#2 Печать пожирателя - Илья Соломенный
— Господин Апостолов.
— Господин Юсупов, — улыбнулся я в ответ, — Чему обязан такой поздней встрече?
— Пройдёмте, — он указал на АВИ, — В место без лишних ушей.
Он меня заинтриговал.
— Вижу, служба в вашем ведомстве имеет своим преимущества, — заметил я, подходя к опущенному трапу АВИ, — Никогда не встречал таких «птичек».
— Это личный транспорт, произведённый на заказ, — скупо улыбнулся инквизитор, — Вне службы я предпочитаю летать с комфортом.
Что правда, то правда… В просторном салоне АВИ обстановка была роскошной — иначе и не скажешь.
Четыре просторных кресла, ковёр, пара журнальных столиков, панели красного дерева на стенах, огромный бронированный люк, двухметровые экраны, заменяющие окна.
Уверен, тут и оружия спрятано достаточно, и артефактов… Да и саму «птичку» просто так не собъёшь, даже если появится такое глупое желание.
Из салона одна дверь (сейчас запертая) вела в кабину пилота и ещё одна — в туалет, отделанный мрамором. Да уж…
Я сел в предложенное кресло. Трап медленно и бесшумно поднялся, и АВИ начал мягко подниматься.
— Выпьете? — предложил Юсупов, доставая из небольшого сундучка с электронным градусником два бокала и бутылку шампанского. Повинуясь моей команде, Лиза тут же отсканировала этикетку, и вывела стоимость алкоголя на линзы.
«30 000 рублей»
Отказываться не было никаких сил — хотелось попробовать, что же пьют небожители Империи.
Ну а чего ещё ожидать от семьи, где все сплошь графы, герцоги и маркизы⁈
Инквизитор наполнил бокалы и протянул один из них мне.
— Ваше здоровье, — отсалютовал он, и осушил сразу половину.
Я же для начала пригубил розоватый напиток.
Эфир всемогущий! Да это истинный нектар! Прохладный, свежий, сладковато-цитрусовый, разбежавшийся по организму искрами удовольствия.
Хорошо быть богатым…
— Итак, — отставив бокал, произнёс Юсупов, — Полагаю, вам интересно, зачем я вас пригласил?
— Разумеется.
— Наверное нужно сразу предупредить, что никаких претензий к вам ни у инквизиции, ни у меня нет. По-крайней мере… Серьёзных.
— Вот как? — я напрягся.
— Не переживайте, Марк. Мы проверили вас с ног до головы, и нет ничего, за что можно было бы вас осудить. Да и характеристика из «Арканума» оказалась исчерпывающей. Пусть вы и влипли в пару неприятностей, но кто из нас не был студентом? Кроме пары преподавателей, которые отозвались о вас… Хм… Не самым приятным образом — вы обычный мелкоземельный дворянин, неожиданно получивший дар. Не первый, и не последний.
— Звучит слегка обидно.
Юсупов тихо рассмеялся.
— Я не хотел задеть вас, Марк.
— Вы сказали что нет «серьёзных» претензий, — напомнил я, — Очевидно, речь пойдёт о… «Несерьёзных»?
— Именно, — инквизитор допил шампанское и пристально посмотрел на меня, — Видите-ли, господин Апостолов… Моё ведомство вело несколько дел, и вы оказались втянуты в два из них. И я бы хотел прояснить, каким именно образом.
Внутри у меня мгновенно скрутился ледяной узел.
Так-так-так… Это не очень хорошо… Интересно, о чём речь?
— А именно?
— То, что я вам сейчас расскажу, должно остаться между нами. Надеюсь, вы понимаете это?
— Само собой. Я, может, мелкоземельный — но не безмозглый. Рассказывать кому-бы то ни было содержание бесед с инквизитором, да к тому же, родственником Императора… Для этого надо иметь специфическое чувство самосохранения.
Юсупов снова рассмеялся.
— Не так давно в поле зрения инквизиции попала некая преступная группировка. Обычно мы не занимаемся такой мелочью, но информация, которая попала нам в руки, вызвала вопросы.
— Как понимаю, конкретикой вы не поделитесь?
— Нет нужды. Куда важнее наши подозрения о том, что эта группировка работает на один из высокопоставленных дворянских родов.
Он замолчал, давая мне возможность переварить услышанное.
И пока что ничего хорошего оно мне не сулило… Сказав это, Юсупов совершенно точно уже втянул меня в какую-то игру…
— И каким образом я отношусь к этому делу?
— Самым прямым. Люди из этой преступной группировки убили некоего Льва Звягина. А он работал на нас, хотя, полагаю, и не знал этого.
Ледяной комок внутри стянулся ещё сильнее.
Это плохо… Очень плохо…
— Вижу, вы понимаете, к чему я клоню. Ни некроманты полиции, ни наши специалисты не смогли выудить из трупа никакой информации об убийстве. Слишком много времени прошло со смерти мозга. Позже мы передали тело в «Арканум», и попросили декана факультета Целительства заняться им, но и она не смогла ничего вытащить из уже разлагающегося мертвеца. Так что мы оставили тело академии, в качестве учебного пособия. А через неделю после этого жена убитого получила анонимное письмо.
Я допил шампанское и посмотрел на экран, проецирущий проплывающую под нами ночную Москву.
Хм, а ведь со всеми этими огнями она куда красивее, чем днём…
— Марк?
— Так и думал, что анонимности в сети не существует, — я пожал плечами, — Но даже подумать не мог, что окажусь втянут в такие… События.
— Жена убитого сразу обратилась в полицию, — продолжил Юсупов, — И они начали действовать раньше, чем мы успели притормозить их. Смерть «крота» — это несчастье, разумеется, — в голосе инквизитора сочувствия было ни на грамм, — Но нас бы устроило и просто подождать, пока преступники передадут груз заказчику. Но этого не случилось. «Витязи» разгромили бизнес-прикрытие бандитов, отыскали улику, которую вы описали — перстень. Затем за дело взялись менталисты, и дело было уже не остановить. А потом все, кто был той ночью в лесу, умерли.
— В смысле⁈
— В одну и ту же минуту у них остановилось сердце. У каждого из десяти человек.
Я осмысливал сказанное.
— Думаю, вы уже поняли, о чём я хочу спросить? — приподнял тонкую бровь Юсупов.
Конечно понял. И лихорадочно перебирал в голове варианты вранья. Рассказывать правду было ни в коем случае нельзя…
— Как вы узнали об убийстве?
— Вы ведь знаете, что я учусь на неведомом факультете? Полагаю, это было… Спонтанное проявление одной из граней дара.
— А поконкретнее?
Я рассказал инквизитору о случае в мертвецкой, вот только изменил пару моментов. Ни слова о пожирании сил мертвеца и «подключения» к Заварскому. Вместо этого я якобы нанёс спонтанный удар по трупу всей энергией вперемешку, и она смешалась с некротикой. А потом по мне ударил откат, и я увидел то, что увидел.
— Хм…
