Проект `Ковчег`, Воздушные рабочие войны. Часть 1 - Дмитрий Лифановский
Как же мешает, что «Ковчег» находится на территории занятой немцами! Правда сейчас там партизанский район. Десантники, участвовавшие в Вяземской операции, по завершению наступления под Ленинградом, не стали пробиваться на восток, а рассредоточились по немецким тылам в Смоленской, Калининской и Калужской областях, а так же в Витебской, Могилевской и Гомельской областях Белоруссии. Но они ограниченны в ресурсах: продуктами питания, боеприпасами, обмундированием. Именно для их снабжения и будет привлечен корпус Стаина. Надо сделать так, чтобы немцы боялись близко подходить к лесам. А еще было приказано документировать все преступления нацистов. Ничто не должно быть забыто, никто не должен быть забыт. Каждый должен получить от советской власти по заслугам, герои награды и почет, а преступникам одно наказание — смерть!
— Хорошо, по закрытым городам и новым производствам докладывать каждый день. Как же вовремя американцы сунулись в Люберцы, — Сталин довольно улыбнулся, — поводи их немного, подкорми дезинформацией, чтоб поглубже увязли, и бери за жабры.
— Я думал поиграть с ними на перспективу, может хорошая игра получиться — попытался возразить Берия.
— Мне нужны козыри для переговоров с Рузвельтом по ленд-лизу. И шпионский скандал будет сейчас полезней долгой игры, — ленд-лиз и так работал ни шатко, ни валко, союзниками нарушались и сроки и объемы поставок, особенно остро это почувствовалось, когда немцы были у самых стен Москвы[iv]. США опять завели разговор о передаче в уплату поставок золотого запаса[v]. Аппетиты американского капитала растут ни по дням, а по часам. — В мае планируется поездка Молотова в Вашингтон. К этому времени у меня должна быть вся информация по американской агентуре.
— Будет, товарищ Сталин.
— У тебя что-то еще?
— Да. Товарищ Сталин, нашей агентуре удалось подобраться к начальнику белорусской СД оберштурмбанфюреру Штрауху, виновному в массовых казнях людей на территории Латвии и Белоруссии. Есть возможность взять его живым. Но нужна хорошо подготовленная спецгруппа и пути эвакуации. В районе Минска такой группы ни у нас, ни у партизан нет. Прошу вашего разрешения на привлечение экипажа подполковника госбезопасности Стаина для доставки группы к месту операции и эвакуации их с арестованным Штраухом.
— Почему Стаин? Других способов нет? — недовольно спросил Сталин.
— Парашютное десантирование не дает гарантии успеха, и возникает проблема с переброской Штрауха к нам. Авиацию использовать не получится. Партизанских аэродромов там не так уж и много, а сейчас они из-за распутицы и вовсе не действуют. Для вертолета же пригодна практически любая площадка. Капитан Никифоров по моему приказу сделал штурманский расчет. Ми-8 с промежуточной дозаправкой на «Ковчеге» достает до планируемого района операции. Ну и огневую поддержку сможет оказать в случае необходимости при эвакуации.
Сталин задумался. Риск, опять риск. Он не хотел больше использовать технику с «Ковчега». По крайней мере, не сейчас. Но такая жирная птица, как начальник СД Белоруссии… Можно, конечно, его казнит на месте, но как кстати был бы этот Штраух в Москве к началу публикации плана «Ост». И громкий трибунал с привлечением союзников.
— Чем он там отличился, этот ваш Штраух?
— Командуя айнзацкомандой 2 в составе айнзацгруппы A, 30-го ноября 41-го года уничтожил больше десяти тысяч евреев в Румбульском лесу, за что и был назначен начальником СД в Белоруссии. По его личному приказу было уничтожено вместе с жителями несколько деревень на территории Латвийской и Белорусской ССР. Думаю если запросить информацию по Штрауху у полковника госбезопасности Волкова с «Ковчега» откроются и другие подробности. Штраух алкоголик и не скрывает своих кровавых преступлений, более того, он ими гордится и хвастается на каждом углу.
Сталин задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— Хорошо. Действуй. Но вертолет с экипажем не должны попасть к немцам ни в коем случае. Прими к этому любые меры.
— Есть, товарищ Сталин.
— Будем отзывать Стаина из отпуска?
— Незачем, — усмехнулся Берия, — мне уже доложили из Тамбова, завтра сам прилетит.
— Вот же неугомонный мальчишка! — воскликнул Сталин, не скрывая довольства, — Специально же дал ему возможность отдохнуть перед делом, нет же, рвется к себе в корпус.
— У Александра для его возраста повышенное чувство ответственности, — вмешался Мехлис, — что, впрочем, не мешает ему творить глупости! — Лев Захарович сурово сжал губы.
— Что он натворил, — Сталин с любопытством посмотрел на Мехлиса.
— Прилетев в Тамбов, несмотря на запрет, залез в закрытую для полетов зону. Хорошо городская ПВО была предупреждена о прибытии неизвестной им техники, а то сбили бы его дурака и правильно бы сделали!
— А зачем он туда полез? — удивился Стаин, — Александр, не смотря на возраст, летчик опытный, не мог он заблудиться.
— А он и не заблудился, товарищ Сталин. Он своему второму пилоту сержанту Шадриной ее дом показывал. Наземные службы в полной боевой готовности, руководитель полетов на аэродроме чуть не поседел, а они Тамбовом с высоты птичьего полета любуются! — возмущенно проговорил Мехлис. А Сталин неожиданно расхохотался:
— Какой молодец! А я уж думал, нам в теле мальчишки старика подсунули! Слишком уж он правильный!
— Я все равно считаю такое поведение недопустимым! И наказать Стаина надо, — гнул свою линию Мехлис.
Сталин, перестав смеяться, только спросил:
— Как ты его накажешь, Лев? Под арест посадишь? Так ему к немцам в тыл лететь. На фронт отправишь? Так он и так там скоро будет. В звании понизить и с командования снять? Так кто тогда командовать будет? Нашими летчиками есть кому, а вот вертолетчиками нет. Да и с нашими не так просто. Авторитет Стаин в корпусе имеет огромный. Так что угомонись, Лев. Он всего лишь мальчишка, хоть и рано повзрослевший. Тем более для летчика ничего такого он не сделал. Вспомни Валерку Чкалова[vi].
— Чкалов погиб, — остался при своем мнении Мехлис.
— Все, Лев, успокойся. Хочешь наказать Александра, сделай ему свое отеческое внушение, — усмехнулся Сталин, — имеешь официальное право. Все? Больше вопросов нет на сегодня?
— Нет.
— Нет.
— Тогда не буду вас задерживать. Товарищ Мехлис, жду фильм для показа членам Политбюро. А ты, Лаврентий, докладывай, как будут двигаться дела по Штрауху. Всё, все свободны.
Оставшись один, Сталин подошел к граммофону. Через несколько
