В теле дрища в военной школе аристо 2 - Андрей Борзов
— Сухпайки — плохой знак: значит, дела в школе обстоят так, что никому не до приготовления еды.
— А я думаю, — покачал головой Кирилл, — просто все работники столовой на допросах, а курьеров с доставкой не пускают на территорию. Так-то логично, что сначала допросят простых, а потом уже возьмутся за магов, если потребуется.
— Да, возможно, нас скоро отпустят без сильных проверок, — согласился Серафим, но без особого энтузиазма.
«Хорошо, если бы он был прав», — подумал я, вскрывая сухпаёк.
— Ладно, зато сухпайки попробуем, и набор хороший, — Кирилл уселся на кровать и тоже принялся за распоковку. — Не понимаю, почему нам в школе не дают их попробовать.
— Будто кто-то станет их просто так есть, — буркнул Серафим.
На гипноуроках нам давали информацию по всем видам сухпайков, так что мы знали, как их употреблять. Добравшись до начинки, Кирилл и Серафим стали разбирать, какие нотки вкуса им чудятся в различном содержимом сухпайка, это перешло на обсуждение ресторанов и экзотических блюд. Я жевал свою порцию и гадал, как проходит допрос: к нему бы подготовиться. Побег я рассматривал только как крайний и не совсем желательный вариант.
* * *Информационный голод внезапно был удалён во время вечернего умывания. С нашего этажа, оказывается, уже забирали троих: Георгия Громова, Анатолия Карпова, Светослава. Первые двое, оказавшись в кругу учеников, вместо чистки зубов делились впечатлениями о допросе, а Светослав недовольно на них поглядывал.
Анатолий жаловался на то, что его, такого верного подданного, подозревали в связях с дикими магами. Георгий был недоволен тем, что после допроса его вернули сюда, а не в родовое имение хоть бы даже и под домашний арест — всё лучше, чем в этом подвале.
— Значит, это дикие маги устроили? — спросил синеволосый парень, озвучив интересующий меня вопрос, потому что если подозревают диких магов…
— Да, про них спрашивали, — покивал Георгий. — Не было ли контактов, не подозреваем ли кого.
У меня по спине пробежал холодок неприятного предчувствия.
— Разве могли дикие маги пронести в школу взрывчатку? — усомнился молчавший до этого Кирилл.
Светослав в это время как раз вытащил из кармана свои старинные часы на цепочке и резко захлопнул крышечку. Я ждал, что он возмутиться сомнениями в следователях императора, но Светослав развернулся и просто ушёл. Не один я проводил его слегка удивлённым взглядом.
— Кстати! — Георгий снова перетянул на себя внимание. — А вы знаете, при взрыве погиб Роман Разумовский и ещё два мага разума из других родов.
— Правда? А из каких?
— Правда, но не знаю, я случайно это услышал, когда меня обратно вели. Уточнить не мог, сам понимаешь.
Дальше пошли обсуждения и сплетни, но я слушал их вполуха, потому что планировал ночную вылазку в вентиляцию.
* * *Перед сном Серафим ушёл проверить младших из своего рода и задержался почти до отбоя. Я односложно поотвечал на вопросы Кирилла и он, наконец, угомонился.
Мы лежали каждый на своей койке, ожидая отбоя. Я настраивал себя на пробуждение ночью в определённое время, чтобы и отдохнуть, и дела сделать, а Кирилл пытался удобнее устроиться на слишком маленькой для него койке. Несчастная кровать то и дело скрежетала от натуги.
Наконец он притих, и меня стала пробирать дрёма, но…
— Прости меня, Глеб, — вдруг сказал Кирилл. — За то, что обвинял тебя в смерти Светы. Ты не виноват.
Он чувствует, что ли, что подумываю сбежать?
— Я на тебя не сержусь, — ответил я нарочито сонно. — Спокойной ночи.
Но Кирилл снова начал возиться, и я так и не уснул, пока не вернулся Серафим и не прозвучал отбой, после которого ворочающийся Кирилл получил от Серафима подушкой в лицо и, наконец, угомонился.
* * *Не знаю, насколько точно я проснулся, но определённо была ещё ночь. Кирилл похрапывал, Серафим что-то шептал во сне. Я бесшумно соскользнул с койки, натянул комбинезон и выглянул в коридор: тусклые лампы освещали его. В этом освещении бункер казался особенно мрачным.
Бесшумной поступью я пробрался в туалет, заперся в кабинке, над которой располагался вход в вентиляционную шахту, взобрался по стене. Выкручивать болты телекинезом — то ещё утомительное занятие, но я справился и нырнул в чёрный зев шахты. За последнее время тело подросло и расширилось, но это не мои прежние габариты, так что хоть с трудом, а я пробрался.
Наверное час или полтора я, уплотнив ауру для сокрытия от детекторов жизни, лазил в переплетениях шахт, словно червяк, но выхода из бункера напрямую не было: его перекрывали мощные фильтры. Самое далёкое место, куда можно было выбраться без тотального разрушения конструкций — это «- 1» этаж. Сквозь вентиляционную решётку я даже оценил охрану у выхода. В принципе, выйти можно было и через неё, если не объявят тревогу. И я приметил пару наиболее близких к поверхности мест, а также слабое место в конструкции фильтров. Так что даже если меня раскроют, главное — попасть в вентиляцию, я её теперь как родную знаю.
Разведка прошла настолько удачно, что что-то просто не могло не пойти не так.
Сползая к туалету, я услышал голоса. В принципе, ничего странного в ночном посещении туалета нет, можно было бы пересидеть, если бы не хриплый зов:
— Помогите!
И явные звуки борьбы и удушения. Держась телекинезом, я сполз ниже и выглянул сквозь решётку. В тусклом свете я не сразу разглядел двоих: один тёмный, словно плоский, стоял боком ко мне и со спины душил Кирилла. Кирилл отчаянно царапал тёмную удавку, дрыгал ногами, сипел.
— Знаешь, что я сделаю? — прошипел тёмный силуэт. — Я убью тебя, засуну твою голову в унитаз, и тебя найдут именно так. Все увидят, что ты просто дерьмо.
Я уже собирался выбить решётку, но убийца продолжил:
— Свалю всё на Туманова, а потом и его убью, потому что он тоже знает. Думаю, его имя, написанное твоей кровью, будет…
Кирилл уже явно был на последнем издыхании, я выбил решётку и выпрыгнул на пол туалета. Тёмная фигура неестественно быстро отскочила, и удавка, которая потянулась следом за ним, освобождая шею Кирилла, тускло блеснула — это была цепочка.
Она исчезла в глухой черноте этой неестественно тёмной фигуры вместе с висящими на ней старинными часами. Очень знакомыми часами.
Кирилл хрипел у моих ног и явно пытался что-то сказать, но ему не хватало сил.
Я разглядывал странного человека перед собой: при любом освещении его фигура казалась абсолютно плоской чернотой. Он не отбрасывал тень.
— Что ж, — прошелестел убийца, —
