Он станет магом! Он использует все свои знания, чтобы охранить Алтарь.
Но ведь не только для этого, да?
Эет рассмеялся – звонко и искренне. Как тогда, в дупле старого дерева, рассказывая случайному соседу о своей мечте…
А потом юноша позволил себе соскользнуть в сон – и впервые за эти долгие годы спал по-настоящему: мирно и глубоко.
Он проснулся посреди глухой ночи. Проснулся просто потому, что отвык спать долго. Сев на кровати, Эет зажёг светильник – и отражение тёплого живого огня, чуть размытое из-за прозрачной занавески, заплясало в стекле окна.
Там царила непроглядная темень.
Плавным движением молодой человек поднялся и, надев сандалии, вышел в коридор. Сон окончательно оставил Эета, есть не хотелось…
