Герман Геннадьевич - Воздух Друмира
- Да, ладно, старый, не ворчи, ну виноват, только ты сам первый начал.
Дурин многозначительно поднял палец: - Во, сам виноват. А еще гном. Куды мир катится, гномы вежество стали терять. Эх горюшко горькое.
- Слышь, дед, а я, может, неправильный гном, сам Трор, сказал, что непутевый.
Гном заинтересовался: - Какой Трор?
- да Трор, Патриарх рода, глава ювелирного дома.
- Эка, жив еще кочерыжка, главой стал, Патриарх уже. Вот помню как мы с ним выкушаем нашей настоечки и девок шшуп...
Гном многозначительно ухмыльнулся.
Понимающе ухмыльнулся и я, Дурин сразу построжел: - Так, молод ты ышшо, нас обсуждать, молоко ышшо на бороде не обсохло.
- Да я так, ничего, ну вроде как бы беседу поддержать - стал оправдываться я.
- Беседу поддержать, хм. А вот лучше скажи, почему ента старая кочерыжка тебя непутевым зовет?
- Да вот Мастером признали, да только не сижу я на месте, все перекати-поле.
- На месте он не сидит, ну прям как я в молодости, стой, а с чего бы тебя Мастером признали, молодой ты.
Я вздохнул, и стараясь не потревожить сладко сопящего щенка, достал свою секиру и протянул рукоятью Дурину. Гном брать не стал, только приблизил ухо к моей девочке и прислушался.
- Вижу не врешь. Вот дела то чудные пошли, такой молодой а уже Мастер.
Слово 'Мастер' Дурин протянул с небольшой толикой уважения.
- Ладно, побегу я , некогда мне с тобой лясы точить, хоть ты и Мастер, дел у меня вишь скоко - Дурин обвел руками окрест и побежал смешно семеня ножками.
Часа через два появилась Карина, притихшая и задумчивая, потом подняла на меня светившиеся счастьем глаза и сказала: - Север, а тут много детей.
- Ну и что?
- Я разговаривала с человеком, Доком все зовут, он сказал, что моя помощь не помешает.
Я усмехнулся: - Напросилась?
-Ага,-несмело улыбнулась девушка - Север, а можно я останусь тут?
- Нужно,- сказал я, поднялся и отдал ей спящего щенка, - иди, девочка, и пусть счастье улыбнется тебе...
- А как же ты, Север?
- А чего, я. Я волк-одиночка, сегодня тут, завтра там, Мы с Фыркой не пропадем,- сказал я и выкинул Карину из отряда.
Девушка прочитала сообщение, благодарно кивнула, поцеловала меня в заросшую щеку и...
- Спасибо тебе, Север, за все.
И только эхо, отразившееся от стен храма повторило: - ...всееее.
Накатило. Ком в горле, странно повлажнели глаза. Вот еще один хороший человек нашел свою дорогу.
Это мне, непутевому, как говорит Трор, гному, надо идти дальше, и что меня там ждет одному Неназываемому известно, да и ему неизвестно. А свой ствол я все равно утащу...
Назад бежалось веселей, может просто потому, что уже путь знакомый, а может, потому что, подальше от этого странного храма и очень странного Неназываемого. Ноги меня сами несли к моей няке. Бежал и всю дорогу обдумывал, как ее утащить. Через горн не пропустишь - масса очень большая, да и размерчик огого.
Не прогреешь, замаешься. А один не утащу, блин, ну хоть кусочек бы, мне и его хватило бы.
Хотя... Проклюнулась идея. Местечко бы найти, не продуваемое всеми ветрами, а там, будем посмотреть. Опять засада. Место, может и найду, не может быть, чтоб в заброшенном поселении не было кузни. А как доставить ствол туда? Блин голова кругом идет, все мысли вперемешку.
Я резко остановился. Скелеты. Точно, надо срочно к Тянь Луню, или Ланю, ну, короче, к этому зубастому страховидле на поклон бежать, упрашивать. Надо бы еще вспомнить как его зовут, блин склероз замучил. Или мне просто делиться не хочется?
Я рванул к этому костлявому мозгоклюю.
Добежал, остановился неподалеку, приближаться чего то не хочется. Не, я не боюсь, просто не хочется.
Начал продумывать речугу. Ну никак придумать не могу, что ему предложить. Он же костяшка.
В голове послышался голос: - О знакомые все лица, а тварюжка мелкая где?
- Нуу... здравствуй, уважаемый дракон. Фырочка спит, но если Вы желаете, я могу ее разбудить, чтоб она тоже поздоровалась с Вами.
- Ха, гном начал с вежливости , точно сейчас просить чего будет. Можешь не просить, ничего не дам, да и назад не выпущу.- голова дракона оскалилась показывая огромные клычищи.
- Эээ... Да вот, мимо пробегал, поздороваться решил, ну типа новости узнать, житьем-бытьем поинтересоваться.
В голове загрохотало так, что мне это напомнило хроники массированного артобстрела перед наступлением: - Ты что поиздеваться пришел, про жизнь узнать, ты еще здоровьем моим поинтересуйся.
Меня качало как при девятибалльном шторме, из ушей и носа потекла кровь, а линия жизни стала уменьшаться.
Выставив руки в защитном жесте, я закричал: - Что, Вы, уважаемый дракон, я просто пробегал мимо и заинтересовался Вашими клыками.
Почему я это выпалил, не знаю, наверное, само выскочило.
Дракон подозрительно уставился на меня: - А что не так с моими клыками?
- Да все так, просто я подумал, что если на них сковать мифриловые коронки, да еще отполировать, то как замечательно они будут смотреться на солнце.
Блин, басня про ворону и лису, только я в роли лисы, а дракон - ворона.
Дракон повелся: - дело хорошее, приступай немедленно.
Я с наглым видом подошел к клыкам, достал веревочку и стал снимать мерку. Потом отошел, почесал затылок и удрученно произнес: - Дааа, клыки у тебя не маленькие.
- А то, - гордо произнес дракон.
- Так я чего, говорю то - клыки не маленькие, у меня столько мифрила не будет'- с горестью произнес я - хотя, тут недалеко, целая гора мифрила, да только, я не утащу столько, слабый очень.
И вздохнул с сожалением, разведя руками.
Бинго. С костей стали скатываться скелеты, и вскоре возле меня стояло примерно сорок бывших человек.
- Хватит? - прогрохотал Тянь.
-За глаза, - счастливо произнес я - пошли, ребята, только шустренько, а то мне совсем некогда. И странная процессия скелетов во главе с радостным гномом направилась в горячие пески.
- Красиво бежит эта группа в полосатых купальниках, подумал я, пропуская скелетов вперед и пристраиваясь чуть в стороне.
Пока бежали, я пристально разглядывал костяшек. Странно, они совсем не походили на ту нежить, с которой приходилось сталкиваться в данжах.
-Чувствуется военная косточка, усмехнулся я неожиданному каламбуру. И действительно, бежали они грамотно, с высланной разведкой, с боковым охранением. Да и все, какие-то подтянутые, оружие начищено, аж блестит, а луки какие, я хоть и не эльф ушастый, но и то залюбовался дальнобойным оружием.
Добежали до ствола, и я, выбрав самого представительного, с более дорогим оружием, подошел к нему.
Череп воина повернулся ко мне странно тихо, без противного костяного скрежета.
- Берем эту большую хрень и бежим в сторону заброшенного поселения,- я хотел махнуть рукой в сторону развалин, но скелет, неожиданно кивнул и повернулся к собратьям.
Из кучи скелетов выбрались шестеро, откуда-то достали ремни, просунули под ствол и легко, без напряжения подняли.
Прихлопнув ладонью свою отвисшую челюсть, я махнул рукой, отдавая команду к движению.
Впереди показались, бывшие некогда белыми, колонны могилы. Подбежав к ним, я отдал команду на отдых, ножки то мои коротенькие и не казенные. Опустился на землю и перевел дух. Скелеты же, остались стоять и даже не отпустили ствол.
- А, гном это ты, - приведений появился как чертик из табакерки - и что тебя занесло опять сюда?
- Да, дед, хочу вашей кузней воспользоваться, ты как не против? - с улыбкой ответил я шоколадке.
- Да когда живые спрашивают то, махнул рукой дед,- вот было время... и тут старик увидел скелеты, охнул и кинулся к ним.
- Сыночки мои... деточки... - Старик-привидение плакал и пытался обнять фрименов своими призрачными руками, только руки протекали сквозь белые кости. - Мой народ, дети мои, внуки.
Призрачные слезы текли по морщинистым щекам старика.
Вдруг, скелет-командир, вдруг резко кинулся к деду и упал перед ним на колени. На миг показалось, что между ними проскочила искра.
В глазах скелетов загорелись зеленые огоньки, и они, бросив ствол, все как один, опустились на колени. А старик стоял и плакал.
Даже я, прожженый циник, плакал, плакал бессильно сжимая кулаки.
Эти воины отдали жизнь за свою родину, но нашлась какая-то сволочь, которая не дала им упокоения, а подняла их в виде нежити. Но что-то у этой твари пошло не так, и бывшие люди, теперь в виде скелетов, продолжили защищать свою, пусть мертвую, но свою, землю.
Мне почему-то вспомнилась песня одного старинного певца-поэта: Наши павшие как часовые...
Мы стояли долго, потом я подошел к старику. Он повернул ко мне невидящие глаза и прошептал: - Это мой народ. А я думал, почему ко мне никто не приходит, отцы не приводят своих детей, девушки не спрашивают благословения. А они все как и я мертвы... Нет больше моего народа. Нет.- и старик ссутулился.
